Капитан - СкальдЪ

— Ориентировочно восемь дней, — Андреев не скрывал, что ему не нравится сухой деловой тон, заданный Храбровым.

— Пять, Андрей Парфёнович. За пять дней рубку ваши матросики восстановят лучше, чем была. Да и с котлами что-то придумают, если проблема в принципе решаема. Теперь вы, Александр Федорович. Что с «Богатырём»?

— «Богатырь» в порядке, — уверенно заверил Стемман, положив руки на стол и неторопливо вращая обручальное кольцо на пальце.

— Через пять дней выйти сможете?

— Смогу хоть завтра.

— Двадцать два узла хода дадите?

— Дам двадцать три, но на полтора часа. На двадцати двух смогу идти часа три.

— Прекрасно, — Храбров удовлетворенно сжал кулак. — Николай Дмитриевич, что с «Громобоем»?

— Небольшая течь по правому борту, справимся с ней за пару дней. В остальном полный порядок, есть лишь мелкие несущественные трудности, — Дабич говорил четко, спокойно.

— Сможет «Громобой» выдавать стабильный ход в двадцать узлов?

— Нет, я и девятнадцать больше часа поддерживать не смогу, — Дабич сразу же ухватил невысказанную мысль. — Если вы хотите идти эскадрой на полных парах, то в отношении меня рассчитывайте лишь на восемнадцать узлов. И дело тут не в моем желании или нежелании, а в конструктивных особенностях «Громобоя». Заявленные двадцать узлов хода были достигнуты в 1900 году. С тех поры машины и котлы моложе не стали.

— Чертовски жаль… — протянул Храбров. Услышанное его совершенно не обрадовало. В планируемой операции он рассчитывал на «Громобоя», но только на соответствующем ходу, иначе и смысла его брать не имелось. И вроде пустяк, погрешность между девятнадцатью и восемнадцатью узлами совершенна не критична, но так лишь казалось на якоре в гавани, да на бумаге. В походе один узел мог означать разницу между успешным отходом или тем, что самураи догонят и навяжут невыгодный бой. — Евгений Александрович, что «Рюрик»?

— Можете рассчитывать на семнадцать узлов.Но у меня сложности с холодильниками, да и покраску нескольких отсеков стоит закончить, — отчитался Трусов.

— Заканчивайте в пять суток, — Храбров переглянулся с Харитоновым. Все было ясно, для той операции, что они подготовили, подходил один лишь «Богатырь». «Громобоя», как они рассчитывали изначально, пришлось исключать.

Следом он задал несколько вопросов Тундерману, а Подъяпольский подробно отчитался по миноносцам. Их во Владивостоке насчитывалось десять вымпелов, поделенных на два отделения, все номерные, а не эскадренные. Благодаря своим характеристикам, они больше подходили для охраны побережья, чем, собственно, и занимались, а не для использования в морских операциях.

— Может, нам стоит все же искать шансы в бою против эскадры Камимуры? — осторожно поинтересовался Дабич. — С вашим «Наследником», который пойдет первым в роли флагмана, у нас появилась внушительная огневая мощь и хорошая броня, так что теперь и о победе имеет смысл задуматься.

— Вы, безусловно, правы, — одобрил Храбров. — Но тут есть два дополнительных фактора. Во-первых, мы еще не научились чувствовать друг друга и не можем понимать скорость, маневренность и огневую возможность всех крейсеров, сведенных в один отряд. Каковы наши возможности, недостатки, что нам по силам? Насколько можно рисковать, а? Да что говорить, если мы ни разу не выходили в море все вместе? Вы не знаете, каков в деле «Наследник», а я не видел ни ваших комендоров, ни штурманов.

— С контр-адмиралом Иссеном в море мы выходили, — напомнил Трусов.

— Да, но не со мной. Вам надо узнать меня, а мне — вас, это я говорю без всяких нелицеприятных намеков, имея в виду простое боевое слаживание. А во-вторых, японцы знают, что «Наследник» перешел во Владивосток и не стоит сомневаться в том, что они усилят эскадру Камимуры. Так что наш с Эрастом Модестовичем замысел такой — после сегодняшнего совещания по отряду объявляется приказ, что через пять дней мы идем проливом Лаперуза на восточное побережье Японии. Там много беззащитных и вкусных целей, мне там понравилось, так что подобное решение никого не удивит. Во Владивостоке полно шпионов, пусть они услышат нашу задачу и передадут по инстанции полученную информацию.

— Мы уверены, что они ухватятся за ложную цель, она вполне укладывается в логику наших возможных действий, — добавил Харитонов. — У японцев на восточном побережье ежедневно проходит добрая сотня различных транспортников и рыбацких шхун, всех их требуется защищать. Адмирал Того не сможет не отреагировать и обязательно кого-нибудь туда отправит.

— А что на самом деле? — Андреев снял и протер пенсне.

— А на самом деле отряд идет до Находки и прячется в заливе Америка[33]. В пути мы заодно посмотрим, как наши крейсера умеют ходить эскадрой в кильватерном строю. В бухте отряд встанет на якорь, а «Наследник» и «Богатырь» на всех порах отправятся на юг, в залив Броутона. До него двести двадцать миль, так что дойдем быстро. На тамошнем побережье полно удобных мест, где японцы высаживают пехоту. Вот её-то мы и попробуем подловить, заодно постараемся потопить или взять в качестве приза какие-нибудь транспортники.

— Таковы указания Степана Осиповича? — уточнил Андреев.

— Командующий Тихоокеанской эскадрой предоставил мне полную свободу действий в рамках оперативно-тактической ситуации. Вас подобное устраивает?

— Вполне, — каперанг «России» взгляда не выдержал и опустил глаза на стол.

— Толково придумано, — одобрил Стемман. — У двух быстрых крейсеров может многое получиться.

— Именно на это мы и рассчитываем, — согласился Храбров. — Только от вас, господа, я требую строжайшей тайны об наших истинных планах. Пусть весь город и все вражеские шпионы знают, что мы пойдем проливом Лаперуза. Уверен, именно там нас и будет ждать адмирал Камимура.

— Но в планы стоит посвятить хотя бы старших офицеров и штурманов, — деликатно заметил Трусов.

— Нет, больше никого посвящать не будем. Посвятите в Находке, Евгений Александрович. Мы подойдем туда к вечеру, чтобы ночью незаметно уйти, так что время у вас будет в избытке. Утром Андрей Парфёнович поведет вас обратно во Владивосток.

— Хорошо, — согласился Андреев.

— И привыкайте хранить разумное молчание, господа. К слову, это не моя инициатива, таковы требования Степана Осиповича, — акцентировал Храбров. Вновь началась старая песня о том, что между офицерами секретов быть не должно. В Порт-Артуре моряки начали медленно привыкать к новым порядкам, здесь же все приходилось организовывать с нуля. Но эта была не самая серьезная и важная задача.

Обсуждая будущий план, Храбров целенаправленно хотел проверить, насколько капитаны могут хранить секреты. Особого отдела во Владивостоке пока не было, но прибывшие на борту «Наследника» Дитц и Колчак уже получили задания начать работу в данном направлении. Естественно, за пять дней они никого выявить не смогут, и каких-то прорывов от них ждать не следовало, но уж найти осведомителей на всех крейсерах и в порту им трудностей не составит. А значит, они будут знать о всех тех разговорах, что циркулируют среди нижних чинов, докеров, рабочих и прочего, связанного с портом, ремонтного люда. В итоге, они поймут, произошла ли утечка о том, куда пойдет отряд — на восток Японии через пролив Лаперуза, либо на юг, в залив Броутона.

Теперь, когда основные вопросы прояснились, перешли к более мелким деталям, обсудив роль миноносцев и прочих транспортников, на которые по случаю войны поставили сколько-то пушек. Сейчас они теоретически могли ловить японских рыбаков и вносить хоть какой-то вклад в общее дело.

Совещание заняло больше двух часов. В окончании Храбров многих удивил, предложив выпить за успех будущего рейда. Он самолично достал из бара две пузатые бутылки и вызвал Егория Афанасьева. Заранее предупрежденный вестовой мигом расставил на столе все необходимое — бокалы, легкую закуску, шоколад и орехи с пряностями.

— И откуда у вас такой необычный виски? — Дабич ловко подхватил бутылку и прочитал надпись на этикетке. — «Банзай», надо же, интересное название.

— Собственно, виски у японцев пока так себе, ничего особенного. Они лишь налаживают его производство. Конкретно этот мы в количестве нескольких ящиков взяли на одном из пароходов в качестве приза. Для всех собравшихся я приготовил презент по паре бутылок. Но тут главное символизм! — Храбров дождался, когда Харитонов всем разлил и поднял бокал. — Банзай, господа!

— Банзай! — дружно откликнулись капитаны. Даже на лице вечно недовольного Андреева появился намек на подобие улыбки.

Следующие пять дней прошли в рабочем деловом режиме. Крейсера и миноносцы штатно готовились к выходу в море, исправляли мелкие недочеты, бункеровались, проверяли боекомплекты, провиант, запасы свежей воды и все прочее, что полагалось в подобных случаях. По инициативе Храброва с них сняли треть деревянных шлюпок и баркасов, которые во время