Второй шанс 6 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

– Это была жесть!

В гримёрке все наперебой кинулись обсуждать то, что творилось во время нашего выступления. Когда-то я что-то подобное уже видел. В душе всколыхнулась ностальгия по временам, когда мы с моей группой «GoodOk» колесили по области и соседним городам. Особенно первые концерты, когда непривычные к такому успеху парни и Ленка не верили своим глазам.

Не успели мои музыканты и Джим прийти в себя, как раздался стук в дверь и, не дожидаясь разрешения, в гримёрку влетел Генри Стоун и на русском выкрикнул:

– Макс! Как я рад тебя видеть!

Двумя руками схватил мою руку и давай трясти. Я вымучил из себя ответную улыбку:

– Я тоже рад, мистер Стоун. Честно говоря, не ожидал вас увидеть здесь. Какими судьбами?

Парни и Бриджит заинтересованно переводили взгляд с меня на журналиста и обратно, ни шиша не понимая по-русски.

– Да вот, отозвали из Москвы, не знаю пока, надолго ли. А тут узнал, что ты сегодня здесь выступаешь, дай, думаю, загляну… Слушай, Макс, это было потрясающе! Пусть тебя покажут по ТиВи, но я просто обязан написать материал в своё издание. И сделать с тобой интервью. Ты как, не против?

– Нет, конечно! Надеюсь, вопросы будут не слишком каверзными?

Стоун расхохотался, причём, как мне показалось, от души. Затем погрозил мне пальцем:

– Эй, Макс, ты что же, думаешь, я поставил перед собой цель тебя подставить? Ты мой друг! Да-да, друг, не нужно так иронично улыбаться. Жаль, что у тебя не так много времени, что уже завтра вечером ты улетаешь вместе с делегацией, иначе я бы пригласил тебя к себе в гости… Ну так что, уделишь мне четверть часа?

– Да без проблем. А где, прямо здесь?

– Хм, ну, в общем-то, хотелось бы уединиться без посторонних…

– Джим, – уже на английском обратился я к клавишнику. – Мистер Стоун хочет взять у меня интервью, где мы с ним можем уединиться?

В итоге нам попросту освободили гримёрку, и мы со Стоуном остались тет-а-тет. Тот положил на столик портативный магнитофон, но не торопился его включать. Вместо этого он протянул мне кассету из-под фотоплёнки.

– Держи. Надеюсь, ты знаешь, что с этим делать.

Я взял кассету и спрятал её в потайной, на молнии карманчик куртки, который мне оперативно смастерили в ателье по моему заказу перед отлётом в Штаты. Всё так, как и предупреждал Козырев. Надеюсь, я его не подведу… Ха, надо же, Генри Стоун – перевербованный агент КГБ. На какой крючок они его поймали? И я тут, играю в шпионов. Ну а куда деваться, как было не уважить просьбу дорогого Сергея Борисовича? Отдам ему кассету теперь в Москве, как и договаривались.

– Кстати, концерт по «Showtime» будут показывать на следующей неделе, жаль, что ты его не увидишь. Однако я могу записать его на видеокассету и, как у вас, русских, говорят, при первой оказии тебе её переправлю. Возможно, по дипломатической почте. А теперь я действительно задам тебе несколько вопросов, легенда должна быть правдоподобной, – улыбнулся Стоун.

Четверти часа ему и в самом деле хватило, чтобы записать мои ответы. В общем-то, и впрямь обошлось без каверзных вопросов, мистер Стоун оказался весьма тактичен.

– Это интервью в газету пойдёт или оно так, для прикрытия? – на всякий случай поинтересовался я, когда собеседник остановил запись.

– Я договорился, что как минимум подвал 8-й полосы в послезавтрашнем номере зарезервируют за мной. Кстати, на шоу работал наш фотокорреспондент, так что иллюстрации должны быть убойными, возможно, мне даже выделят большую площадь. Газету ты, скорее всего, не успеешь прочитать, я тоже постараюсь как-то тебе её переслать.

Мои музыканты поджидали меня в коридоре, где сновали участники других коллективов. Кто-то уже направлялся к выходу, в том числе и «орлы». Один из них, проходя мимо, остановился и упакованными в чехлы барабанными палочками несильно ткнул меня в грудь.

– Парень, ты сегодня уделал всех. Даже мы на твоём фоне смотрелись бледно. Я слышал, ты ещё боксом занимаешься и книги пишешь. Послушай, это круто, но я тебе советую – не бросай музыку. Тебя ждёт большое будущее.

– Спасибо, обязательно воспользуюсь вашим советом, – улыбнутся я в ответ.

Он ещё похлопал меня по плечу, прежде чем двинуться дальше, а я попал в окружение своих ребят.

– Ничего себе, тебя сам Дон Хенли похвалил! – воскликнул Фрэнк.

– Да, ты сегодня звезда, – подхватила Бриджит.

В лоджи я появился в одиннадцатом часу. Хвостов меня словно специально поджидал, выскочил на автостоянку, где припарковался Джим.

– Всё нормально? Обошлось без эксцессов?

– Вам, Сергей Константинович, нужно было со мной ехать, там бы всё на месте проконтролировали. А так, – я притворно вздохнул, – меня теперь потащат в американки суд.

У Хвостова отвисла челюсть.

– Что? В суд?! За что?!!

– За то, что устроил на концерте дебош. Разбил гитару о сцену и швырнул акустическую колонку в зал, покалечив полицейского.

– Что?!! Ты с ума сошёл?!

Он схватился за голову и в его взгляде сквозило такое отчаяние, что я решил смилостивиться над ним.

– Да шучу я, шучу. Разве может советский артист позволить так себя вести, тем более в другой стране? Всё было чинно-мирно-благородно.

– Ты меня не обманываешь? – подозрительно поинтересовался Хвостов.

– Слово комсомольца! А как прошёл концерт для первых лиц?

– Всё хорошо, сами только недавно вернулись… Ты стрелки-то не переводи, точно всё у вас там было в порядке?

– О боже…

– Ты что, верующий?

– Сергей Константинович, шли бы вы… Спать!

Я повернулся и отправился к своему домику, а вслед мне неслось:

– Варченко, ты ещё пожалеешь!

На следующий день за завтраком полистал свежий номер «The Washington Post», которая целый разворот отвела встрече лидеров двух стран. В целом настрой был позитивный, в тексте сквозила надежда на потепление международной обстановки. Но интересно, что ещё сегодня скажут Картер и Бобков на совместной пресс-конференции, которая должна была начаться в три часа дня по местному времени. У меня будет возможность её посмотреть, так как отъезд в аэропорт делегации намечен ближе к вечеру. Причём с моим уже вполне сносным знанием английского я смогу, надеюсь, понять, о чём говорит Картер. Интересно будет сравнить с тем, как его речь и с какими купюрами подадут в советской прессе.

А вообще на душе хорошо! Я свою задачу выполнил: и на концерте зажёг, и кассета с фотоплёнкой (или что там, не знаю) для СБ у меня в кармане куртки. На ночь незаметно спрятал куртку под подушку. Хоть в воровстве никто из наших замечен и не был, но на всякий случай подстраховался. А ну как фэбээровцы меня пасут и ночью залезут в окно? Шутка, конечно, но в каждой шутке, как известно… Чтобы не расставаться с курткой, пришлось даже пожертвовать пробежкой и зарядкой на спортплощадке.

А после завтрака ко мне подошёл Лепилов в компании подтянутого мужчины в сером костюме и коренастого коротышки, методично пережёвывавшего жвачку.

– Варченко, это Вячеслав Игоревич Рыбаков из советского посольства, а это мистер Браун, он является представителем компании «Wal-Mart».

– Очень приятно, – пожал я по очереди протянутые руки. – Чем обязан?

– Давайте я скажу, – выступил вперёд Рыбаков. – Максим, видишь ли, в чём дело… Завтра компания «Wal-Mart» открывает на 99-й улице новый супермаркет, самый большой в Вашингтоне. Будет большая шоу-программа, в рамках которой они хотят организовать там же выставочный… В общем, товарищеский, 3-раундовый поединок по правилам любительского бокса между тобой и американским боксёром, он чуть постарше тебя. Восходящая звезда, так сказать. Как, готов выйти на ринг?

Я так малость охренел. С какого это перепуга я должен завтра боксировать? У меня вообще-то идёт планомерная подготовка к чемпионату СССР, и никакие выставочные бои в мои намерения не входили. И мне что, отдельный билет покупать будут на самолёт? О чём я и заявил присутствующим, попросив Рыбакова перевести мои слова представителю США. А то я могу и сам сказать, английским как-никак владею.