Соединенные Штаты России 2 - Полина Ром
— Рассаживайтесь, мальчики, по пути все расскажу.
Анжела улыбалась ласково, но она вовсе не забыла, как шептались Дзю и Бык и, испытывая внутреннее раздражение, думала: «О бабах трындели! Сто пудов, о бабах. Ну, ничего, сейчас полетим, ты у меня зараза узнаешь…!»
Помня о том, что в машине есть автопилот и угробиться все же ей не дадут, Фифа свечей запустила аппарат вертикально в небо…
Капсулу она опустила у дворца точно в том месте, где и подняла ее, и, улыбаясь, посмотрела в глаза Дзю:
— Приехали, мальчики. Ты, Мишенька, не расстраивайся. Тут бабья тоже хватает.
Конечно, без помощи автопилота она, пожалуй, угробилась бы. Это Анжела понимала, но уже одно то, что во время полета у мужиков не было времени расспросить ее, было отличной маленькой местью.
Перегрузки 2G — это вам не шутки. Это в пилотском кресле есть гравикомпенсатор, а мужики выглядели несколько бледно — виражей в небе она накрутила достаточно.
«Кстати, странно… Раз уж в каждую капсулу встроен автопилот, то вполне можно было обучение и не виртуально проходить. Интересно, почему Фаэт настаивал⁈ Надо будет спросить при случае…»
В курс дела бойцы вошли быстро. Новости, конечно, были ошеломительные, но после Испании и инквизиции их уже мало что могло удивить. Единственный, кто странно отреагировал, был Марат.
Он как-то стих, замолк и не лез ни с какими вопросами, в отличие от Дзю и Гека.
— Так что вот так, ребята, — закончил рассказ Рим. — Надо договорится, кто пойдет в обратный рейс на судне, чем загрузим корабль, ну и по мелочам порешать. Что скажете?
Марат подошел к Риму этим же вечером:
— Обсудить бы тут надо.
— Ну, говори.
— Рим, новостей сегодня дохера свалилось, но вы уже эти капсулы пробовали? Ну, те, в которых замораживают?
— Нет. Не пробовали. Но Фаэт говорит, что большая часть их исправна.
— Да Фаэт твой может что угодно сказать.
Рим удивился и уточнил:
— Тебе что-то не нравится, Марат?
— Не то, чтобы не нравится…
— Так, в чем тогда дело? — Разумовский действительно не понимал.
Марат как-то нервно передернул плечами, пару раз вздохнул-выдохнул, как будто собираясь с духом, и сказал:
— Андрей, у меня там, — он неопределенно мотнул головой, — сыновья остались. Ты же знаешь, что у меня близняшки…
Рим сочувственно положил ему руку на плечо:
— Я понимаю, Марат… Только, что мы можем изменить?
— Я могу лечь в эту гребанную капсулу, и дожить до нашего времени! Понимаешь⁈
Разумовский оторопел. В голове у него одновременно, завертелось куча возражений, но он сдержался, указав Марату только на одно:
— Послушай… Так получилось, что мы вляпались сюда… Сейчас мы меняем историю. И со временем поменяем ее еще сильнее. Ты понимаешь, что там, в будущем, в новой ветке этой истории, твои родители могут просто не встретится? Пойми, Марат, скорее всего, там не будет не только твоих детей, но и тебя. И эта дорога в один конец. Ты проснешься в совершенно чужом мире.
— Рим, давай хотя бы спросим этого Фаэта? Посмотрим, что он скажет. Все же у него багаж знаний побольше нашего, и о временных потоках он должен знать хоть что-то. Ну вдруг есть шанс⁈
— Хорошо. Вам всем все равно придется беседовать с ним не один раз. Так что, давай порешаем так, если Фаэт даст тебе добро, ляжешь в криокапсулу. Если нет… Ну, сам понимаешь. Убиться можно гораздо более простым способом.
Фаэт общался с вновь прибывшими, они часами торчали в тренажерных капсулах, стараясь догнать остальных, а Разумовский, в свободное время, обсуждал с Ксеном будущий корабельный груз.
Как ни странно, к обсуждению груза подключилась и Анжела.
— Какие какао-бобы, Рим? Европа их знать не знала и не любила.
— В смысле, не любила?
— В прямом смысле. Над испанской королевой, которая вышла замуж за французского короля, придворные издевались за ее пристрастие к какао. Она, конечно, страшную гадость пила, — Фифа сморщила нос и пояснила, — Я в какой-то книжке рецепт читала. Там просто ужас.
— Ну-ка, вспомни рецепт, — заинтересовался Разумовский.
Фифа задумчиво возвела глаза к потолку и начала перечислять:
— Куча какао-бобов, мед туда входил и, кажется, сахар. А самое ужасное: они в это варево еще и перец добавляли. Считалось, что это типа напиток любви. И должен был пробуждать жар в крови.
Рим задумался: звучало как-то не очень. Особенно перец смущал.
— Ты ничего не путаешь? А как же знаменитый швейцарский шоколад?
— Андрей, для получения шоколада, нужно не только какао-бобы. Их нужно обрабатывать уметь, масло из них отжимать, потом в нужных пропорциях смешивать с молоком и сахаром. Ничего этого мы не знаем и не умеем. Решать, конечно, тебе, но брать какао-бобы основным грузом мне кажется глупо.
— Немножко для самых богатых, и сразу цену за него ломить недетскую — стоит попробовать? — Рим выдвинул новый вариант.
— Я пороюсь в своих книгах, поищу, что там есть по шоколаду. Может, что-то и наковыряю. Потому что отдавать им без рецепта особого смысла нет. Они еще сто лет массово не будут это покупать. Мне кажется, стоит взять всего понемногу. Помидоры, кукуруза, картошка, и не тащить это на рынок, а найти какого-нибудь охренительно богатого испанского гранда и пригласить его на обед, с вот такой вот экзотикой. Тогда, возможно, оно все и начнет распространяться нормально.
— Возможно, ты и права. Поройся там в своих рецептах. Слушай, Анжел, а как думаешь, лучше везти золото или изделия из него?
Фифа только головой покачала, как бы желая сказать: «Ну, вы и бестолковые, мужики.».
— Если мы хотим привлечь внимание к новому континенту, чтоб сюда не один корабль рванул, а целыми флотилиями, тогда, конечно, надо везти изделия. А если мы хотим все сделать шито-крыто, то золото в бруске, оно и есть золото в бруске. Решай сам, что нам больше нужно.
— Ладно, — кивнул Рим. — Решу.
С утра отправились к Фаэту обсудить кое-какие мелочи и получили совершенно неожиданный подарок. На столе кают-компании, где они обычно собирались, горкой были насыпаны золотистые диски.
— О! — восхитилась Анжела, — Какие кулончики симпатичные!
Глава 30
Технологии фаэтонцев, конечно, поражали. Кулоны казались стилизованными копиями солнечного диска, отлитыми одним мастером. Эдакие дорогие украшалочки. Низ диска — чуть выпуклый кружок, от которого отходили лучи. Добираясь до края медальона, луч образовывал крошечную выпуклость. Всего выпуклостей было тридцать штук. Никто из команды так и не смог понять, как именно на дисках загораются диоды: в металле не было вставок пластика или стекла. Просто на изображении солнца появлялся и начинал мерцать красный кружок вызова.
Подарок, безусловно, роскошным. Вызов был как голосовой, так и «кнопочным». Нажав на одну из выпуклостей по краю диска, можно было общаться, с кем требуется. Испытав средство связи, Рим, вернувшись на корабль, немного смущенно сказал:
— Спасибо большое, Фаэт. Это действительно очень ценная вещь. Она сильно поможет нам в достижение общей цели.
— Благодарность не требуется.
Несколько дней провели в странно-беспечном состоянии. Летали в тренировочные рейды, но уже не виртуальные, а настоящие. До штурвала были допущены практически все, кроме последней троицы, снятой с корабля.
Просто так, для удовольствия, пользовались переговорниками. Фифа с Дзю отвезли новинки на корабль. Никаких срочных новостей не было, но ощущение, что цивилизация стала к ним ближе, присутствовало. Много спорили и разговаривали о будущем, уже не боясь, что Фаэт их подслушает. Даже если он слышит их разговоры, камня за пазухой не держал никто.
Каникулы закончились как-то совершенно неожиданно. По переговорным устройствам Фаэт сообщил всем одновременно, что готов к беседе. План, изложенный ИИ, выглядел настолько глобальным и долгосрочным, что некоторое время бойцы испытывали подобие шока.
Цинк присвистнул от удивления, а Анжела, вытаращенными глазами оглядывая остальных, с дрожью в голосе спросила:
— Мальчики… Мальчики, вот это вот сейчас все по-настоящему⁈
Как ни странно, обсуждения не были слишком бурными. Оторопь, конечно, план вызывал. Просто поразили масштабы и долгосрочность.
Фаэт предлагал
