Иуда - Елена Валериевна Горелик
Встретили мы шведов как положено — с огоньком. Завязалась сперва перестрелка, затем к стенам приставили штурмовые лестницы, и понеслось — как вчера, почти один в один. Только короля во главе штурмующих не было. Он благополучно сидел под замком в здании полтавского магистрата.
А ещё — с севера донеслись «лозунги», дважды по три пушечных выстрела. Сигнал русской армии. Значит, шведы свою удачу вычерпали до донышка. Наступал наш час.
Глава 22
1
Смотрю я на шведов, и даже жаль их становится. Вроде знают, как надо правильно воевать, и умеют это делать лучше всех в Европе, вроде численное превосходство, ярость и напор — а ничего не получается. Бабушка в таких случаях говорила: «Як пороблено».
В той истории, которую помню я, им здорово подфартило с Мазепой. Его зимние квартиры, хоть и на скудном пайке, позволили каролинерам худо-бедно перекантоваться в одну из самых суровых зим столетия, чтобы встретиться с армией Петра уже как положено, летом. Здесь я им такого подарка не стал делать, что сразу поставило «потрясателей Европы» на грань жизни и смерти. Шведы это прекрасно понимали, оттого их последний штурм был таким отчаянным. В нём участвовали не только пехотинцы, но и спешенные драгуны, и даже личная гвардия короля — драбанты. Но когда леди Фортуна поворачивается задом, это не означает ничего хорошего.
Будь во главе штурмующих сам Карл, ещё неизвестно, чем бы обернулся этот яростный натиск. Но сейчас шведами наверняка командовал фельдмаршал Рёншельт — этот ходил у Карлуши в любимцах и наверняка никого не подпустит к руководству. А Рёншельт, при всей его упоротости, воевать умел, на зависть прочим. И едва он понял, что с севера приближается многочисленная и сытая русская армия, то принял единственно возможное в данной ситуации решение: прекратить штурм и разделить свое войско на две части.
Кстати, Карл в аналогичной обстановке поступил именно так. Логику войны обмануть не получилось даже у этого баловня судьбы. Фортуна в итоге ему тоже изменила — с Петром Алексеевичем.
А здесь король шведов сидит у нас в плену и чего-то ждёт. Возможно, даже надеется. Впрочем, я лично развеял его надежды, явившись после боя и сообщив о его результатах.
— Этого и следовало ожидать, — буркнул Карл. Между прочим, развязывать его, ввиду неадеквата, никто и не собирался. — Рёншельт поступил весьма грамотно, но этого не спасёт его от атак с двух фронтов. Ведь вы тоже не станете ждать, чем завершится генеральная баталия.
— Не станем, — подтвердил я. — Даже такому дилетанту в военном деле, как мне, понятно, что нужно вывести гарнизон за ворота и атаковать лагерь с обозом. Главное — правильно выбрать момент.
— Не сомневаюсь, что вам подскажут, когда он наступит, — насупился пленник.
— Это тоже искусство — правильный выбор грамотных советников, — я пожал плечами. Чувствовал себя крайне хреново, но нужно держаться до последнего. Мне ещё войско возглавить понадобится, и с правильной речью к оному обратиться. — У Мазепы с этим в последнее время были проблемы: он, как и вы, изначально неверно оценил силы и возможности противника.
— Я уже бил армию царя Петера, — разозлился Карлуша.
— Та армия, что пришла сюда — совершенно иная, больше похожа на вашу. Под Лесной она себя уже показала. Сумели бы вы выиграть баталию против самого себя?.. Вот и мне сие сомнительно.
Было видно, что король мне не верит. Ему гордость не велит. Но здравый смысл всё-таки одолел высокомерие, и Карл смолчал. Отвёл взгляд.
— Желаю вам не терять головы, ваше величество, — сказал я, с трудом поднимаясь с лавки. — Притом, во всем возможных смыслах… Не уверен, что мы с вами увидимся ещё раз, однако примите совет человека, который, скажем так, знает вас немного лучше, нежели прочие.
— Готов выслушать ваш совет, но не готов обещать, что исполню ваше пожелание.
— Будьте королём, а не сержантом драгунского полка. Хотя бы на этот раз…
Я повторялся, но с Карлом, похоже, иначе нельзя. У него вроде бы и голова на плечах имеется, и даже мозги в оной, но иногда складывается ощущение, будто он советуется исключительно с какими-то потусторонними голосами. Ничем иным отсутствие разумной логики в его зимней кампании объяснить невозможно. Может, в нём тоже попаданец сидит? Какой-нибудь натовский офицер из моего времени, например? Не удивлюсь, если это так и есть.
Взгляд со стороны.
Армия шведов — безусловно лучшая в Европе. Это было видно по тому, как чётко и слаженно они отошли от стен Полтавы и, даже понесшие серьёзные потери, быстро выстроились боевым порядком. Но всему есть предел. Едва выйдя из горячки боя на стенах города и застыв в неподвижных шеренгах, шведские солдаты почувствовали всю тяжесть усталости, ран, холода и длительного голода, который не сумела перебить даже порция варёной конины, выданная утром. Ко всему добавлялся ещё и позор: они допустили пленение своего отважного короля и не смогли его освободить. Они, привыкшие побеждать сильных врагов, не смогли взять какой-то городишко с плёвой крепостцой…
Единственный шанс на победу — это разбить армию царя Петера, захватить его обозы, подкрепиться, пополнить боезапас и вновь начать штурмы Полтавы. Тогда уже осаждённые окажутся в безвыходном положении. И, возможно, этот подлец и трус — крымский хан — тоже увидит, на чьей стороне удача, и решит присоединиться к победителям.
Но Рёншельт мыслил трезво. Численность русских он оценивал приблизительно в пятьдесят тысяч. Шведов, после всех потерь от штурмов, болезней, холода и голода осталось чуть более тридцати тысяч, да и у Полтавы придётся выставить солидный кордон, чтобы в решающий момент не получить удар в тыл от городского гарнизона. При этом у него самого не более трёх десятков готовых к бою орудий, четыре из которых осадные, их так просто с места не сдвинешь. А царь Петер притащил с собой не менее сотни стволов полевой артиллерии, которые он может быстро развернуть в батареи где пожелает. Более того: пока шведы ждали, что русские начнут строить лагерь с укреплениями — на что неизбежно потеряют время — царь, вопреки всяким ожиданиям, отдал приказ разворачиваться боевым порядком прямо с марша.
В точности как
