Боярин - Владимир Георгиевич Босин
Чёрт побери этих варваров и их жадность. Сам город Тана, который построили на месте греческой колонии Танаис, неоднократно подвергался набегам степных орд. И вроде основатели города, византийцы и генуэзцы договаривались с вождями племён.
Но нет, находились желающие разграбить процветающий город. Так немногим больше года назад, очередная орда налетела, пожгла склады, разрушила стены и получив отступного растворилась в бескрайних степях. Но город опять восставал из пепла как птица Феникс, благо торговля не прекращалась ни на день.
— Что там случилось, мой друг, — поинтересовался суетой на рейде Бенедетто.
— Мой сеньор, говорят, что на галере рабы взбунтовались и вырезали половину команды.
— Что ты говоришь? Так у этого плута Винченцо неприятности?
Генуэзец мягко говоря недолюбливал спесивых венецианцев. В своё время Генуя противостояла Пизе и Амальфи, но смогла оставить их за бортом истории. А вот венецианский лев долгое время мешал генуэзцам заниматься торговлей в Средиземноморье. И только недавно одряхлевший кошак перестал контролировать проливы из Средиземного моря в Чёрное. Османы начали подымать голову и северяне вынуждены были пойти на союз с Генуей. Но до сих пор между представителями двух республик были натянутые отношения.
Бенедетто помнил, как однажды две венецианские галеры попытались воспользоваться тяжёлым положением команды Бенедетто. Тот смог отбиться от двух пиратских судов. Но при этом потерял мачту и часть экипажа. Так почти земляки, наблюдавшие за сражением решили добить беспомощное судно. И только приближение генуэзского военного корабля спасло купца и его товарищей от незавидной участи. Никто не сомневался, что когг подвергся бы разграблению, а команда закончила бы свои дни на галерах или в рабстве у арабских царьков.
А сейчас новость, что у нагловатого и ушлого Винченцо бунт на корабле изрядно порадовало купца.
Бенедетто устроился поудобнее и приготовился радоваться проблемам венецианца. Вот было бы здорово, если бы сгорело судно и ушло под воду со всем товаром.
— Мой сеньор, — это приблизился шкипер судна.
— Да, Рудольфо, что случилось? Ты тоже переживаешь за несчастного Винченцо? — лицемерно отозвался Бенедетто.
— Нет, мой сеньор, я с удовольствием послушаю, как будут орать его матросы, когда будут тонуть. У меня к вам дело. Там в воде бултыхается человек. Мой матрос уверяет, что тот приплыл с той стороны, где сейчас беспорядок. Прикажете стрелой достать?
А вот это уже интересно, — не вздумай. Тащи бедолагу сюда, послушаем, что он делает возле моего судна.
* * *
Когда сверху раздался голос, я даже не отреагировал, настолько замёрз. Но тот проявил настойчивость и даже чем-то кинул, чуть не попав по голове. А вскоре в метре от меня в воду упала верёвочная лестница.
На фоне неба щерили свои пасти трое матросов. Но при этом не проявляли агрессивных намерений. Прикинув свои шансы, решил подыматься. Меня просто расстреляют в воде, мне не куда отплывать, да и силёнок почти не осталось.
С трудом подтянулся и нога оказалась на качающейся лестнице. Меня развернуло и ударило о борт. Непослушное тело с неохотой выполняло команды мозга.
На палубе меня встретили пять человек, но что примечательно, тесаки, висящие на поясах не обнажили. Судя по речи это макаронники. Я только развёл руками в знак непонимания. Минут через десять нашёлся человек, который говорил на немецком.
— Ты с того судна? — и он махнул рукой в сторону галеры.
Мне осталось только кивнуть, а что тут скрывать, и так всё ясно. Неожиданно вместо выкручивания рук мне преподнесли кувшин с чистой водой.
Боже, какой кайф пить прохладную воду вдосталь. Я часть воды пролил на себя и на палубу, но вернул уже пустой сосуд. Затем меня отвели в тень и усадили на бухту каната. Кусок лепёшки с рыбой показался мне райской едой. Затем меня отвели в миниатюрную каморку и предложили располагаться. Несмотря на то, что снаружи меня закрыли, я отрубился. Организм взял своё, усталость сморила.
Вечером меня подняли, дали накинуть какую-то курту, я-то был только в портах, босиком и без рубахи. Потом повели внутрь, впереди шёл тот же мужчина, что говорил со мной. А сзади страховал дюжий матрос с тесаком.
— Проходите, садитесь.
Передо мной сидит довольно молодой мужчина, богато одетый. Только не привычен мне этот берет с пером и короткие штанишки по колено.
— Меня зовут Бенедетто Гримальди, я из Генуи. С кем имею честь?
Хм, собеседник говорит на немецком, это абсолютно точно. Но половину слов я не понимаю. Приходится переспрашивать, но в итоге удалось как — то объясниться:
— Я Алексей Волков, дворянин из Хлынова. Это город на севере Московии.
После уточнений собеседник явно обрадовался. Может у него матушка из наших краёв, иди-знай.
Когда слуга принёс свечи в каюту, стало совсем хорошо. Небольшое помещение было покрыто коврами и при свете свечи стало уютно.
А после бокала неплохого вина мне вообще захорошело. Нам притащили бутерброды, маленькие кусочки хлеба с сыром и ветчиной.
У меня такое ощущение, что хозяин корабля, а собеседник явно здесь главный, не собирается отдавать меня на растерзание экипажу соседнего судна. Мы просидели часа два и когда я уже начал клевать носом, меня отвели в чулан и оставили спать на мягких мешках.
Что интересно, что проснулся я сам. И дверь даже не была закрыта с наружи. Просто, когда я высунул нос наружу, меня окликнули и предложили перекусить. Я бы конечно сейчас лучше бы искупался в чистой воде — на коже хрустит соль, но здесь я даже не гость пока.
После завтрака меня опять повели к Бенедетто.
Мы прогуливались по палубе и разговаривали о моей родине. Лично мне было бы интереснее поговорить о Генуе, но хозяин барин, приходилось выполнять его просьбы.
Я ещё вчера решил не скрывать от него моего прошлого статуса. Итальяшку неожиданно заинтересовали мои комбины с казанскими купцами. Он буквально пытал меня на предмет различных нюансов, пришлось напрягать память. Ну не помню я точно цены на пушнину, и прочие товары. Кое-что конечно рассказал, что вспомнил.
— Мой друг, — ух ты, как быстро мы перешли в другую плоскость отношений. Совсем недавно я был забавным человечком, выловленным из воды, а теперь мой друг — прогресс однако.
— А как Вы смотрите на счёт заключения договора с моей компанией? Если мы
