Студент 3 - Всеволод Советский
— Беру! Несомненно. Вы говорите, сто пятьдесят?..
— Это Константин говорит, — ответил Витек с налетом иронии.
— Ах да, разумеется!..
Он торопливо рассчитался — как мне показалось, совершенно потеряв к нам интерес. Ирочка, видимо, заполонила все его мозги. Вот какая она, интересно?.. Кем надо быть в те сравнительно благопристойные времена, чтобы клюнуть на ухажерство такого вот старого вертопраха… Может, Ирочке тоже что-то под полтинник, вот интересно, что выйдет из их, простите, коитуса?.. Между прочим, вопрос серьезный. Вот так действительно случись что… Молодая здоровая баба — Ларису я имею в виду — откинулась, а этот ветхий попрыгунчик⁈ Что с ним может быть?.. И неизвестно еще какая там Ирочка, может тоже те еще руины замка Моррисвиль… Тогда мы точно в зоне риска, и прикроют нас или нет старшие друзья… Вот тут, пожалуй, вопрос.
Эта мысль темной тучей окутала мое сознание, пока мы возвращались в общагу. Витек тоже был невесело задумчив. Я покосился на него, но расспрашивать не стал. Что-то он тоже перетирал в мозгах, и это не удивительно.
Добрались мы порядком проголодавшиеся и когда уже ощутимо повечерело. Мою стряпню рабфаковцы, конечно, нам благородно оставили, сами же дружно и матерно смотрели футбол — катившийся к финишу чемпионат СССР. Честно говоря, я даже не поинтересовался, что за команды встречались, обратил лишь внимание на то, что матч идет под сильным проливным дождем, игроки были страшно мокрые и грязные. Макароны, спору нет, остыли, я по-дружески уболтал Витька сходить разогреть их, несмотря на мое дежурство: «…я тебе помог? Помог. И ты мне помоги, и все по чесноку…» Витька самую малость покривился, вздохнул, но отправился на кухню. А я завалился на кровать. Реально устал.
Футбол кончился.
— Ну что? — обратился к Роману Толик. — Потехе час, а делу время? Закрепим пройденные материалы?..
Голиков тоже неохотно вздохнул. Но чувство долга перебороло:
— Да надо бы…
Только он это сказал, как в дверь стукнули. Странно — очень робко, разок тюкнули и затихли.
— Да! — громогласно рявкнул Бочкин. — Входите!
Дверь медленно приоткрылась…
— Можно?.. — смиренный голосок.
Я вскочил с кровати.
В дверном проеме стояла Лена, вся такая благонравная, как агнец Божий.
— А! — обрадовался было Роман, тоже вскакивая и заметно рисуясь. — Лена, привет! Заходи!.. Это наша одногруппница, — повернулся он ко мне.
— Мы знакомы, — с вежливым полупоклоном сказал я.
— Да, — кротко пискнула гостья, просачиваясь в комнату.
Видно было, что несмотря на хвастливые угрозы заявиться в общагу и учинить суровую ревизию, ревизорше стоило немалых усилий зайти сюда. Перебороть какие-то свои домостроевские парадигмы. Зайти-то зашла, но с сильно поджатым хвостиком. Думаю, что просто пройтись по удалой, галдящей, темпераментной общаге — для домашней тепличной неженки было некоторым испытанием… Впрочем, видя, что встречают ее радушно, она немедля приободрилась, вознамерилась что-то заявить, но тут за ее спиной радостно проорали:
— Поберегись!.. — и ввалился Витек с горячей сковородкой. — Ой! — искренне воскликнул он и тут же расплылся в улыбке: — Здравствуйте! Проходите! Кушать хотите?
Лена совсем осмелела, тоже разулыбалась:
— Спасибо большое, но не хочу. Я вот только поужинала… — тут она вроде бы спохватилась, что не стоит болтать о подробностях, запнулась…
— А вы, наверное, к Василию? — вдруг произнес Витек так галантно, как я не ожидал. Да и все прочие наверняка.
— Да, — храбро провозгласила Лена. — К вашему коллеге…
Немая сцена. Парни окаменели. Роман на мысленном разбеге что-то вроде булькнул, но тут же оборвал себя.
— Ага, — Толик выступил за старшего. — Вам поговорить надо?.. Да конечно! Ребята, пойдем, мне как раз надо к Сереге заглянуть, давно собирался конспект у него взять…
Моментально у всех нашлись какие-то дела, Витек сообщил, что он и в кухне может поесть:
— Только вот хлеб возьму… — и держа правой рукой сковородку, левой зашарил в продуктовом шкафу, гремя там посудой. Словом, в течение полминуты все дружно выкатились. Толик на выходе как-то замешкался, внушительно откашлялся, я глянул на него — он сделал мне знак глазами.
— Секундочку, — предупредил я Лену и поспешно вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.
Толян, сам не зная зачем, сделал страшный взгляд, указывая на дверь:
— Вы… э-э, того… петрушиться будете? Извиняюсь, конечно.
— С высокой долей вероятности.
Такому ответу, наверное, мог бы позавидовать и Евгений Онегин.
— Ну, дело хорошее… да. Хорошее и полезное… — согласился Толя, подыскивая формулировки. — Тогда мы часок погуляем, а уж больше, извини, не сможем. В силу разных причин. Ключ в двери.
На зеркалке от меня он тоже стал выражаться изысканно.
— Успеем, — сказал я и подмигнул.
Лену в комнате я застал с любопытством озирающейся.
— Ну как впечатления?
— Да как сказать… — протянула она без восторга.
— Скромно, — признал я. — И даже не сказал бы, что со вкусом. Тем не менее главное есть!
Тут я лукаво подмигнул. Лена тут же сделала притворно-строгое личико:
— Что вы имеете в виду?
— Что имею, то и введу! — блестяще скаламбурил я и повернул ключ.
Дальнейшие примерно полчаса вряд ли нуждаются в описании…
Спустя эти полчаса мы лежали в обнимку на тесной кровати, окутанные бесплотным облачком самой волшебной нежности, легчайше прикасаясь губами друг к другу. А уж соприкосновения наших тел в самых чувствительных местах… Эх, если бы это длилось и длилось, не кончаясь!
— Я так скучала по тебе… — шептала Лена, — минуты считала… Так хотела почувствовать тебя на себе! И в себе… Ты не представляешь, что я переживаю, когда ты
