Апогей. Часть 1 - Руслан Темир
— Да, школа, а точнее то, как нас учили, та еще жесть. — Вика закатила глаза вспоминая годы в школьных пенатах. — Например литература, я бы ставила к расстрельной стене, тех кто ввел в школьную программу Достоевского! Да, это классика, его необходимо изучать, но как ребенок, еще не столкнувшийся со всеми тяготами жизни, может понять все мысли, заложенные автором. К тому же его произведения слишком тяжелые и депрессивные для раннего возраста. В десятом классе разбирают «Преступление и наказание», ученикам шестнадцать-семнадцать лет, они еще из родительского гнезда не вырвались, а уже должны понимать мотивацию героя зарубившего свою арендодательницу. Не спорю, детей надо готовить к взрослой жизни, но как их насильно заставляют читать то, что им непонятно, это вызывает отторжение к чтению в общем.
— Это лишь один из примеров. А таких сотни, вся школьная программа на них построена. Сочинения пишут по шаблонам, высказал точку зрения, которая не предусмотрена школьной программой — двойка. Тебя заранее готовят к тому, что твое мнение должно идти только в созвучии с тем, которое тебе продиктовано, шаг вправо или влево — расстрел. Решил уравнение путем, который тебе не преподавали, тебя не похвалят за изобретательность, а влепят опять-таки двойку. Латеральное мышление убивают на корню. — Саша тяжело вздохнул. — Да и большинство предметов, честно говоря, абсолютно не нужны. Система образования не предусматривала личностных качеств учеников, все стандартизированно и усреднено. И если мы хотим что-то изменить, начинать надо с образования. Это фундамент, на котором строится будущий образ мышления человека.
— Вот ты и начал мыслить и говорить как лидер. — Вика обняла Князева и уткнулась лицом в его плечо. — Ты вообще как? Я думала ты на собрании кинешься на Воеводова.
— Да он был прав, я это понимаю. Это больше была вспышка гнева на самого себя, на непреодолимые обстоятельства. На долю мгновения потерял над собой контроль. Я реально был бы обузой, с которой надо нянчиться, да и «Исток» на кого оставить. И от тебя с Женькой не хочу уезжать, вы намного важнее любого «Проталия». — Саша запустил руку в волосы девушки и погладил ее по голове. — Все что я делаю, только ради вас, ты и эта малявка — мой главный мотиватор. Для любых действий нужна причина, стимул, необходимо видеть будущую перспективу, а без вас у меня бы ее и не было. Вот уничтожим мы всю сеть анклавов, построим новое общество в «Истоке» и что дальше? Ради чего жить? А у меня есть вы. Я очень хочу, чтобы у Женьки была счастливая жизнь, и у тебя тоже. Чтобы вам больше не приходилось бояться, сражаться и выживать, чтобы вы наслаждались каждым днем.
— А я и не боялась никогда.
— Вот ты дуреха, такую пафосно-романтическую речь испортила. — Князев чмокнул девушку в лоб.
— У меня просто от патоки чуть все что только можно не слиплось. — Вика скривилась, словно откусила лимон.
— Ой-ой-ой, сама иногда как начнешь, так хоть женские романчики пиши по твоим цитатам.
— Вот ты задница. — Девушка приняла боевую позицию, широко расставив руки. — Ты сейчас нарвешься!
— На что? Ты весишь в два раза меньше меня, если только от смеха помру, отражая твои жалкие попытки атаковать.
Вика хитро прищурила глаза, перехватила запястье Саши и ловко закинула ноги ему на плечо. Надавив бедрами, она уронила его на постель, зажав руку между ног и вышла на прием, называемый «рычаг локтя». Князев, не понимая, что происходит, сначала сдавленно смеялся, воспринимая происходящее за простую возню, но, когда связки на руке затрещали, и кости на локте вдруг стали готовы выгнуться в обратную сторону, он спешно захлопал по ноге Вике.
— Стой! Ты мне сейчас руку сломаешь! — Почти запищал Князев.
— А что это у нас случилось? Ты же сказал, что от смеха помрешь? Что-то не вижу, чтобы ты смеялась. — Колмагорова с лицом победителя уселась на поверженного Сашу.
— Что это было? — Князев потер ноющий локоть.
— Боевое самбо. Мне не надо быть суперсильной или тяжелой, чтобы сломать тебя как тростинку. Все дело в навыках и технике. — Вика скрестила руки на груди.
— Жесть, я же в два раза больше тебя, а сделать вообще ничего не смог. Научишь?
— Хм. Только если будешь хорошо себя вести. Хотя… — Колмагорова сложила губы трубочкой и посмотрела в потолок. — Если тебя натренировать, то я последний козырь сама у себя заберу. А ты у нас мальчик вспыльчивый, вдруг опять потеряешь контроль и кому-нибудь не только руку сломаешь.
— Да ладно тебе. — Князев воспользовался тем, что Вика на секунду потеряла бдительность, и резким движением повалил ее на кровать, навалившись на нее сверху. — Это я раньше такой злой почему был? Потому что драться не умел, а теперь буду уметь, и стану добрый, прямо как крокодил Гена и кот Леопольд в одном флаконе.
— Дурак. — Засмеялась Вика и, притянув Сашу к себе, поцеловала в губы.
[1] Стелларатор — тип реактора для управляемого термоядерного синтеза.
Часть 3
Глава 1
28 ноября
11.12 по московскому времени
Окрестности Геленджика
Воеводов посмотрел на Юлаева и Сахарова, сидящих в салоне конвертоплана. Оба в полном боевом снаряжении, лица скрыты за масками и визорами шлемов, в руках по автомату.
— Итак, — сказал как можно громче. Хоть в конвертоплане и намного тише, чем в самолете, а тем более в вертолете, но низкочастотный гул все равно перекрывает звук, даже идущий из наушников. — Помним, это тренировочный вылет. Ваша задача: высадиться, проникнуть в охраняемое здание, указанное на ваших картах, добраться до определённого помещения, захватить кейс с данными и самостоятельно выбраться до точки эвакуации.
Оба согласно кивнули.
— Я буду видеть все по видео с ваших камер. Как только вы будете на подходе к локации, мы прилетим. Если противник вас заметит и подаст любой сигнал, до того, как вы его устраните — миссия провалена. Успеет открыть огонь — миссия провалена. Вступите в открытый бой — миссия провалена. Не уложитесь в шесть минут после проникновения на объект — миссия провалена. Это ясно?
Опять кивнули.
Хорошо, тогда готовьтесь, мы на подлете к месту высадки.
Тимур поудобнее перехватил автомат и поправил бронежилет. Марк получше затянул ремешок шлема и показал большой палец вверх.
Конвертоплан плавно опустился на небольшую поляну между двух покатых гор. Голые грабы закачали ветвями от нагоняемого винтами ветра. В воздух взмыли клубы опавших листьев вперемешку с грязью. Воеводов открыл боковую дверь и и жестом приказал десантироваться. Первым к выходу добрался Сахаров и, без раздумий, выпрыгнул наружу. Тимур подбежал следом и на секунду застыл, до земли два метра. Вроде не высоко, но, если приземлиться неудачно, можно и ногу сломать. Вдохнув, сиганул вниз. Больно ударило в ноги, бронежилет придавил к земле, но Юлаев, не обращая внимания, подскочил и побежал в сторону леса, быстрее уйти с простреливаемой поверхности.
Марк уже ждал, прижавшись спиной к стволу дерева. Увидев Тимура, он показал направление движения. Юлаев кивнул, и пристроился за спиной друга, взяв под контроль правый сектор, Сахаров же направил ствол в лево. Пробежав с полтора километра, выбирая маршрут по максимально скрытым лощинам, балкам и склонам, добрались до опушки в трехстах метрах от нужного здания. Выбрали удобную позицию для наблюдения, Сахаров вызвался прикрывать, заняв позицию, Тимур прильнул к оптике и начал осматривать здание.
— Северный вход охраняют двое. Южный не видно. Наша цель на втором этаже. Что думаешь, как лучше войти? — Спросил Тимур через гарнитуру связи.
Марк повернулся к зданию и с минуту рассматривал его через оптический прицел.
— По пожарной лестнице на второй
