Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича. Том первый (СИ)
По дороге Перовский активно расспрашивал своих спутников о жизни в далеком будущем, о назначении той или иной увиденной им вещи, и о том, как они передвигаются на более дальние расстояния.
Так, за разговорами, закончился город, и автомобиль свернул на шоссе, ведущее в сторону Приозерска. Николай нажал на газ, и автомобиль, словно птица, понесся по асфальтному покрытию. Перовский от неожиданности даже замолчал, привыкая к бешеной для него скорости передвижения.
— Да, теперь я понимаю, почему вы так все делаете быстро, — сказал он немного погодя, — вы привыкли быстро все решать, быстро передвигаться, быстро все обдумывать. Ваша жизнь — как этот автомобиль, по сравнению с которым, фельдъегерская тройка — просто черепаха. Нам, живущим в тихом и плавном течении времени, наверное, будет трудно понять некоторые ваши поступки… Впрочем, так оно и должно быть — новое время — новые песни.
По Приозерскому шоссе они добрались до Лемболово. На подъезде к учебному центру Внутренних войск Шумилин позвонил по мобильнику подполковнику Павлову, предупредив, что они скоро будут на месте. Ждать долго не пришлось — когда машина остановилась у ворот учебного центра, через КПП к ним вышел Анатолий, одетый в пятнистый камуфляж.
— Я уже обо всем договорился, — сказал он, — вот пропуск, давайте, идем быстрее, сейчас начнется самое интересное. Надеюсь, что вас не надо предупреждать о том, что снимать все, что здесь происходит, а уж, тем более, лица бойцов, категорически запрещено.
Пройдя через КПП, все направились к штурмовой полосе, которую преодолевали крепкие парни в полной снаряге, с нашитым на рукаве щитком, на котором был изображен крест с мечами, похожий на орден святого Владимира, и с надписью "Гранит" и "Отряд специального назначения". То, что они делали, привело Перовского в восхищение. Бойцы — собровцы мчались сквозь огонь и дым, ныряли в проемы окон, карабкались на стену дома, и все это в быстром темпе, не выпуская из рук оружия.
Потом было их коронное шоу — "освобождение заложников". Собровцы молниеносно штурмовали захваченный "преступниками" автобус с "заложниками", задерживали "нехороших парней", и освобождали их "жертв".
После "заложников" началась демонстрация приемов рукопашного боя. Мелькали руки и ноги, бойцы словно отплясывали боевой танец индейцев, вышедших на тропу войны. Для полного сходства их лица были разрисованы черными и зелеными полосами.
Покидав ножи и саперные лопатки в деревянный щит, собровцы пошли в тир, где продемонстрировали быструю и меткую стрельбу по мишеням. Традиционное разбивание кирпичей ребром ладони, и досок ступнями ног, уже было "десертом", после которого, на глазах у восхищенных молодых вэвэшников, они раскланялись, и присели отдохнуть в тени на деревянную лавочку.
Перовский, сосредоточенно молчавший во время всего этого действа, наконец, открыл рот и спросил, — Александр Павлович, кто эти люди?
— Василий Алексеевич, — ответил Шумилин, — это бойцы специального подразделения министерства внутренних дел. Их задача — задержание вооруженных преступников, освобождение захваченных ими людей, и другие спецоперации, где требуется умение владеть всеми видами огнестрельного и холодного оружия, приемами рукопашного боя, ну, и, конечно, думать головой над тем, как с наименьшими потерями добиться победы над врагом.
Василий Алексеевич, это бойцы штучные, они не ходят в атаку, они действуют небольшими группами, используя все свои навыки и умения. Нельзя всю армию сделать такими, как они. Но в структуре армии и министерства внутренних дел без них не обойтись. Вы прикиньте, как быстро бы можно было управиться с мятежными горцами на Кавказе, не гоняясь за ними целыми батальонами, а то и полками, а направив с десяток — другой таких парней. Они бы добрались до самого Шамиля. Кстати, большая часть из них уже успела повоевать в Чечне.
А в Средней Азии? Эти орлы, только стоит дать им приказ, самого бы Хивинского хана Алла — Кулла приволокли бы к вам в мешке. Причем, утащили бы его из собственного гарема, да так, что ни один бы евнух не проснулся. Стоявший рядом Антон хихикнул, и сказал голосом "товарища Сухова" — В Старой крепости Абдуллу надо было через трубу брать…
Шумилин, Павлов и Сергеев — младший, засмеялись. Так и не поняв причин их веселья, Перовский спросил, — но, наверное, очень непросто найти людей, которые смогли бы сделать то, что делают эти, как вы говорите, бойцы?
Шумилин немного подумал, а потом ответил генералу, — Непросто… Это да… Но найти можно, а вот подготовить их, обучить — на это понадобится не один год. Но зато потом…
И он мечтательно, закрыв глаза, стал представлять себе — чтобы натворили в веке XIX бойцы СОБРа. Перовский посмотрел на лицо своего собеседника и вздрогнул. Ему только сейчас пришло в голову, что люди из будущего не только приятные и жизнерадостные собеседники, но и смертельно опасные для своих врагов противники. — Поэтому, — подумал генерал, — надо, чтобы они были для нашей империи друзьями, а не врагами. Именно на этот момент надо обратить внимание Государя, если, паче чаяния, мне удастся завести с ним беседу о наших гостях из будущего.
Попрощавшись с подполковником Павловым, который с любопытством поглядывал на Перовского, наши друзья снова сели в машину, и отправились в сторону Пери. Там находилась дача Шумилина, и именно там предстояло поговорить откровенно с генералом Перовским, рассчитывая, что все сказанное ему, рано или поздно дойдет до ушей императора Николая I…
С легким паром!
От Лемболова до Пери — считай рукой подать. Николай, высадив своих пассажиров у калитки участка Шумилина, а сам проехал еще немного, и загнал машину на свой участок.
Перовский с любопытством осмотрелся. Небольшой участок — всего 10 соток — был засажен плодовыми деревьями и кустами смородины и крыжовника. Александр пригласил гостей в дом. Сложенный из соснового бруса, он и внутри сохранял структуру дерева. В доме пахло деревом, было очень уютно, и только здесь Шумилин мог полностью отдохнуть от всех городских забот.
Пришел Сергеев — младший, неся в руках кастрюльку с замаринованной бараниной. После баньки можно попить холодного пивка и поесть кусочки пахнущего дымком, тающего во рту мяса. Но, для того, чтобы помяться и попариться, надо было накачать в бак воды и протопить баню. Этим Александр поручил заняться Антону и Николаю. А сам сел в на диван, и пригласил присесть рядом Перовскому, который, похоже, был переполнен сегодняшними впечатлениями, и похоже, немного устал.
— Вот, так мы и живем, Василий Алексеевич, — сказал он генералу, — землевладение есть, а вот крепостных — нет. Ни одного… И ничего, живем, не жалуемся…
— Знаете, Александр Павлович, — задумчиво сказал Перовский, — я тоже не особо нуждаюсь в крепостных. Да и происхождение мое… Вы ведь знаете — дедушка мой, Кирилл Разумовский, даже став фельдмаршалом и графом, хранил у себя во дворце свитку, в которой у себя в селе пас волов… А матушка моя, Мария Михайловна, Царствие ей Небесной, — тут генерал встал и перекрестился на иконы, которые стояли на полочке в красном углу шумилинского дома, — так она была не из дворян, а из мещан.
Я понимаю, Александр Павлович, что вы имеете в виду. Скажу вам, что и Государь весьма озабочен крестьянским вопросом. Если сказать откровенно, то освободить крестьян от крепостной зависимости легко. Вы знаете, что две трети имений заложены в казну, и помещики владеют им лишь номинально. Они задолжали казне огромную сумму — более 500 миллионов рублей…
— Знаю, ответил Шумилин, — в свое время русский историк Василий Осипович Ключевский — вы его не знаете, он родится только в 1841 году — писал: "Собственно говоря, освобождение крестьян можно было совершить чисто финансовой операцией, назначить срок уплаты долгов, а затем конфисковать имения…"
— Вот как? — удивился Перовский, — а в общем, так оно и есть… Но Государь не пойдет на такой шаг. Ведь это вызовет недовольство всего дворянства, что чревато уже не Пугачевщиной, а дворцовым переворотом… А это опасней — император знает, чем все кончилось для его отца…
— Да, поэтому он и старается действовать постепенно, — сказал Шумилин, — я знаю о реформе, которую подготовил граф Киселев. В царствование императора Николая Павловича было принято около 200 законов, ограничивающих крепостное право, а в период с 1826 по 1855 годы получили вольную 1 миллион 700 тысяч крепостных… Его сын и наследник Александр Николаевич, став императором, в 1861 году освободит полностью крестьян. Но сделает это так глупо и бездарно… А, впрочем, не будем пока об этом…
— Ну что, Тоха, готово? — спросил он у друга, вышедшего с раскрасневшимся лицом из бани.
— Минут через десять — пятнадцать можно заползать, — ответил Антон, сделав несколько больших и жадных глотков воды из глиняного расписного кувшина.
