Пограничник. Том 1: На афганской границе - Артём Март
— Ну, ты рассказывать будешь, или нет? — Снова кивнул Димка. — Всем же интересно. Как ты их? Как ты всех троих отделал⁈
— Вы решили меня под новый наряд подвести? — Спросил я по-доброму ехидно. — Я только сегодня более-менее выспаться смог.
— О-о-о-о! — Потянули ребята.
— Скромничает, ты глянь на него!
— Он Серегу Лиходеева об пол приложил! Я видел сегодня в умывальнике! У Сереги на всю спину в-о-о-о-т такенный синяк!
— Ну-ну! Да и Бодрых ходит уже третий день, как воды в рот набрал! Даже шуточки свои гнилые не отвешивает!
— Ну Сашка! Ну, расскажи! Ну че тебе, сложно, что ли?
— Ага! Давай! Интересно, сил нету!
— А что рассказывать? — Я пожал плечами, — я уж ничего и не помню. На взводе был, чего тут упомнишь? Вы лучше у самого Бодрых спросите. Он всю драку под стеной просидел.
Бойцы снова грянули дружным смехом.
— Упрямый! Ты гляди!
— Да ладно парни, — оставил надежды Дима, — из Сашки, если он не хочет, слов и клещами не вытянуть. О! А Мамаев тоже там был, не?
— Точно был!
— Слышал, он с Лиходеевым подрался!
Немедленно вся компания переселилась к Феде, и я облегченно вздохнул.
— Федька! Ну мож ты расскажешь, как все было, а? — Просил Дима. — Ну не жопься ты! Ты ж все видал!
— Ну!
— Ага!
— Давай, рассказывай!
— Ну… я даже не знаю… — Ответил Федя неуверенно.
Я оглянулся. Тут же встретил растерянный взгляд Мамаева и тихонько ему кивнул. Тот выдохнул и тоже заулыбался.
— В общем, мужики, дело было так… — начал он.
— На огневой рубеж шагом марш! Положение для стрельбы лежа принять!
Я направился к огневому рубежу, чтобы выполнить стрелковое упражнение номер один с упора, из положения лежа. Со мной к упражнению приступили еще двое ребят: Семен Лопин и Дима Ткачен. Оба легли по обе стороны от меня на специальные подстилки. Стали неуклюже копошиться, стараясь устроиться поудобнее.
На второй неделе службы у нас прошли первые стрельбы с применением боевого оружия. Надо ли говорить, что в этот день боялись все: заинструктированные насмерть бойцы боялись сделать что-то не так, а офицеры — что бойцы сделают что-то не так.
Я чувствовал это напряжение, висевшее в воздухе. Однако не сказать, что был ему как-то подвержен. Много лет я был со стрелковым оружием на ты, да и стрелял, без ложной скромности, отлично. Так что сегодняшний день стал для меня всего-навсего повторением изученного. Тряхну стариной, так сказать.
Стрельбами руководил уже знакомый мне капитан, которого я встречал у спортивного городка.
— Никому ничем не щелкать! — Орал он, поправляя на груди бинокль, — Все только по команде, ясно⁈
Потом капитан подошел к каждому, проверил оружие и отдал последние команды.
— Заряжай, — сказал он мне, когда оценил мою готовность к стрельбе, дальше пошел к Лопину.
Когда закончил и с ним, исчез где-то позади. Можно было только слышать его голос.
— Доложить о готовности!
— Товарищ капитан, рядовой Селихов к стрельбе готов! — Крикнул я.
Моему примеру последовали и остальные.
— Одиночными, огонь!
К этому времени я уже передернул затвор, взял на мушку грудную мишень, расположившуюся от меня на расстоянии сотки метров, и дал первый выстрел. Хлопнуло. Гильзу выплюнуло из затвора, и она, угодив в специальный полог, скатилась, звякнув о другие отстреленные гильзы.
Спустя мгновение, стрелковые позиции, оглушительно загрохотали выстрелами. Еще дважды автомат дернулся в моих руках, отправив пули в мишень. Грохот кончился так же быстро, как и начался.
— Рядовой Селихов стрельбу закончил!
— Ты че не стреляешь, бычий хвост⁈ — Заорал вдруг капитан у меня за спиной и подскочил к растерявшемуся Лопину, — чего вас, не учили, что ли⁈
— Виноват! Сейчас! — Залепетал Сеня.
А потом стал кивать автоматом, изо всех сил жмякая на спуск. АК, к его недоумению, стрелять отказывался.
— Стреляй, твою мать, балбес! — Ругался на него капитан, — стреляй!
Я видел, как Лопин нащупал предохранитель, и торопливо им щелкнул. АК снова кивнул носом, и тут же разразился очередью. Видимо, впопыхах Сеня перевел флажок в неправильное положнее.
Пули упали прямо перед носом Сени и все как одна ушли в почву. Кусочки земли и песок брызнули фонтаном, окатили всех вокруг, включая капитана. Тот даже выругался матом, пнул ошарашенного Лопина по сапогам.
— А ну встать!
Пинками он выгнал ничего не понимающего Сеню со стрелковой позиции. Отругал так, что даже редко сочувствующий окружающим Дима Ткачен скукожился от увиденного. А потом капитан отправил Сеню под команду белобрысого старшего сержанта Вани. Тот, чуть поодаль от стрельбища, следил за тем, как штрафники, плохо отстрелявшие по мишеням, учились ходить в штыковую по-пластунски и ползком атаковали ростовую мишень с примкнутыми штык-ножами.
— Откуда вы только такие беретесь! — Возвращаясь к нам, кричал капитан. — Разрядить! Оружие к осмотру!
Я отомкнул магазин и быстро отвел затвор, показал капитану, что патронник пуст.
— Осмотрено, — пробурчал капитан и пошел к Диме, где все повторилось.
После он глянул на мишени сквозь бинокль. Сначала на мою.
— Встать! К мишеням бегом… — Крикнул было он, но потом осекся, — отставить!
Глянул на меня внимательно.
— Боец, раньше когда-нибудь стрелял? — Спросил он немного удивленно.
— Так точно, товарищ капитан.
Капитан задумался.
— Кучно бьешь, — сказал он наконец, — все три пули легли в девятку.
Потом, помолчав, капитан обернулся к своему заместителю по стрельбам, какому-то младшему лейтенанту.
— Петя! Неси-ка СВД. — Крикнул ему он. — У нас тут, кажется, снайпер завелся!
Глава 15
— Рядовой Селихов патроны получил и осмотрел, — сказал я, взвешивая в руке три патрона семь шестьдесят два на пятьдесят четыре от снайперской винтовки Драгунова.
Сама же винтовка уже покоилась у меня на плече, привычно нагружая спину своей тяжестью. Привычно, потому что раньше мне не раз и не два приходилось работать с таким оружием.
— На огневой рубеж шагом марш, — приказал капитан, звали которого, как оказалось, Владиславом Николаевичем Батовым.
Я исполнил приказ и лег. Приготовился для стрельбы из СВД. Капитан подошел, критически осмотрел мою позу, положение и состояние винтовки, но ничего не сказал. Потом отошел чуть назад,
