Конторович Сергеевич - Черный снег-2. Ответный выстрел

Стрелять мне просто некуда, никого живого я не вижу.

Сзади топают сапоги.

– Олег, – говорю я, не отрываясь от пулемета. – Глянь-ка что там внизу наворотило!

Он ничего не отвечает и тогда, я оборачиваюсь.

Гришанков сидит в проходе. Руки его испачканы чем-то красным. Кровь? Но он вроде бы не ранен?

– Что случилось?

– Мартин…

Лацис лежал около края стены. Его грудь была прострелена в нескольких местах. Судя по следам крови, Мартина ранили почти сразу. Видно было, куда он отползал и как потом возвращался назад.

– Я подошёл – а он уже и не дышит вовсе. Перевернул, смотрю… места живого на нём нет. А гранаты он все вниз побросал, только одна и осталась… – топтался сзади Олег.

– Это и есть то, за чем сюда так рвались фрицы? – оглядываю помещение.

Оно не очень большое, несколько комнат. Две из них набиты аппаратурой под самый потолок, в остальных стоят столы с телефонами. Вижу телеграфный аппарат, ещё какие-то неизвестные мне приборы. Большинство накрыто чехлами и невозможно угадать, что там за прибамбасы такие.

– Да… – рассеяно отвечает капитан, продолжая копаться в каком-то пульте управления. – Ага!

Что-то щелкает и, на пульте загорается лампочка.

– Лейтенант, – поворачивается к Демину Рябинин, – возьмите бойцов и проверьте выход. Во второй комнате есть дверь. Сейчас она открыта и мины на выходе из тоннеля сняты с боевого взвода. Там должна гореть лампочка около шкафа. В шкафу есть телефон. Позвоните мне и доложите о результатах проверки. Мы с товарищем Котовым вас догоним.

Демин козыряет и, вместе с моими ребятами, двигает к выходу.

– Ну, – поворачивается ко мне Рябинин, – а у вас вопросы есть?

– Нет.

Он немало озадачен.

– То есть?

– Ну, как я понимаю, это бункер правительственной связи? Вот это, на столике, аппарат ВЧ. Так ведь?

– Однако… – трет он себе виски. – Информация у вас, как я посмотрю, из первых рук!

– Скажем так – не из последних. Но, товарищ капитан, все это не мое дело. У меня есть свой приказ и я обязан его выполнить. Разве что… вы ведь собираетесь все это рвануть?

– Да! – с некоторым вызовом говорит он. – А что?

– Вопрос дилетанта – что это даст? Ну, положим, аппаратуру вы всю уничтожите. А сами кабели? Разве так уж сложно будет проследить их направление и выйти на такие же сооружения в других местах?

– Проследить-то можно… До ближайшего кабельно-коммутационного колодца. Далее всё, концы в воду.

– Не понял?

– Каким образом вы сумеете определить, куда именно ведут многочисленные линии связи? Какой провод с каким соединен? Это можно сделать, лишь получив в свои руки распаечную коробку или целый коммутатор. А их не будет – взрывчатка заложена и туда тоже.

– То есть, после взрыва немцы получат лишь мешанину из обрывков проводов?

– Совершенно верно! Учитывая, что большинство из них ведут к реальным абонентам, или к другим кабельно-коммутационным колодцам… которые тоже не все уцелеют…

– То искать можно до второго пришествия…

– Именно так!

– Хорошо. А склад, который мы нашли?

– Рванет и там. И не только там.

– Жаль! Там добра много, не помешало бы!

– Увы… – разводит капитан руками. – Отключить там чего-либо я не могу… да это и невозможно, насколько мне известно. Либо всё взрывать, либо все оставить.

– А просто тоннель завалить? Жалко же! Столько сил сюда вбухали!

– Не надо считать немцев лопухами, товарищ Котов! У них тоже спецов хватает – найдут нас. Да и приказ у меня есть. Конкретный.

– Ну, раз такое дело…

– И вот ещё один момент…

– Валяйте.

– Никаким приказом не предусмотрено мое нахождение здесь вместе с посторонними. Более того – это прямо запрещено!

– И что же из этого следует?

– Никто из вас не может попасть в плен! Ни при каких обстоятельствах!

Лампочка на пульте! Что он… включил?

Обхожу стоящий на дороге стол и подтянув к себе стул, разворачиваю его спинкой к собеседнику и присаживаюсь. Винтовку прислоняю к столу. Сажусь и кладу голову на скрещенные на спинке стула руки.

– Интересно вы говорите, товарищ капитан… Никто из нас в плен как-то вот и не собирался. С чего бы это вдруг?

– Видите ли, товарищ Котов… перед моей отправкой сюда, я был особенно предупрежден о том, что в данном районе никаких более спецопераций, никакими другими подразделениями госбезопасности не проводится. Стало быть, ваше тут появление…

– Вас, товарищ капитан, абсолютно не касается. У меня свое начальство…

– … которое, однако, и пальцем не шевельнуло, чтобы подтвердить сам факт вашего существования! – кивает он на стоящий рядом телефон. – Не далее, чем десять минут назад, мне было официально заявлено о том, что кроме меня, здесь никого из сотрудников, с аналогичными задачами и полномочиями, нет.

– Кто б спорил! Моя задача никоим образом с вашей не пересекается и никаких особенных полномочий я не имею. Сам характер задачи исключает какой-либо контакт с кем бы то ни было. Благо что, я вполне способен выполнить её и без посторонней помощи. И посвящать вас в её суть, увы, не имею права. Да и к вам в помощники, если вы не забыли ещё, никто из нас не навязывался. Так что, сообщение оттуда, – киваю на телефон, – абсолютно соответствует истинному положению дел.

Капитан облизывает губы. Что-то он… неправильный какой-то…

– Вы, товарищ капитан, как запрос свой сформулировали?

– Присутствуют ли в данном районе сотрудники госбезопасности или иных органов, с аналогичными задачами и полномочиями?

– Ну, так вам совершенно верно и ответили – нет! Ещё раз повторяю – моя задача с вашей никак не пересекается!

А вот если он сейчас снимет трубку и спросит? Кого? И о чём? Кто сидит на том конце провода?

Не спешит. Трубку не берет. Похоже, что и не собирается… Почему? А ну-ка, надавим на него!

– Собственно говоря, что вам мешает снять трубку и позвонить ещё раз?

А пока ты будешь это делать, я тебя и спеленаю как младенца… рука-то у тебя одна!

– Увы…- Рябинин вздыхает. – Это уже невозможно – коммутатор уничтожен.

– И куда ж вы впереди паровоза забегаете?!

Капитан мрачнеет.

– Сути дела это всё равно не меняет. Я не могу рисковать, допуская возможность утечки совершенно секретных сведений. Любой из вас может быть захвачен в плен противником. А уж в подвалах гестапо из вас сумеют выбить всё, что будет интересно немцам!

– Судя по тону, такой возможности, относительно себя вы не допускаете?

– А я никуда не ухожу, – спокойно отвечает он.

Вот те, бабушка, и Юрьев день! С какого хрена-то?

Видимо, чувства мои достаточно живо отобразились на лице. И капитан это увидел.

Внимательно глядя на меня, он здоровой рукой расстегнул ворот гимнастерки и оттянул в сторону бинт.

Хренасе…

То-то он кривился в последнее время…

– Разрешите посмотреть?

– Не надо. Я и так всё знаю… Ещё утром, когда Шифрин меня перевязывал, всё было понятно.

Гангрена. Плечо у капитана покраснело и слегка припухло. Не прошло ему даром длительное нахождение с простреленным плечом в болотной грязи. Срочная операция ещё смогла бы ему помочь… ага, в нашем госпитале. До которого ещё топать и топать. Но на это у него шансов нет… не дойдёт, просто не успеет.

– А нас, как я понимаю, вы уже приговорили?

– У меня есть полномочия и на такие действия. Вопрос слишком серьёзен, чтобы пустить все на самотек. Я готов отвечать за каждый свой шаг.

Ну да, тем более, что и отвечать-то будет уже некому. Рябинин и сам всё это прекрасно понимает. До фронта он не дойдёт, как боец ценности уже не представляет. Руководству он доложил, так что тут его совесть чиста. А жизнь шести человек… в таких раскладах никто и не учитывал. Что может его остановить?

– Н-н-да… даже и не знаю, что сказать… На мою задачу, вам, стало быть, начхать с высокой башни. Нет, надо было вас там, на перешейке оставить, бодались бы сами с этими фрицами. А мы, глядишь, и батальон как-нибудь выручить смогли бы!

– Это вряд ли… Сами должны понять, там силы большие привлечены были!

– А здесь? – киваю на коридор. – С бору по сосенке наскребли? И надолго их хватило?

Вот он где руку держит! Когда гимнастерку расстегивал, сразу же сюда руку и вернул! Какой-то из этих тумблеров… Мне отсюда их не слишком видно. Сколько же их в этом месте? Штуки три? Четыре?

И пистолет у него под рукой…

Что он успел сделать, пока нас тут не было? Подорвал минные поля? Это не отсюда, наверняка соответствующие кнопочки и рычажки были ещё в основном бункере. Он открыл дверь, позвонил… доложился. Потом вернулся назад, задействовал минные поля. Ждал ли он там кого-нибудь из наших? Нет, вряд ли… ему ещё надо было здесь всё обдумать. Кнопки да тумблера нужные найти. На это тоже время требуется.

А мог он нас в коридоре положить? Встал бы за выгородку, да врезал вдоль по коридору из ППД.