Паутина влияния - Андрей Валерьевич Степанов
— Не думаю, что вам следует что-либо сообщать, молодой человек. Уйдите, пожалуйста. Особенно, если вы не его студент. Иначе мне придется позвать охрану.
Хорошо, что я провел последние пару часов за рулем и успокоился после утренней стычки. Не хватало мне еще сцепиться из-за такой мелочи с профессором. Поэтому просто развернулся и ушел.
Зато узнал интересную информацию. Получается, либо коллега Подбельского напутал, либо профессор менял место жительства. Я допускал оба варианта, потому что знал людей, которые регулярно мотались по съемным квартирам, меняя жилье не реже, чем раз в три-четыре месяца.
Часы показывали уже половину седьмого, и больше я не мог тратить время на поиски, потому что Аня наверняка волновалась из-за моего долгого отсутствия. Так что я поспешил домой.
Забавно, но у себя на родине я домой так не спешил ни разу. Оказывается, изменилось практически все вокруг меня.
Охрана у дома была на месте — еще утром я обратил внимание на «случайно» прогуливающихся людей, которые мне кивнули. Значит, все в полном порядке.
— А я уже думала, что мне придется ночевать одной, — Аню я нашел в спальне — она сидела на кровати с книгой в руках.
— Нет, я не мог оставить тебя одну, поэтому со всеми злодеями пришлось разбираться очень быстро, — я скинул пиджак и зацепился за ткань присохшей корочкой крови, которая осталась на сбитых от ударов костяшках.
— Значит, с Дитером все в порядке?
— Лучше. Мы поймали Алекса, — сообщил я Ане. — Того самого.
— Который сломал тебе ногу? — уточнила принцесса.
— Да, — ответил я с гордостью. — Ты не рада? Или, быть может, курс этики не позволяет тебе проявлять эмоций? — я сел на кровать поближе к ней и потянулся поцеловать. Но девушка держалась отстраненно:
— Я рада. Но мое мнение ты знаешь. Все это было слишком опасно и ненужный риск сейчас ни к чему.
— Тогда мне стоит извиниться за свое ребячество? — подмигнул я.
— Если бы ты говорил серьезно, Максим, я бы поверила.
— Вообще-то я и говорю серьезно. Это была дружеская услуга, она разовая!
— А еще разовая для Алана. Нет, не пойми меня превратно, — Аня отложила книгу в сторону. — Ты делаешь правильно, нравится мне это или нет. Ты помогаешь своим друзьям в ситуациях, когда не каждый мог бы даже рядом оказаться, не только прийти на помощь. Это, к слову, как раз и есть та этика, о которой ты говорил. Убирает эгоизм.
— И выглядит немного неестественно, — добавил я. — Даже пугает. Как будто эмоций нет.
— Я все равно не собираюсь тебя отчитывать, — девушка вздохнула и улыбнулась. — Пойми, что для меня все эти трудности тоже в новинку. Если бы ты был, не знаю, офицером гвардии, который постоянно пропадает на опасных заданиях, я и относилась бы по-другому. Но тебя я знаю, как обычного парня. И меня это устраивает. Не надо строить из себя героя Я уже говорила и снова повторю — многие вещи вполне могут пройти без тебя.
— Как освобождение Алана, например?
— Да. Не нужно самому лезть в пекло, Максим. То, что ты сам иногда попросишь помощи, не сделает тебя слабее. Но у тебя самого есть влияние. Все-таки, ты мой жених, — она улыбнулась еще шире, и я наконец-то ощутил тепло в ее словах. — А я не хочу, чтобы ты постоянно был со сломанной ногой или с какими-нибудь другими ранами.
— Я и сам этого старательно избегаю, — посмеялся я и ушел в ванну, а по возвращении нырнул под одеяло. — Мне кажется, что ты совершенно беззащитна, — произнес я, скользнув пальцами по телу Ани и не обнаружив на нем никакой одежды.
— Быть может, потому что рядом с тобой мне не требуется никакой защиты? — промурлыкала девушка и внезапно опрокинула меня на спину, забравшись верхом.
— Или, потому что ты сама справишься с кем угодно? — улыбнулся я, наслаждаясь видом ее тела.
— С тобой точно справлюсь.
Как ее романтичная натура переходила эту тонкую грань и превращалась в дикую кошку, я не знал. Да и ни к чему это было.
Но когда, закончив начатое, мы отдышались, я рискнул задать неудобный вопрос:
— Тебе не кажется, что не хватает одной детали во всем этом?
— В чем? — Аня лежала, положив руку мне на грудь.
— В наших отношениях. Мы ни разу не говорили... и не надо здесь применять свою этику, — сразу же добавил я.
— Не говорили о чем? — вздохнула девушка. — Прости, я вижу, ты не понимаешь, потому что тебе непривычна вся эта психология, — она чуть приподнялась, так что ее грудь качнулась, привлекая мое внимание. — В жизни есть вещи очевидные и неочевидные...
— Ань, я же просил!
— Так надо, слушай, — она внимательно смотрела на меня, и ее выразительные карие глаза заставили меня прекратить спор. — У нас с тобой все очевидно. И очевидное не требует каких-то объяснений. Ты сейчас хочешь мне сказать о неуслышанном, но ты не должен говорить мне то, что я вижу. И я могу не говорить, потому что считаю, что все мои действия очевидны.
— Ты меня запутала, — признался я после некоторых раздумий.
— Хорошо, тогда сначала. Я не знаю ни одного человека, кроме тебя, который бросил бы все, чтобы умчаться в другой мир за девушкой, которая тебе понравилась. Тем более сделать это дважды. Ты делаешь вещи, тебе непривычные. То, что ты творил здесь, в Империи, вообще трудно описать чем-то другим, кроме как желанием быть со мной. И когда любой другой отказался бы от следующего шага на пути, ты дошел до конца. Но ты хочешь, очевидно, чтобы я, понимая все это, требовала от тебя признаний в любви? — она выразительно подняла бровь и сделала глубокий вдох. Весь монолог у нее прошел буквально на одном дыхании.
— То, что ты сейчас сказала — это потрясающе, — только и мог ответить я. — А для меня должно быть очевидно...
— ...Что я нахожусь здесь, и мой отец об этом знает, — тут же добавила Аня.
— Звучит куда внушительнее, чем список подвигов с моей стороны, — отозвался я и рассмеялся. Все стало проще и понятнее.
Девушка тут
