Последний министр. Книга 2 - Валерий Гуров
Попало в Керенского, который рухнул навзничь на пол, выпуская из рук пистолеты. Выстрелы угодили в грудь, прямо в сердце.
А еще пуля из ногана трудовика попала в кинопроектор, повредив лампу. Проектор сломался, перестал показывать изображение и зал Думы провалился в темень сразу же, лишившись по сути единственного источника света.
Ну а потом…
Далее происходило ровно так, как пел Горшок в своей забавной песни о всеобщей заварушке — «тут все, как с цепи сорвались…». Депутаты подняли в помещении нешуточный переполох на грани полного безумия.
И ведь так мало им, как оказалось, требовалось для того, чтобы от слов приступить к делу.
Всегда бы так и Думе не было бы цены.
Стоит ли говорить отдельно о том, что огнестрельное оружие вдруг разом оказалось у всех присутствующих в Думском зале, независимо от политической убеждённости и вопросов вероисповедания. ВСЕ присутствующие на заседании депутаты вдруг начали вытаскивать свои пистолеты и револьверы, чтобы тут же, недолго думая, пустить их в ход.
Следующие несколько секунд шла шквальная стрельба сразу из нескольких десятков пистолетов. Палили со всех сторон, как правые, так и их оппоненты. И, судя по всему, взбеленившиеся депутаты ставили перед собой единственную цель — завалить друг друга, пока вокруг нет свидетелей, а глаза выедает сгустившаяся тьма.
«Белый зал» разрывали яркие, но краткосрочные вспышки от выстрелов, которые на доли мгновения освещали происходящее.
Гремел жуткий грохот.
Крики с разных стоило то и дело сменявшиеся душераздирающими воплями
Стоял сплошной стеной мат-перемат.
Протопопов пришёл в себя и заорал истошно со всей мочи.
— Свет! Включайте свет кто-нибудь…
На слепую, дезориентированные в пространстве, депутаты как с одной, так и с другой стороны могли наворотить совершенно жутких дел, которые уже не ничем не исправить. Например, пострелять сдуру своих. Ну и, кроме того, камера в темноте не могла снимать весь тот хаос, который происходил в эти минуты в Думском зале. Темень то вокруг была такая, что хоть глаз выколи — как не присматривался Александр Дмитриевич, а не видел даже пальцев на своей вытянутой руке.
Вряд ли крик Протопопова кто-то слышал. Его заглушили хлопки выстрелов и другие крики, в которых голос Александра Дмитриевича утонул тотчас. Свет вот так сразу не включили…
Понимая, что попусту теряет драгоценное время, министр столкнул с себя Федю (который, кстати дышал, просто вырубился) и встал на колени. Сделал несколько глубоких вдохов, насыщая легкие после нехватки кислорода, помотал головой, упорядочивая мысли и как только полегчало, пополз к стенке, где, как казалось Александру Дмитриевичу располагался включатель освещения Думского зала. Причём министр даже не пополз, а побежал на четвереньках, с такой привью, словно в свои лучшие годы в тренировочном зале.
Ползти на четвереньках (ну или бежать — коиу как привычнее) было жутко неудобно и откровенно боязно — пули одна за другой свистели над головой, хлопки выстрелов раздавались с разных сторон. Отвратительное чувство, когда ты не можешь проконтролировать то, что происходит вокруг.
Протопопов то и дело натыкался на возникающие препятствия — то врезался в деревянные заграждения, то стул перевернул, то в колени депутатов врезался. Он даже умудрился сбить головой, как тараном одного вскрикнувшего от неожиданности думца, хорошенечко наподдав ему лбом в мягкое место
— Смотри куда прешь! — возмутится тот хриплым старческим голосом.
— Ты кто такой будешь? — прошипел Протопопов, растирая лоб и пытаясь понять кто перед ним — друг или враг.
Повисла тишина и Александр Дмитриевич понял, что отвечать ему не намерены. Похоже, что оппонент распознал Протопопова по голосу. Опять же в темноте не было видно совсем ничего, однако чутьё подсказало, что думец вытянул пистолет и с секунды на секунду произведёт выстрел, дабы прикончить министра внутренних дел.
Движение.
Подсечка.
И неопознанный депутат падает вверх ногами на пол с завидной непринуждённостью.
Протопопов опередил своего противника лишь на доли мгновения, потому что выстрел грохнул одновременно с проведённым приемом. Александр Дмитриевич даже был готов поклясться, что почувствовал, как пуля просвистела у него над головой, а шевелюра у макушки зашевелилась.
Миллиметраж.
Вторым ударом Протопопов обездвижил противника наглухо, заехав с размаху пяткой в висок. Проскользнула мысль — забавно будет, если вырубить пришлось одного из правых… кто же по такой темени разберёт? Ну ничего, захочет жить — выкарабкается, удар хоть и сильный, но не смертельный. Сейчас же главное включить свет.
Министр сделал последний рывок, приблизился к стене.
Хлоп.
Хлоп-хлоп.
Рука энергично зашарила по стене в поисках выключателя, но ничего не нашла. Там, где как предполагал министр должен был находиться включатель, стена оказалась холодной и ровной.
Пусто.
Протопопов стиснул зубы, выругался, понимая, что либо ошибся стеной, либо выключатель находится у противоположной стены.
Как выяснилось уже через несколько секунд, включателя здесь таки не было (а Протопопов ведь собрался ползти вдоль стены дальше и его искать). Узнал это министр потому, что включатель у противоположной стены нашёл никто иной, как Сан Саныч Римский-Корсаков. Старый боевик, по всей видимости, чувствовал себя как рыба в воде в развязавшейся заварушке, через десятки которых уже проходил прежде, и потому Сан Саныч быстро смекнул, что ему требуется делать.
Щёлкнуло.
Загорелся свет, больно резанув по глазам уже привыкшим к темноте.
— За веру, царя и Отечество! — заревел Римский-Корсаков, держа на изготовке пистолет.
Старый боевик успел перепачкаться в крови (правда непонятно крови своей или противника) и с этими словами бросился в самую гущу происходящих событий, принявшись палить по левым и центристам без разбору. Теперь они все были как на ладони! Свет, в первые секунды показавшийся чрезмерно ярким, сбил было решительный наступательный порыв с обеих сторон. К тому же, когда стороны «прозрели», то стало ясно, что опасения Протопопова таки обрели под собой почву. Некоторые «херои» умудрились таки замочить братьев по своему лагерю, ну или делали это прямо сейчас. Правые сцепились с правыми, левые
