Владыка морей. Ч. 2 - Дмитрий Чайка
— Тихо! Тихо, малыш! — ласково сказал Никита, быстро зажимая княжичу рот и нежно опуская его на землю. — Не надо шуметь!
Святослав только хрипел негромко, глядя на своего убийцу с изумлением и обидой. Силы покидали его с каждой секундой, и он смежил глаза, в которых потухала искра жизни.
— А ведь ты должен был все бросить и побежать мстить за свою сучку и ее щенка! Ты же совсем еще мальчишка! — задумчиво сказал Никита, вытирая руки о плащ княжича, висевший рядом. — Надо же, удивил! Ты знаешь, стоило гнить в соляной шахте, чтобы увидеть сейчас твою рожу. Я ведь мечтал об этом столько лет. Мне даже снилось, как я пускаю кровь кому-то из твоей проклятой семейки.
Никита с удовлетворением посмотрел на дело рук своих, а потом ногой перевернул тело на спину, по достоинству оценив мертвенно-бледный вид Святослава. Жизнь покидала того вмести с темной, почти черной кровью, которой уже натекло немало. Никита плюнул на тело княжича и буркнул себе под нос:
— Готов! Надо предупредить Амра ибн аль-Аса, что дело сделано. Он же совсем в другом месте его ждет. М-да, а ведь пора уходить! Эта сука вот-вот сюда заявится.Ну, да ладно! Как вышло, так вышло. Армия без князя — это и не армия вовсе, а просто сброд. Получилось всё не очень гладко, но нам и этого пока хватит.
Никита вышел из шатра и неспешным шагом пошел к коновязи. Его никто не посмеет задержать. Все знали, кто он. Никита казался совершенно спокойным.
— Префект велел не беспокоить! — небрежно бросил он страже и взял свежего коня.
В это нелегкое время князь, король или император служили священным знаменем, которое объединяло воинов. Любой новобранец знает, что смерть вождя — это немилость высших сил и верный предвестник поражения. Будет чудом, если разномастное войско просто не разбежится.
* * *
Она опоздала на несколько часов…
— Госпожа, вы поедете к мужу на корабле, — твердо сказал Берсень, когда Никита ушел. — Так безопасней.
— Но ты же сказал, что мы поедем с ним! — удивилась она тогда.
— Ну, сказал, — подал плечами Берсень. — Я еще и не то сказать могу. Если кто-то знает, каким путем вы поедете, значит, вас там быть не должно. Это азбука, госпожа. Мы пустим ложный след. Вместо вас поедет мой сын, он еще мал и такого же роста, как вы. Если закутать его поплотнее, никто ничего не поймет. И он не подведет. Он хорошо выучен, госпожа.
— Хорошо, — согласилась она, не видя смысла спорить. — Как скажешь. Когда мы пойдем в порт?
— Сразу же, как только логофет Стефан уведет толпу прочь от дворца. Десятник Шум будет сопровождать вас.
Она опоздала на несколько часов…
— Что теперь делать? — спросила Юлдуз у легионного лекаря, сидевшего у постели ее мужа.
Святослав был бледен, как молоко, а на его животе виднелись две раны, укрытые повязками. Одна, небольшая, в правом боку, а вторая, длинная, — от пупка до грудины. Новомодная марля, смоченная спиртом, закрывала швы из крученой шелковой нити. Княжич едва дышал, напоминая скорее труп, чем пышущего здоровьем парня, каким он был еще вчера.
— Что теперь делать? — повторила она.
— Молиться, госпожа, — хмуро ответил тот. — Может, тогда Бог услышит нас. Мы ведь до этого всего два раза проникающие раны оперировали. Раньше такого и вовсе никто не делал, даже сам Гиппократ. Нам руководитель Лекарского Приказа Илья новую книгу прислал, иглы и кетгут. Вот, пригодилось… Мы и не знали раньше, что это за кетгут такой. Говорят, из высушенных кишок барана его делают. И вроде как рассасывается та нить. Мы кусок брюшного жира в рану печени вложили и края стянули. А потом кипяченой водой кровь из живота вымыли. Молитесь, госпожа! Много крови наш государь потерял, да еще и боль немыслимую претерпел. Мне, кроме молитвы, предложить вам больше нечего.
— Что же, — сказала Юлдуз, бросив взгляд в угол, где без задних ног спал Александр, уставший за несколько дней пути. — Пусть сюда позовут легата, командиров тагм и египетских отрядов.
— Слушаюсь, госпожа, — склонил голову лекарь и вышел из шатра, передав приказ страже.
— Туга! Вуга! Охранять хозяина!
Две суки, названные в честь хорватских княжон, сестер покойного Клука, рубившихся до последнего у тел своих мужей, подбежали и легли у кровати. Юлдуз взяла их с собой, ведь никто во всем дворце не смог бы управиться с этими тварями. За пологом шатра раздался гомон и крепкая брань. Командирам было что обсудить, ведь ситуация в войске ухудшалась с каждой минутой.
Два десятка вояк набились в шатер, глядя на княжну недоверчиво, с немалым опасением. Дела пошли скверно. Еще недавно монолитное войско, бесконечными тренировками превращенное в единый организм, бурлило и бродило, словно бабья квашня. Даже словене ходили потерянные, что уж говорить о сборной солянке из ромеев и египтян, которые встали на грань междоусобицы. Они тут же вспомнили всё, что разделяло их народы целыми столетиями. Ведь даже господу Богу они молились по-разному, считая его то божественной сущностью, то сущностью двойственной, и божественной, и человеческой одновременно. Этой малости было вполне достаточно, чтобы перерезать горло оппоненту в религиозном диспуте, если таковой случался. И только фигура авторитетного вождя держала всех этих людей в кулаке.
— Воины на грани бунта, госпожа, — сказал легат Артемий, бросая хмурые взгляды на тело княжича. — Ромеи на словен волком смотрят. Говорят, из этого племени убийца. Египтяне ненавидят ромеев. Боюсь, уходить надо за Нил. Без князя воины в бой не пойдут. Они считают, что бог подал свой знак. Никто не хочет умирать понапрасну.
— У вас есть князь, — Юлдуз показала на койку, где сопел малыш Александр. — А обязанности префекта приму я.
— Это несколько необычно. Почему мы должны слушаться вас, госпожа? — прищурился Артемий, а словене, командиры тагм, поддержали его согласным гулом. Подчиняться женщине? Да отродясь такого не бывало!
— Такова воля великого князя Самослава! — Юлдуз вытащила из-за пазухи золотую пластину, на которой была отчеканена звезда и выбита надпись: «Владеющего этим слушать так, как если бы я сам отдавал приказ».
— Золотая пайцза! — выдохнули все и ударили кулаком в грудь, склонив головы. — Мы только сказки о ней слышали!
Впрочем, и это успокоило
