Место под тенью - Геннадий Борисович Марченко
А позавчера, когда она неторопясь шла по улице, виляя туго обтянутой кожаной юбкой задницей, рядом притормозила «восьмёрка» вишнёвого, как в песне группы «Комбинация», цвета, в которой сидели двое незнакомых парней. Тот, что располагался на пассажирском спереди, приспустив стекло, предложил ей сесть в машину. Понятно, что поначалу Карина напряглась, предположив, что сейчас какие-то неизвестные братки увезут её неизвестно куда, изнасилуют и выбросят на каком-нибудь пустыре. Но оказалось, что никто её никуда увозить и насиловать не собирается. Ей обрисовали задачу и сунули в карман триста рублей, добавив, что по выполнении задания она получит ещё семьсот. А если не получится – эти три сотни она может оставить себе.
Ну а что, делать ничего экстраординарного не требовалось, в любом случае, она уже кое-что заработала. И Карина, получив всю нужную информацию, этим вечером, одевшись не слишком вызывающе, но в то же время привлекательно, отправилась на охоту.
Жертву она поджидала возле автодорожного техникума, время от времени доставая из кармана маленькую фотографию с не очень чётким и явно увеличенным чёрно-белым изображением молодого человека. Но всё же на ней можно было разглядеть, что лицо парня чем-то напоминает мордочку хорька, так что точно не пропустит. Вместе с фото ей выдали всю необходимую информацию: где учится, как звать, где живёт… В случае неудачи возле техникума можно было попробовать подловить его возле дома.
По легенде Карина должна была изобразить не местную. Мол, молодой человек, а как мне пройти туда-то? А вы меня не проводите? А не хотите подняться на чашечку кофе? Если он не гомик, то с радостью согласится не только на «чашечку кофе», но и на постель.
Квартиру сняли специально посередине между техникумом и домом жертвы, до которого было порядка пяти кварталов. Всё, как говорится, в шаговой доступности.
Занятия должны были закончиться уже минут пятнадцать как, из дверей давно уже тёк ручеёк учащихся, а Курылёва всё не было. А Карине уже очень сильно хотелось по-маленькому. И что самое поганое – вокруг никаких кустов, где можно было бы облегчиться.
Когда терпеть уже стало невозможно, она решительно направилась ко входу в техникум. Ловя на себе заинтересованные взгляды студентов, невозмутимо двинулась по коридору первого этажа, уверенная, что в дальнем его конце должна находиться уборная, но не уверенная, в техникуме, где учатся сплошь парни, есть женский туалет. Разве что для педагогического состава, если в нём вообще есть женщины. Но всё же ей повезло. Толкнув дверь с буквой Ж, она оказалась не в самом чистом в своей жизни туалете, но и не в самом грязном. А ещё обнаружила тут двух девчонок, которые при её появлении испуганно спрятали за спину сигареты. Оказывается, тут и девушки учатся, а она-то, глядя на выходящих из техникума студентов, видела только парней.
– Я вам покурю! – постебалась Карина над напрягшимися девицами. – С какого факультета?
– Бухгалтерия, – пролепетала одна, не понимая, кто перед ней.
– Чтобы я вас тут с сигаретами больше не видела. Марш отсюда.
Те моментально испарились, а Карина юркнула в кабинку, где по-быстрому облегчила мочевой пузырь, наскоро ополоснула руки под издававшим какие-то загробные звуки краном и выскочила в коридор, очень сильно надеясь, что за то время, пока она находилась в уборной, объект не покинул стены техникума.
И тут столкнулась с ним буквально нос к носу, он выходил как раз из мужского туалета, а следом за ним ещё двое парней. От неожиданности она выпалила скорее с утвердительной, чем вопросительной интонацией:
– Курылёв?
– Да-а, – протянул он. – А ты… вы кто?
Карина поняла в этот момент правдивость поговорки: «Язык мой – враг мой», но не раскрывать же теперь карты, выдавая себя с головой.
– А я ваш новый преподаватель… Я теперь бухгалтерию в техникуме преподаю. Практика после института.
Парни с интересом её разглядывали, ощупывая взглядом ладно скроенную фигуру с выдающимися выпуклостями.
– Тут учиться три недели осталось, – хмыкнул Курылёв. – И как вас звать?
– Альбина, – чуть замешкавшись, ответила девушка. – Альбина Михайловна.
– Красивое имя, – хмыкнул тот. – А меня откуда знаете?
– Смотрела твоё личное дело у секретаря.
– А зачем?
– За надом, – начала уже раздражаться от его вопросов Карина. – Так, ребята, ступайте, куда шли, а нам с Евгением нужно пообщаться наедине.
Глядя вслед оглядывавшийся парням, она лихорадочно соображала, что сейчас говорить Курылёву.
– Послушай, Курылёв, мне доложили, что у тебя с поведением не всё ладно, и попросили провести с тобой разъяснительную работу. Так сказать, боевое крещение для молодого педагога. Но я хочу сделать это в неформальной обстановке. Ты как на это смотришь?
– Если в неформальной, то положительно, – криво ухмыльнулся тот. – А куда пойдём?
– Предлагай. Я считаю, что инициатива всегда должна исходить от мужчины.
– Есть тут неподалёку кафе «Парус», чё, может там посидим?
Он едва не облизнулся, задержавшись взглядом на глубоком декольте.
– Что ж, ты предложил – тебе и угощать, – улыбнулась Карина.
Вечер для «педагога» и студента завершился в однокомнатной квартире, которую
для этой акции заблаговременно сняли её нанявшие ребята. На следующий день Евгений Курылёв с удивлением узнал, что никакой практикантки Альбины Михайловны в техникуме нет и не было. А ещё три дня спустя, справляя малую нужду, он почувствовал резь в мочеиспускательном канале.
Визит к венерологу подтвердил самые худшие подозрения. Предстояло долгое и муторное лечение. А на следующий день к нему на улице подошли двое и, не выказывая особой агрессии (может, потому, что мимо шли люди), предупредили, что если еще на чернышевских рыпнется, то простым триппером не отделается.
Глава 8
Вечером на кухне за ужином лениво перелистывал прессу, которую вытащила из почтового ящика бабуля. Начал с местного издания, отложив «Комсомолку» на десерт. Первая половина газеты, как обычно, была посвящена серьёзным темам – региональным политике и экономике, причём в половине материалов проскальзывала явная заказуха, хотя и без пометки типа «На правах рекламы». Как вон про фермера. Так-то да, молодец мужик, не побоялся вложиться в такое рискованное предприятие, как своя ферма, молочную продукцию с которой отправляет даже за пределы области. В то же время тут и там в тексте проскакивала ну явно проплаченная информация,
