Андрей Кощиенко - Файтин!
Замолчав, старая женщина задумывается.
— Ммм, бабуля, как ты быстро нашла причину! — восхищается Хё Бин, — мне еще показалось, что мама Юн Ми ведет себя странно. У нее было такое страдающее выражение на лице, когда она отказывалась. А о том, что она просто следует капризу своей дочери, из-за того, что та больна, я не подумала! Ты такая умная, бабуля!
— Просто, в отличие от тебя, у меня есть дети, — подняв глаза на внучку, говорит бабушка, — Когда у тебя появятся детки, ты до этого тоже легко додумаешься. Что ты теперь будешь делать?
— Что я буду делать? — переспрашивает Хё Бин.
— Как ты теперь выполнишь мою просьбу, убрать эту девчонку подальше от Чжу Вона? — прищуривается на нее бабушка, — Как ты с ней справишься?
— А-а, ты об этом? — понимающе кивает Хё Бин, — сначала я разозлилась на ее неблагодарную мать. Хотела выгнать Юн Ми с работы. Потом, подумала, что это будет моим проигрышем. Стала думать, как ты меня учила — где слабое место у этого человека? Подумала и кажется, нашла!
Хё Бин улыбается с довольным видом.
— И что это такое? — с интересом смотря на внучку, полюбопытствовала бабушка.
— Ничего необычного, — ответила та, — деньги. Просто их нужно предложить этой семье по-другому. Оплата учебы и последующая работа в нашей компании, это тоже деньги, но они существуют где-то в будущем, их нельзя сейчас подержать в руках и потратить. Хочу дать возможность Юн Ми заработать 5–6 миллионов вон. За месяц. Уверенна, что она просто никогда не держала в руках такую сумму. Когда она их ощутит, почувствует и осознает, что сможет реально иметь такую зарплату буквально через несколько лет, думаю, что после этого она изменит свое желание стать айдолом и поедет учиться в Европу. А уж ее мама, увидев, сколько заработала дочь, тем более изменит свое решение о ее судьбе! Более чем уверена, что через месяц, они обе будут умолять меня вернуть мое решение.
— Хорошо придумала, — одобрительно кивает бабушка, — похоже, это действительно сработает. А как ты дашь ей заработать?
— Пока не решила, — чуть покраснев от похвалы, с довольным видом отвечает Хё Бин, — думаю дать ей возможность поработать переводчиком. Скорее всего, с японского или английского. Может, даже в моем присутствии. Тогда я смогу оценить чего именно стоят ее сертификаты. Но пока я еще окончательно не определилась. Я еще подумаю об этом, бабушка.
— Хорошо, — снова кивает бабушка, — ты умеешь работать головою, Хё Бин! Не то, что некоторые, которые собою пыль из татами выбивают…
Время действия: вечер того же дня, примерно то же время
Место действия: дом мамы Юн Ми. Вернувшаяся с учебы Сун Ок задумчиво ужинает. Рядом сидит мама, смотрит на то, как кушает дочь. Юн Ми наверху, в комнате.
— Я думала, что у меня язык не повернется этого сказать! — делится мама впечатлениями с дочкой от своего разговора с Хё Бин, — было так неловко отвечать этой славной девушке отказом. Я так разволновалась, что даже толком не поблагодарила, так мне хотелось поскорее уйти! Боюсь, она подумает, что я была недостаточно учтива… Как бы это не отразилось на Юн Ми…
Мама тяжело вздыхает. Сун Ок меланхолично жует, слушая рассказ, но при этом видно, что она думает о чем-то о своем. Мама, увлеченная рассказом, этого не замечает, но, выложив, наконец, всю имеющуюся у нее информацию, обращает на это внимание.
— Дочка, а ты что такая? — обеспокоенно вглядываясь в лицо Сун Ок спрашивает она, — ты не заболела? Совсем плохо кушаешь. Может, случилось, что? Расскажи своей маме.
Дочка еще секунд десять жует, проглатывает и тоже тяжело вздыхает. Так, словно размышляет — говорить или не говорить?
— Тот парень, ма, — решив все же поделиться «тяжелым на душе», медленно произносит Сун Ок, — который тестировал Юн Ми по русскому языку… Знаешь, он сегодня сказал, что хочет со мною расстаться…
— Ой, дочка! — прикрыв рот рукою и жалостливо смотря на дочь, восклицает мама.
— Я попросила его простить мою тонсен, а он мне ответил, что не может этого сделать. Сказал, пусть она сначала научится подобающе обращаться к старшим и сама попросит у него прощения. И он не желает общаться с семьей, в которой не знают правил поведения…
— Он так и сказал?! — изумляется мама.
— Да, — хмуро отвечает Сун Ок.
— Ну, дочка, — собравшись с мыслями начала успокаивать Сун Ок мама, — ты же знаешь, что это не так…
— Не волнуйся мама, — перебивает ее дочь, — все нормально. Мудан правильно сказала — это не мой мужчина. Он не должен был так говорить о моей семье и о Юн Ми. Это мелкий человек. У него не нашлось великодушия, чтобы простить школьницу, допустившую ошибку! Даже чеболь оказался более щедрым душою, чем он! И еще, я поняла, что не так уж он хорош в учебе. Моя младшая сестра гораздо лучше знает иностранные языки, чем он! Вот!
— Дочка, что ты ему сказала? — наклонившись вперед, осторожно спрашивает мама.
— Сначала я расстроилась, — отвечает Сун Ок, — потом — обиделась, потом — разозлилась. Кто он такой чтобы так говорить о моей семье и сестре? Юн Ми еще вообще больна! Я хотела ему все высказать, но сдержалась. Подумала, что раз он так говорит, то значит, не понимает. Зачем объяснять тому, кто обижен и не понимает? Просто сказала, что сама не хочу общаться с таким мелким человеком как он!
— Ой-е-е е ой! — горестно причитая, закачала головою мама, — ой-е-е е ой!
— Думаешь, я была не права? — слегка «ощетинивается» Сун Ок, — если бы в нашем доме был мужчина, то он бы пошел и спросил его, почему он так сказал о нашей семье! Но раз мужчины нет, то значит, я должна защищать всех! Я ведь старшая!
— Тихо, Сун Ок, тихо, — сказала мама, садясь рядом с дочерью и притягивая ее к себе, — успокойся. Все будет хорошо.
— Нет, ну а что, я должна была промолчать? — возмущается Сун Ок, упираясь в маму руками и пытаясь отодвинуться, — если бы он это только про меня сказал, но ведь он оскорбил всю нашу семью! Как у него язык повернулся! Совсем мозгов нет, такое говорить!
— Все, все, — говорит мама, прижимая ее к себе и успокаивающе похлопывая ее ладонью по спине, — все. Все ты сделала, вернуть ничего нельзя. Поэтому, выкини случившееся из головы и давай, спокойно поедим. У нас есть еда, есть крыша над головой и есть надежда на сытое будущее. Это уже немало. Да, дочка?
— Ну маа-а, — перестав сопротивляться и уткнувшись маме в шею лицом, тянет Сун Ок, — всегда ты так говоришь! А ты знаешь, что много есть — вредно?
— Не слушай, — отвечает мама, крепко обнимая дочь, — это говорят глупые люди, которые не знают, что значит — нет еды…
Время действия: вечер того же дня, в то же время
Место действия: дом мамы Юн Ми. Комната сестер. На полу, с ноутбуком сидит Юн Ми.
Сижу, никого не трогаю, жду, пока загрузится ноут, вспоминаю сегодняшнюю поездку в Храм Гуань Инь. Давно собирался съездить, но вот только теперь получилось. И как-то вот не задалась она! Я представлял себе ее иначе. Хотел поблагодарить богиню за подаренный ею второй шанс, поговорить со священнослужителями на предмет — как лучше поступить в моей ситуации? Может, что дельное посоветуют? Но вот только по дороге стала разбирать меня обида. Обида на Гуань Инь. Ну, на кой было вселять меня в Юн Ми? Зачем? Почему сразу об этом не сказала, карты не раскрыла? Получатся — она о чем-то недоговорила? Недосказала? Обманула? Может, я ей для чего-то нужен, коль она меня использовала «в темную»? Если да, то для чего? Раз она такая светлая, как о ней рассказывают, то тем более она не должна была так нечестно поступить!
И вроде бы и причин для обиды как бы нет — и красота вроде будет, и голос тоже вроде должен быть, и игру свою восстановил, и на нескольких языках разговариваю! Все окей и я должен быть благодарен по гроб жизни, а вот не так! Разумом понимаю, а в душе — обидно. Обидно и все тут!
В «кислом» настроении я прибыл в храм. Он конечно очень красив, статуя бодхисатвы тоже, очень хорошо сделана. Но эта красота не принесла умиротворения в мою душу. Наоборот! Разговаривая с начальницей всей этой богадельни, я узнал, что Гуань Инь благоволит материнству и детству. И вроде как бы из этого получается, что если следовать ее заветам, то правильно было бы родить! КАК? КАК Я ЭТО СДЕЛАЮ? Где вы видели рожавшего мужика?! Мне что, уготована участь первопроходца?! Она, что издевается?! Да никогда такого не будет! Не буду я никого рожать! Пусть лучше в червяка там, превращусь, или муравья. Вырою себе норку в земле и буду прогрессировать в ней тихо и спокойно…
И на свой второй вопрос я ответа не получил. Спросил, завуалировав смысл насколько возможно — не будет ли воровством то, что я буду выдавать чужие произведения за свои? С одной стороны — воровство голимое, с другой — ну не было этих людей в этом мире! Какое же это воровство? Но и тут — «крикнул, а в ответ тишина!» Бабушка-настоятельница опять посоветовала все утрясти самому. Самому найти «путь во мраке». Я вот одного не понимаю. На кой ляд нужны эти храмы и толпа священнослужителей при них, если ответы на свои вопросы я должен искать сам? Что за бред?
