Дмитрий Бондарь - Другой Путь.Часть 1
- Подделали номера?
- Нет, - ухмыльнулся Захар. - Номера были самые что ни на есть натуральные! Как я уже говорил, Филиппины нищая страна. Тысячи жителей, выпив колу с невыигрышными номерами, не выбросили крышки. Они сохранили крышечки от предыдущего розыгрыша! Полгода хранили эти жестянки - до следующего "тиража". А в правилах нигде не указано, какого выпуска должны быть крышки, главное, чтобы совпал номер. Пришлось Кока-Коле выплачивать все эти джек-поты.
И я задумался о том, что неважно, что имеют в виду составители правил, важно, как эти условия донесены до общественности.
Здесь еще считали инвестиционную привлекательность компании как отношение дивидендных выплат к цене за акцию, и если бумага окупалась меньше, чем за шесть-семь лет, такое вложение считалось подходящим. Но я-то знал, что мир уже стоит на пороге новой эры - когда доходность не имеет никакого значения, а привлекательность актива формируется только постоянным на него спросом. Apple и Google, в конце концов, и вовсе не платили никаких дивидендов своим акционерам по пятнадцать лет, и были при этом так привлекательны, что их бумаги расходились как горячие пирожки. А потом, когда Apple все-таки решилась на выплату, то срок окупаемости акций в расчете на предложенные дивиденды составил на тот момент что-то около двухсот лет. Но это, конечно не предел. Были и такие компании, у которых этот показатель приближался к двум тысячам лет и при этом их акции дорожали и дорожали - словно инвесторы решили жить вечно. Поэтому мне было ясно, что со старыми мерками, с тем инструментарием, что достался нам от прежних трейдеров, делать на рынке нечего - нужны новые решения.
Чарли, между тем, нашел нам небольшую команду программистов, пытавшихся создать какую-то детскую электронную игру. Их отрекомендовал какой-то его знакомый банковский клерк, знавший их по работе над системой электронных переводов. Только сейчас парни отделились от своей прежней компании и решили заняться собственным делом.
Мы встретились с ними в Луисвилле в начале июля.
- Там будет у каждого игрока своя небольшая корпорация, нужно будет строить всякие заводы и фабрики, нанимать вооруженных наемников и биться за ресурсы. Еще я хочу туда вставить возможность игры на электронной бирже, чтобы торговать своими акциями и скупать конкурентов. А еще можно будет грабить чужие караваны! - вещал нам о своей задумке их лидер, Эндрю Бойд.
Был он высок, худ, но при этом имел круглое брюшко. У меня всегда вызывали удивление подобные люди - как можно ухитриться иметь пузо при цыплячьей шее и девичьих руках? Но мистер Бойд умел. Столь же тощие ноги в коротких джинсах придавали всей его фигуре вид мультяшного персонажа Гуффи. Еще он носил тонкие и редкие, не очень ухоженные, усы над толстыми губами. В остальном это был типичный молодой американец, увлеченный своей работой.
Еще три волосатых парня, двое из которых были в очках, сидели за нашим столиком и согласно кивали, уничтожая пиво и пиццу, заказанные Расселом.
- Сколько копий своей игры вы рассчитываете продать? - Чарли всегда был конкретен, когда речь заходила о вложения. - И есть ли у вас договор с издательством?
- Нет, нам пока нечего предложить издательству, мы едва закончили писать движок игры, - говорил Эндрю. - Сейчас будем создавать арт-концепцию, у Джимми вон есть на примете хороший художник. Потом - в издательство. Работы еще много, на полгода, может быть, на год. Надеемся тысяч двести продать. По пять долларов.
- Парни, - Чарли, как мы и договорились с ним заранее, пер напролом, - давайте не будем заниматься ерундой. У меня есть к вам дельное предложение. Вы пишите мне, - он оглянулся на меня и поправился, - пишите нам программу, возможно не одну, и получаете за это хорошие деньги. По полторы тысяче на брата в месяц? Как вам такое предложение?
Волосатые очкарики радостно заугукали и заблестели линзами, а вот Эндрю предложение пришлось не по вкусу.
- Чарли, мы взяли кредит в банке под этот проект, мы не можем просто так его бросить. Да и вообще - хотелось создать что-то свое.
- А вы и создадите, - пообещал я. - Назовем нашу программу вашим именем и не знаю насчет двухсот тысяч по пять баксов, но за тысячу по три тысячи за каждую копию - готов обещать прямо сейчас. И безо всяких издателей - все поступления на ваш банковский счет.
Эндрю скептически на меня посмотрел и, скривив свои губищи, саркастически заметил:
- И что за хреновину мы станем лепить? За что кто-то заплатит такие деньги? Разве что за программу управлением движения над аэропортом имени Кеннеди? Такие вещи на коленке не пишутся. Да и с сертификацией будут такие проблемы, что за пять лет не решишь. Не, не наш это уровень.
И его волосатые помощники снова изобразили стаю сов.
- Пишите не на коленке. - Великодушно разрешил Чарли. - То, что ты описал для аэропорта, стоит сотни тысяч, я наводил справки. Мы вам гарантируем по полторы штуки в месяц на брата и, когда все будет написано, клиентуру на тысячу копий по три тысячи долларов за каждую. А потом хоть игрушки лепите, хоть на голове стойте.
- Да понял я, - Эндрю нахмурился и растер набежавшую на стол лужицу от холодной кружки с пивом. - Когда нужно ответить?
- Мы с Сарджем пойдем перекурим, а вы с парнями посовещайтесь, пяти минут вам должно хватить. Или мы поищем еще кого-то.
Он покурил, и я составил ему компанию, постояв рядом, а, когда мы вернулись, Эндрю сказал:
- Если ничего криминального не будет, то мы с парнями согласны. А если что-то незаконное, то тогда нам нужно по три тысячи долларов в месяц на человека.
- Все чисто, как в лазарете, - успокоил я Бойда.
- Хорошо, тогда по рукам. Когда приступать?
В тот день я вернулся к Сэму и объявил ему, что уезжаю на некоторое время, а ему стоит поискать себе работников на наше с Захаром место. После обильного возлияния состоялись проводы и благословление на "всяческие успехи". Я пообещал иногда навещать старого Сэмюэля Батта.
У парней была небольшая "мастерская" в пустующем гараже дяди Бойда, где вся их компания пыталась ваять свой "прорыв в индустрии развлечений" - полуэкономическую стратегию, в которой "можно грабить караваны".
На следующее утро после памятной встречи в пиццерии, стоя посреди мастерской я принялся вещать своим программистам о том, чего от них ожидаю. И хотя мне казалось, что задача выглядит просто, на самом деле пришлось приложить массу старания и усилий просто для того, чтобы они поняли, о чем идет речь. Потом двое из них пошли на те же курсы, что окончили полгода назад мы с Захаром.
Пока наши программисты занимались самообразованием, Чарли зарегистрировал нашу первую компанию - "Первую торговую компанию Смита", а я снял небольшой офис. На этот раз самый натуральный, со столами, телефонами, чайниками, шредером и копиром. На пять рабочих мест.
В офис быстрые ребята из информационного агентства Innovative Market Systems (которая через год станет знаменитой Bloomberg L.P.) протянули провод от двухметровой антенны-тарелки на крыше здания, и мы стали получать самые свежие новости с рынков - в виде новостной ленты и торговой информации. Я ужаснулся, когда узнал цену содержания этой информационной диковины, но она оказалась настолько удобной, что отказываться от нее мы не стали.
Захар почти не принимал участия во всех наших организационных махинациях, ограничившись ролью стороннего наблюдателя - он был сильно занят в своей Школе бизнеса, да и я считал, что то, чем он там занимается, не менее важно, чем то, что делаем мы с Чарли.
Насколько я помнил, восемьдесят пятый и восемьдесят шестой годы считались очень удачными для всех рынков и если не принимать во внимание тот самый лопнувший "долларовый пузырь", то никаких неожиданностей рынки в эти годы не принесли. Это было такое время, которого втайне ждет каждый инвестор - практически беспроигрышное вложение денег в любую отрасль. Где-то чуть больше, где-то чуть меньше, но для портфельного инвестора, каким собирались стать мы, разницы практически не было - средняя доходность по рынку в районе двадцати пяти процентов при минимальном риске - о чем еще мечтать человеку? Разве только о том, как уберечь свой распухший капитал от неизбежных биржевых крахов? Но и это знание у нас было.
Лезть со своими жалкими шестью миллионами в игры прожженных дельцов с Уолл-стрит нам было рановато, и поэтому все наши вложения ограничивались небольшими спекуляциями.
К октябрю восемьдесят пятого у нас появилась первая версия нашего робота.
Он уже умел сканировать графики котировок акций разных компаний, искать среди них самые перспективные, строить прогнозы в зависимости от того, какую модель поведения ему задавал оператор - агрессивную или осторожную. Ребята Бойда всерьез увлеклись задачей и то, что они нам сваяли, выглядело очень внушительно.
