Авиатор 15. Балканы - Михаил Дорин
Где-то вдали слышны взрывы. В очередной раз американцы бомбят Белград и окрестности.
— Я передумал. Не буду тебя тащить. Видишь, сколько зарубок? — показал он мне на рукоятку штык-ножа.
Царапин было не меньше 10. Захотел себе беззубый ещё одну.
— Нам не заплатят за его труп, — возмутился один из бойцов.
— Зато за сербов заплатят. Этот русский видел наши лица. Так что, в расход всех.
За плечами у беззубого я смог увидеть лица сербов. Они чувствуют приближение своей страшной участи.
Я перевёл взгляд на беззубого. Он окинул меня ледяным взглядом убийцы, не знающего жалости и сострадания. Он упивался собственным превосходством, дыша на меня смердящим запахом гнилых зубов, раскачивая нож, словно маятник, вперёд и назад.
Лезвие то ближе ко мне, то к нему. Другого шанса не будет.
Внутри всё вскипело. Чувствую, как дыхание становится быстрым. Нервы словно струна натянуты, а адреналин начинает прибывать. И уже не так холодно.
— Ну, что… — произнёс беззубый, но это были его последние слова.
Резким движением, толкнул руку с ножом к его лицу. Лезвие быстро вошло в его тело, и он начал задыхаться.
Беззубый начал заваливаться назад, но я успел схватить автомат. Бойцы, которые охраняли сербов, очнулись, и уже навели автоматы на меня.
Всё будто в замедленной съёмке. Прицеливаться времени нет. Но если промахнусь, то попаду в мирных людей, однако лучше так, чем убьют всех.
Не пойми откуда раздался выстрел. Тут же второй! Бойцы рухнули, а у меня появился шанс. Двоих, стоявших сбоку быстро уложил и осталось ещё двое.
Один уже навёл пистолет на меня, а второй… направил оружие на сербов. Сразу двоих я не убью. Надо стрелять во второго, чтобы защитить людей. И плевать, что первый боец убьёт меня.
Стреляю во второго, ожидая, что сейчас меня застрелят. Но перед глазами пронеслось что-то белое, мохнатое. Это был Йося, который вцепился клыками в ногу бойца, направившего на меня пистолет.
Выстрел. По лесу разнёсся голос скулящей собаки. Тут же я пустил очередь в этого бойца, и он рухнул в канаву.
Сердце колотится всё сильнее. Промёрзшие руки буквально приросли к автомату. Смотрю по сторонам, вдруг ещё кто-то есть среди деревьев. Но вокруг тишина, нарушаемая плачем детей и женщин. И рядом с канавой скулит большая собака.
Пёс Йося прибежал из ниоткуда.
— Братишка, — прошептал я, подойдя к псу, который тяжело дышал, истекая кровью.
Наёмник успел нажать на спуск, когда Йося вцепился в него. Выходит, он спас меня, а со мной и людей.
— Тише-тише, — сказал я, присев рядом и зажав рукой рану.
Настоящий сербский пёс, который пришёл на помощь своим хозяевам. Сейчас Йося смотрел на меня одним глазом. Янтарный цвет переливался в лучах восходящего солнца. Пёс то скулил, то замолкал. Кровь постепенно смешивалась с грязью под ним.
— У вас есть ветеринар или врач? Нужно достать пулю, — громко выкрикнул я, пытаясь перекричать гул сетующих людей.
— Да откуда ж? В город только везти, — ответила подошедшая ко мне Анна.
Йося смотрел внимательно, но продолжал мучительно дышать и задыхаться. Я взглянул на него и увидел, как из глаза потекла слеза. Не прошло и минуты, как Йося затих. Жаль… Хороший был пёс, которому многие обязаны жизнью.
Быстро осмотрев всех наёмников, я обнаружил, что один ещё дышит. Правда если ему не помочь, долго он не протянет.
— Он не в сознании. Что будем делать? — спросил у меня один из мужчин.
— Уводите людей. Я пока тут сам разберусь.
Детей быстро взяли на руки, закутав их во что только можно.
Пока весь строй людей собирался, рядом со многой громко плакала Анна, утирая лицо халатом.
— Всех жителей нужно быстрее по домам и вызывать сюда помощь. Звоните Тадичу, — сказал я бабушке Анне, накидывая на неё окровавленную куртку одного из наёмников.
Как вообще диверсанты смогли проникнуть в деревню в нескольких десятках километров от столицы?
Вопросов много, а ответы сейчас не хочется искать.
— Где Драгомир? — спросил я, натянув снятые с одного убитого ботинки, но Анна не сразу ответила.
— В доме убили. Одну войну прошёл, а эту не смог, — ответила старушка.
Но тогда кто стрелял? Звук выстрела был не из снайперской винтовки.
Тут же за спиной послышался хруст. Среди деревьев кто-то медленно к нам шёл. Возможно, это и есть тот самый призрачный стрелок.
Тяжело дыша, из-за деревьев показался Драгомир. На голове старика-серба была его любимая шайкача, а в руках старая винтовка Маузер, модель вроде М1924.
— Боже правде, — перекрестилась Анна.
К Драгомиру заспешила Анна, чтобы помочь присесть. Но дед слишком гордый! Он пошёл дальше, чтобы увидеть результат своей стрельбы.
Но дальше пары шагов не прошёл и чуть было не шлёпнулся в грязь.
— Драгомир, а откуда оружие? — спросил я, помогая ему с перевязкой раны.
Вот точно поколение победителей! С раной в боку смог в лес ещё уйти и стрелял точно.
— Это со времён войны осталось. Хранил, как память.
— Правильно, а теперь сдашь в полицию. Разве закон тебе разрешает иметь оружие? — проворчала Анна.
— У меня Тито не смог забрать, а полиция и подавно, — прицокнул Драгомир.
Но на этом сюрпризы не закончились. Издалека я услышал, как нарастает до боли знакомый гул и свист. Обычно при этом звуке сердце замирает. Такое ощущение, что именно после него наступает спасение.
— Это кто? Что это? — начала кричать одна девочка, стоявшая недалеко от меня.
Её мама и отец только развели руками. Я же нашёл более подходящее название.
— Это ангелы с крыльями. Если слышишь такой звук, это к тебе летят на помощь.
Девочка кивнула, а гул двигателей и свист винтов продолжал нарастать. Через несколько секунд над поляной пронеслись два Ми-8. Чуть-чуть опоздали сербы. Хотя, может и не они.
В сотне метров от нас была большая поляна, куда и зашли на посадку два вертолёта. К нам бежали около десяти бойцов и Виталик.
— Живой? — осмотрел он меня.
— Ни царапины. Замёрз только. Там один нападавший ещё жив, — сказал я.
Виталик дал команду подчинённым доставить раненого в больницу и не спускать глаз.
— Смотрите только, чтоб не испачкал мне грузовую кабину, — крикнул бортовой техник парням вдогонку, когда они потащили на носилках раненного в
