Александр Михайловский - И от тайги до британских морей...

   Пока я стоял и размышлял над увиденным, меня заметили. Мой белый парижский костюм вкупе с щегольским цилиндром, очень сильно отличался от одежд местных жителей. Образно говоря, я выглядел как белая ворона в стае черных. Протолкавшийся ко мне офицер, крикнул мне в ухо, стараясь перекричать вопли толпы, - Месье Верн, вас зовет к себе наш адмирал.

   Просто адмиралом тут называют месье Ларионова, командующего армией, которая и отобрала город у турок. Вынужденно оставив мадам Анну, я двинулся вслед за офицером, и вскоре оказался за еще одним оцеплением, в числе которых было немало высокопоставленных особ.

   Адмирал Ларионов, плотный седеющий мужчина с жестким взглядом серых глаз, поприветствовал меня на довольно хорошем английском, сказав, что с самого раннего детства был поклонником моих романов. Уже зная, когда именно протекало детство адмирала, я совсем не удивился этому заявлению. Взяв меня под руку, он подвел меня к высокому пожилому военному с пышными бакенбардами...

   - Ба! - подумал я, - Вот он какой, Российский император!

   Адмирал о чем-то быстро переговорил с Александром II по-русски, после чего царь обратился ко мне на довольно хорошем французском языке, сказав, что он рад знакомству со столь знаменитым писателем как я, которого не забывают и через сто лет после смерти, что довольно таки большая редкость среди пишущей братии. Во Франции подобных мне гениев можно пересчитать по пальцам одной руки. Потом русский император сказал мне, что решил наградить мою скромную персону за гражданские заслуги орденом святого Станислава III степени. Тем более, что это орден в честь католического святого. Сей орден я заработал, воспитывая в юношестве любознательность и желание стремиться к прогрессу в технике и науке. Император попросил посетить его в ставке в Тырново, для вручения ордена и личной беседы на которую сейчас у него просто нет времени.

   На этом краткая аудиенция завершилась, и император повернулся к своей спутнице. Под переливающимся блестками полупрозрачной вуалью угадывалась ослепительная на вид черноволосая и черноглазая восточная красавица. Тихонько попрощавшись с адмиралом, я пообещал "заглянуть к нему на огонек", а сам пошел искать в толпе мадам Анну и ее детишек.

   "Шипка" - это название болгарских сигарет времен моей молодости, а еще пример беспримерного мужества и героизма русского солдата. Только сейчас ситуация развернулась с точностью до наоборот - русские штурмуют перевал, а турки его защищают. Ослепительно голубое небо над Балканами, зеленый лес на склонах гор, серые в трещинах каменные зубы скал. Все как когда-то в Афганистане, Таджикистане, Дагестане и Чечне. Только там, на юге, скал было больше, а лес рос только в узких ущельях, а все остальное было выжжено солнцем до полного безобразия. Эти же горы, даже в разгар лета свежи и зелены. Но сейчас все вокруг заполняет не запахи горных трав и цветов, а вонь разлагающейся человеческой плоти, сгоревшего пороха и удушливый тротиловый чад. Мы штурмуем турецкую пробку в районе Шипкинском перевала уже вторые сутки. Но сначала было двое суток марша от самого Константинополя, через Адрианополь-Эдирне к Старой Загоре. Летела пыль из под колес и гусениц, бежали прочь мелкие турецкие отряды. Правда от головного дозора на БТР-80 пешком или на конях особо не побегаешь, уж очень резвая машинка.

   Четырнадцатого июля вечером, сбив у Старой Загоры с позиций батальон низама(турецких регулярных войск), мы вышли в тыл основной группировке Сулейман-паши. Дело получилось удачным, разведчики высаженные с воздуха на дорогу Стара Загора - Казанлык, сумели перехватить всех гонцов, предупреждающих Сулейман-пашу о появлении в его тылу "шайтан-аскеров".

   К утру пятнадцатого наш головной дозор, благополучно миновав извилистую горную дорогу, вышел в долину реки Тунджи у поселка Тулово. Если вы думаете, что турки беспечно оставили эту дорогу без внимания, то глубоко ошибаетесь. Несколько крупных засад в особо удобных местах и два заложенных в обрывах фугаса. Но по части маскировки и прочих хитростей, они совсем не котируются рядом с афганскими духами или чеченскими боевиками. Опыт у наших "мышек" огромный, а его, как известно не пропьешь. Несколько РДГ веером прошлись по обеим сторонам ущелья, обнаруживая и уничтожая засады и обезвреживая минные закладки.

   Только вот с фугасами получилось не очень. Эти - не подберу цензурного слова, в фесках, не придумали ничего лучше, как использовать вместо черного пороха или пироксилина - что бы вы думали... Новомодный здесь нитроглицерин. А он, гад, взрывается от простого чиха или косого взгляда. Или это не турки придумали, а французы какие-нибудь, а это еще те извращенцы.

   Наши саперы сказали, что разряжать такое не возьмутся ни за какие коврижки. Мол, пусть лежит. Колонна пройдет, тогда и рванем. Целым нам достался и каменный мост через Тунджу, построенный чуть ли не во времена римских легионеров. От Тулово до окраины городка Казанлык примерно восемь километров. Штурм тыловой турецкой позиции у Казанлыка начался ровно в десять часов утра. Одновременно генерал Драгомиров начал атаковать турецкие позиции напротив села Шейново.

   Первая наша атака была ложной, призванной вскрыть систему огня и диспозицию противника. Примерно две сотни человек, это около половины имеющихся у нас сил, выдвинулась одной редкой цепью к восточной окраине Казанлыка, изредка постреливая из автоматов. Турки открыли довольно плотный огонь, но с почти предельной дистанции. Хотя ружейная пуля калибра 4,2 линии (10,3 мм) штука серьезная даже на излете. Наши немедленно стали отходить назад. Видя нашу немногочисленность и, пардон, "нерешительность", кто-то из турецких военачальников решил поднять своих воинов в контратаку, чтоб молодецким штыковым ударом, смять "шайтан-аскеров" и захватить пленных и бакшиш. В контратаке приняли участие три табора низама, то есть около двух тысяч штыков. В обычной рукопашной, из расчета один к десяти, ребят бы просто завалили турецким мясом.

   Но не все было так просто. Я не зря назвал эту нашу атаку отвлекающей. Тяжелое вооружение и боевая техника были выдвинуты на фланги позиции, и до поры до времени, никак не обозначали своего присутствия. В формуле того боя было несколько переменных. Во-первых, скорость, с которой густые турецкие цепи мчались вперед, уставя перед собой тяжелые штыки. Ружьишко весит четыре с половиной кило, да еще штык больше килограмма. Даже самый тренированный воин ислама, пробежав с такой штукой наперевес около километра, будет дышать, как загнанная лошадь. Перезарядить однозарядное ружье на бегу невозможно, поэтому с ходу никто не стреляет. Напротив, наши морпехи, отходя короткими перебежками, делают остановки и отстреливаются экономными и прицельными двух патронными очередями. Это похоже на редкие крупные капли только что начинающегося дождя. Здесь упал турок, там, там, там. Вроде бы их и много и все бегут вперед, но каждый их шаг оплачен чьей-то жизнью. Кроме того выдвинутые на фланги снайпера начали скрытую индивидуальную работу с офицерами и унтерами противника, постепенно превращая боевые единицы в обычное стадо. Здесь к таким штучкам еще не привыкли, и поэтому эффект получился просто ужасающий.

   Командиры с саблей наголо, бегущие впереди строя. И выстрелы: Хлоп. Хлоп-хлоп. Хлоп. Хлоп-хлоп-хлоп. Но снайперы, они дальше всех выдвинуты вперед, и сектор обстрела им отрылся первым. Технике и тяжелым пулеметам возможность пострелять открылась в последнюю очередь. К тому времени, как атакующая турецкая, и отступающая наша, цепи уже сблизились метров на двести, редкие, но убийственные капли дождя сменились шквальным грозовым свинцовым ливнем. Вдоль турецкого строя перекрестным огнем били шесть 12,7 мм тяжелых пулеметов "Утес", десяток 14,5 мм башенных пулеметов КПВТ с БТР-80, двадцать 30-мм автоматических пушек с БМП-3Ф. Кто-то из наводчиков, наверное, от избытка чувств, шандарахнул до кучи в турецкую толпу из 100-мм орудия, что было уже совершенно лишним.

   Вы когда-нибудь видели, как под взмахом отточенной косы ложится на землю росистая трава? Так вот, турецкий строй точно также лег, чтобы никогда не подняться. Свинцовая метель бушевала, наверное, минуты полторы, потом все стихло. Бойцы в нашей доселе отступавшей цепи остановились, потом снова не спеша пошли вперед - вручную исправлять недоделки. Негоже заставлять людей мучиться в ожидании встречи с Аллахом. То, что мы успели увидеть по южную сторону Главного Балканского хребта, заставило нас забыть о жалости и милосердии, по крайней мере, к туркам.

   Через час мы снова двинулись вперед, на этот раз, ради разнообразия по уставам времен Великой отечественной Войны. РПГ у противника нет, и не предвидится, артиллерии тоже не отмечено, поэтому БМП и БТРы движутся впереди, а пехота перемещается следом, перебежками. За это время Сулейман паша перебросил к Казанлыку еще несколько таборов пехоты с артиллерией, а все остальное сразу после полудня, оставив заслоны смертников, начал быстро отводить с Шипкинского перевала.