Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 5 - Артём Март
— Вы сегодня уезжаете? — Казалось, расстроилась старушка.
— Да, ночью. Пришлось. Наша бригада в Невинномысск переезжает. На другую стройку. Но деньги я вам за весь срок оставлю.
— Спасибо, ребятки, — улыбнулась она. — Ну давайте, идите. А то у меня там утка в кипятке лежит. Щипать надо, а то шкирка у ней совсем размокнет.
— Идите-идите. Мы сейчас.
Бабушка, бормоча себе что-то под нос, вышла в маленькую проходную с печкой. Алим тут же помрачнел. Поднялся и закрыл за ней дверь на бумажечку.
— Ты же понимаешь, Була, — начал он по дороге к столику. — Что Нурлан погиб. Он понимал, куда едет. И отец его понимал, куда своего сына отдает.
— Понимал, — недоверчиво зыркнул на Алима Була, снова взявшись за пистолет. — Но только что он скажет, узнав, что сын его просто так погиб и даже остался не отмщенным. По-хорошему надо найти этого русского и прирезать.
— Времени мало, — покачал головой Алим. — Где ты его сейчас найдешь? Нужно забрать оружие и ехать. Займись лучше машиной. Загоняй в город, к Нурсултану. Пусть посмотрит. Не надо нам, что б твоя Нива стала на полпути к границе, да еще и набитая стволами.
— Сгоняю, — буркнул Була.
Боевики собирались загрузить товар в несколько легковых автомобилей и помчать разными дорогами, чтобы привлекать меньше внимания. Да и договариваться с ГАИ так будет проще и дешевле, нежели ехать колонной или на грузовых. Да только, когда не стало Патрола, пришлось на замену ему искать что-то другое. Проблему решили двумя гниловатыми нивами, которые купили по дешевке у местных. Да только у одной из них двигатель троил так что в дальний путь на ней ехать было слишком рискованно. И эту проблему, как и многие другие, которые доставил чеченцам тот русский, приходилось решать впопыхах.
— Ну вот. Думай об этом, а не о Нурлане, или мести, — продолжал Алим. — Они были воины. И теперь сидят по правую руку от всевышнего. А свое мы еще возьмем.
Була недовольно засопел.
— Надо было сразу за ним ехать, сразу русского этого хватать.
— Була, да пойми же ты, что он не простой. Поехали бы, а там засада. Мы правильно сделали, что тут же ушли с той хаты. Там, наверное, милиция уже через два часа все обыскивала.
Опять не ответив, Була снова засопел. Он щелкнул ствольной коробкой пистолета, ставя ее на место, вернул в прежнее положение скобу ПМа, положил вычищенное оружие перед собой.
— Посмотри на меня, Була, — проговорил Алим.
Була поднял взгляд не сразу. Еще несколько мгновений он сидел за столом, сжимая кулаки.
— Посмотри, пожалуйста.
Була, наконец заглянул в глаза Алиму.
— Сейчас у нас другая боевая задача. Причем ее нужно выполнить быстро, — заговорил Алим. — Ты не должен отвлекаться на все лишнее. Будешь в городе, не надо тратить время на поиски этого русского. Ты его все равно не найдешь. Он как иголка в стоге сена. Но если задержишься — может получиться для всех нехорошо. Понял?
Була поджал крупные губы.
— Була, ты понял? — Повторил Алим.
— Понял, — сказал, наконец, Була.
— Хорошо. А мы еще свое возьмем. За это ты, брат, не переживай.
* * *
Когда чеченца забрала милиция, наряд остался, чтобы увезти и их Патрол, стоявший все это время на заднем дворе конторы. Фима со Степанычем уехали домой. Вадим с Тургулавеым вызвались подкинуть их на своей служебной девятке.
Мой Пассат, кстати, Вадим пригнал с речки. На нем, собственно говоря, разведчик и спасся. Теперь машина стояла на стоянке, перед бывшей прачечной.
Не уехал только Женя. Под предлогом, что кто-то должен остаться, понаблюдать, как машину чеченцев увозит милиция, а потом закрыть контору, он сообщил остальным, что еще побудит здесь. На самом же деле Корзун хотел поговорить со мной. Выяснить, так сказать, отношения.
Обычно безэмоциональный и меланхоличный, Женя ходил теперь хмурым, словно полено. Ждал, пока милиция не укатит на трофейной машине.
Пара сотрудников забралась в патрол и под конвоем милицейской девятки, они стали выезжать со двора. Пропустив промчавшуюся в сторону промзоны белую Ниву, они тронулись, укатили на милицейскую стоянку.
— Ты б бросал, — проговорил я, подходя и садясь рядом с курящим на кирпичах Женей. — Больно много дымишь в последнее время. Как не увидимся, тянешь одну за одной.
— Кончай меня воспитывать, — холодно проговорил Корзун и затянулся.
— Что на тебя нашло? — Вздохнул я.
— Что нашло? Витя, не притворяйся дурачком. Я говорил, что нашло. Просто кончай один решать за всех. Мы тут на равных все. Или уже все? Уже ты главнее?
— На равных, — согласился я.
— Тогда почему ты никому ничего не сказал, когда погнал к чеченам? Даже про побитого Фиму никому не сообщил. Я только вчера увидел, что он весь загипсованный.
Я вздохнул.
— Знаешь, Жень. Мы и правда все в нашей компании на равных. У каждого из нас своя, как бы, функция. И у каждого такая, чтобы всем от этого была польза. Степаныч, вот, за жизнь связями оброс. Кого угодно может найти, если надо. Фима у нас, хоть и туговат бывает, но если ему, что поручить, то он расшибется, но выполнит. Надежный он, хоть и с пулей в голове. А я привык на себя брать всю организацию. Не веселое это дело, но без него никак. Без планирования, без четкой схемы, как надо работать. Ты у нас всегда был вроде главных кулаков. Помнишь, как ты, когда я только начинал стоять на воротах, прикрывал меня постоянно? Учил, как с борзыми разговаривать? Как вести себя с ними надо? Это ж ты мне удар ставил. Показывал, куда нажать человеку, чтобы его заломать?
В этот момент, те старые уроки, которые для Жени проходили не так давно, всплыли у меня в памяти. Если подумать, во многом его наука не раз спасала мне жизнь, когда дело доходило до драки.
— Помню, — буркнул Женя, как-то недовольно.
— Я тот, кто я есть, только благодаря вам, — проговорил я, но потом замолчал.
Прохладный ветерок гулял в раскрытых воротах нашего двора. Беспокоил отрастающую после покоса травку. Шумел в кронах деревьев, растущих далеко за забором конторы.
— В общем так, — нарушил я тишину.
