Курсант: назад в СССР 2 - Рафаэль Дамиров
— Блин! Вечная темнуха теперь…
— Одной темнухой больше, одной меньше. Еще не раз так будет в твоей жизни. Поверь.
— Но теперь меня точно навек к бумажкам припишут. Как стенографистку. Так хоть шанс был отличиться и “на землю” вырваться.
— Тебе же в кабинете хорошо? Сам говорил.
— Говорил. Но с тобой порыскал, понравилось. Не смогу уже сидеть на жопе. Почуял волю. Да и тебе же нужна помощь в поиске убийцы девушек.
— На то и расчет был, что ты “свободу получишь”. Получается, зря мы с тобой, Федя, столько сил потратили.
Я даже устало прислонился к стене. Как будто и вправду все силы ушли.
— Не зря! Теперь у нас есть СФ-1. Я своим рассказал в отделе о его возможностях. К тебе уже очередь выстроилась. Завтра прибегут. Или ты на больничный? — Погодин кивнул на руку.
— Какой больничный, Федя? У меня еще одна рука есть и две ноги если что. Да на мне, как на собаке. А не заживет, так скажу, что так и было. Главное зеленкой помазать или знахарку попросить поплевать.
— А я бы на больничный пошел, — Федя проговорил это с явным восхищением по отношению ко мне. — Отдохнул бы.
— Молодые мы с тобой еще, чтобы отдыхать. Не заработали.
— Ну хоть отоспаться.
— На пенсии отоспимся!
— Там не уснешь. Я вообще считаю, что пенсию надо платить в молодом возрасте. А потом выходить на работу. Все равно в старости делать нечего и спать не так хочется.
— Уверен, скоро так и будет, Федя. Только без пенсии молодым. Просто в старости работать будем.
— Как это? До смерти, что ли?
— Поживем-увидим, — улыбнулся я. — Все, дуй домой. Мне надо как-то по-тихому проскользнуть в квартиру. Мамку не напугать этой гребаной кровоточиной.
— А у тебя точно там царапина? — Федя испуганно таращился на засохшую кровь. — Как-будто полруки отрезали.
— Точно, беги домой.
— Ладно, пока…
* * *Забинтованную руку под рубашкой не видно. На работе никто даже не спалил, что я получил ранение. Спустя пару дней рабочее утро началось насыщенно. Не успел я чаю хлебнуть, как к нам в отдел прошлепали двое оперков, а за ними целая вереница гражданских разных мастей. Я стоял с дымящейся кружкой в руке и, еще прогоняя остатки сна, наблюдал следующую картину.
— Так! — прикрикнул на них Витя. — Граждане пусть в коридоре ожидают. Давай их по одному. И пусть руки в туалете помоют!
— Вить, — сказал рыжий, как весеннее солнышко опер в крупных веснушках. — Они не пальцы катать, они к Андрею.
— К Андрею? — Витя поначалу обрадовался, что скинул с себя такой пласт работы, но потом вдруг насторожился и впился въедливыми глазками в рыжего. — Как к Андрею? Зачем к Андрею? Не понял…
— Фоторобот делать.
— Чего?
— Портрет преступника со слов потерпевших. Это потерпевшие и свидетели по разным преступлениям, которые видели преступников в лицо.
— И-и-и… — лицо Вити вытянулось, как резиновая грелка. — При чем тут Андрей? У нас вообще-то нет фоторобота. Слышал, что разве что в Москве в НИИ МВД есть что-то подобное.
— А, так ты не в курсе? — с чувством превосходства усмехнулся опер, будто сам все это изобрел. — Теперь есть. СФ-1 называется.
— Что за СФ?
— Не знаю, советский фотопортрет, наверное, расшифровывается, да какая разница?
— А Паутов в курсе? — не унимался Витя.
— В курсе, — ответил я за опера.
Витя вздрогнул:
— Андрей, ты здесь? А-а… Что за фоторобот?
— Пошли, покажу, — я повернулся к рыжему. — Серега, давай по одному. И начнем с тех, кто лучше помнит. Мне руку надо набить.
— А как же я узнаю, кто из них лучше запомнил преступную морду?
— Так спроси. Первого давай любого, чтобы время не терять, а потом по этой градации.
— Понял, — кивнул рыжий и отошел к толпе гражданских.
— А почему он тебя слушается? — недоумевал Витя.
— А что такого?
— Ну так-то Сергей — капитан милиции, а… — Витя замолчал.
— А я слесарь безродный? Да? Что не договорил? Когда ты поймешь, Виктор, что в нормальном коллективе человека не по статусу ценят, а по делам. Вот ты целый старший эксперт. А что для общего дела сделал?
— Да я пашу за всех!
— А за всех не надо, надо стараться делать то, что другие не умеют, или что им тяжело дается. А ты катаешься по смотрам, как простой техник-криминалист. А мог бы сложные экспертизы выполнять. Консультировать по спорным вопросам других экспертов.
— Так меня ж никто не переносит, сам говорил.
— Но это уже другой вопрос, Витя. Хочешь, будем вместе фоторобот составлять? Одна голова хорошо, а запасная лучше.
— Ну не знаю… — старший эксперт набивал цену, но в глазах уже горел огонек.
— Надумаешь, я в лаборатории, там никто не мешает.
— Ладно, пойдем, — будто сделав одолжение, выдохнул Витя.
Первым нашим “клиентом” оказалась женщина среднего возраста. Ее ограбили в темном переулке, злоумышленник выхватил сумочку. Лицо она его запомнила, но когда дело дошло до фоторобота, постоянно путалась “в показаниях”. То нос не такой, то глаза не там, то губы, как у тракториста, а у того были утонченные. Провозились мы с ней час. Наконец, получилось воссоздать удобоваримый портрет мужика. Он даже мне здорово кого-то напоминал.
Я вдруг спросил потерпевшую:
— Какой у вас любимый фильм?
— Про Зорро, — не задумываясь, мечтательно ответила она.
— Ясно, — я повернулся к оперу и шепнул. — Этот портрет пойдет в брак, переснимать не буду.
— Почему? — удивился тот.
Я с печалью посмотрел на только что скленного мною Алена Делона.
— Не жулик это получился, нет такого человека у нас в стране. Ничего, бывает. Забыла дамочка грабителя. Давай следующего.
* * *На следующий день меня вызвал Паутов. Я, не дожидаясь разрешения, сел на стул перед его столом. С нашим начальником так можно было. Без лишних чайных церемоний.
— Андрей, — Паутов показал мне бумажку, я бегло увидел, что это какой-то рапорт. — У меня две новости, с какой начать?
— С плохой, — пожал плечами я.
— Плохой нет, — улыбнулся Паутов. — Обе хорошие. Вчера по твоим фоторисункам опознали пару злодеев. Один по грабежу проходил, а второй вообще по изнасилованию нераскрытому. Я рапорт на твое поощрение написал. Представляешь, как начальство всполошилось? Мне даже прилетело немного.
— За что? — не понял я.
— Как за что? За то, что раньше не внедрили, так сказать, этот самый СФ-1. Что, мол, столько времени в работе
