Назад в СССР: 1985. Книга 4 - Максим Гаусс
Настроение было откровенно дерьмовое. Меня аж передергивало от осознания того, что произошло.
Спустился по ступенькам вниз, подошел к девушке.
— Ну что, закончил? — Юля выглядела крайне недовольной. — Надеюсь, это было важно?
— К сожалению, да, — вздохнул я, попытавшись ее обнять. Получилось не очень.
— Ну и кто это был такой? Я проторчала тут пятнадцать минут.
— Куратор из военного управления. И новости у него не из хороших.
Она посмотрела на меня со смутной тревогой.
— Что случилось?
— Ну, сложно сказать. Возможно, в ближайшем будущем, наше подразделение расформируют. И я вернусь на прежнее место службы. На Янов.
— Ну так это же наоборот хорошо! — Юля смотрела на меня с явным недоумением. — Может быть, снова начнешь ходить в увольнения, звонить мне. Будем видеться чаще, а не раз в три месяца! Я, конечно, все понимаю, но вот как сейчас, мне совсем не по душе. Так что, может, это и к лучшему?
— К лучшему? Да ничего тут хорошего нет! — неожиданно вспылил я, сам не понимая почему. Вздрогнул, отстранился от девушки. — В дальнейшей службе, на будущее не будет никаких перспектив. Там, я не смогу ничего, вообще ничего. Оставаться там на сверхсрочную? Да ни за что! Ни званий, ни должностей нормальных. И остаться в Припяти уж точно не получиться! Только что я тебе рассказывал о своих планах, но, кажется, я сильно поторопился…
С этими словами я отошел в сторону на несколько шагов. Остановился. Выругался.
— Леша… — начала она и осеклась.
— Ну что? — я обернулся и посмотрел на нее растерянным взглядом. — Ты просто не понимаешь…
Я понимал, что веду себя неправильно, и уж тем более, что моя Юля совершенно ни в чем не виновата. Но, видимо, полученная от Павла Сергеевича информация настолько выбила меня из колеи, что разволновавшись, я сам того не заметив, вышел из себя. Ведь, по сути, это означало, что все мои планы только что были перечеркнуты, причем самым варварским способом.
— Да, я не понимаю, — спокойно ответила она. Видно было, что она очень расстроена, хотя и держит себя в руках. — Но я не имею никакого отношения, к проблемам на службе. И если я чего-то не понимаю, то будь добр, объясни. Одно я знаю точно — вести себя так, как ты ведешь себя сейчас, не надо. Ни к чему хорошему это не приведет. Я очень не хочу с тобой ругаться, но получается иначе…
Она была абсолютно права. Я не должен был срываться. Разве это первая сложная ситуация, в которую я попал? Вовсе нет, были куда хуже. Просто сейчас все встало на самой главной задаче. Да, мои планы пошли под откос, но времени еще много — что-нибудь точно придумаю. Всегда придумывал.
— Юля, солнце… — выдохнул я, затем почти сразу шагнул к ней, чтобы извиниться и поцеловать. Я чувствовал себя виноватым, нужно было немедленно исправить ситуацию.
— Ладно, не извиняйся, — миролюбиво пробурчала она, все-таки позволив себя обнять. — Понимаю, сама дочь военного. Всякое было. Но так просто ты не отвертишься, понял?! Какие у нас дальнейшие планы?
Настал тот момент, когда пришлось сказать ей самое неприятное.
— Юль, увольнение на сутки только что отменили, — расстроено вздохнул я, сделав соответствующее лицо. — Времени у нас осталось несколько часов.
— Замечательно. Просто замечательно.
— Прости, — еще больше расстроился я, понимая, что ее это огорчило даже больше, чем меня. — Я пытался…
— Да ты-то тут при чем?! — отвернувшись, произнесла она. — Думаешь, я не понимаю, что от солдата в армии ничего не зависит?
— Я постараюсь что-нибудь сделать. — не подумав, брякнул я.
— В самоволку, что ли собрался? — округлила глаза Юля. — Ага, сейчас! Даже не вздумай, иначе я тебя потом еще три месяца не увижу. Ладно, идем домой!
Хорошее настроение как рукой сняло. Впрочем, попытаться его вернуть все-таки стоило…
* * *
Москва, Лубянка. 27 июня, 1985 года.
Алексей Владимирович несколько минут назад прибыл на работу, успел только снять пиджак и попросить у помощницы Марины чашку кофе. На девять часов утра у него была запланирована встреча с кураторами учебного центра. Раньше всех намеревался прийти старший лейтенант Пономарев, его правая рука по всему, что касалось подразделения «Барьер».
Однако внезапно прибыли совсем не те, кого он ожидал. Марина едва успела сообщить, кто к нему посетители, как…
В дверь настойчиво постучали, затем она с шумом распахнулась.
— Товарищ Черненко Алексей Владимирович! — на входе показался человек в черной гражданской одежде, позади него еще трое. — Просьба сохранять спокойствие!
— Что это значит? — полковник поднялся с места и окинул нежданных гостей хмурым взглядом. — Вы кто?
— Вы прекрасно знаете, кто я! — отрезал старший. — Особый отдел КГБ СССР! Вы подозреваетесь в государственной измене! У меня есть разрешение на проведение обыска в вашем кабинете, а также на месте жительства. Просьба не препятствовать и не оказывать сопротивления. Вот, ознакомьтесь…
— Основания? — растерянно, но с некоторым напором произнес Черненко, забирая документ.
Но тот не ответил. Он обернулся к своим людям и принялся раздавать указания.
Все выполнялось быстро и четко — оперативники свое дело знали. Сам проверяющий тоже не сидел сложа руки — он доставал документы из рабочего стола Алексея Владимировича и проверял их содержимое.
— Майор Орлов! — Черненко уже оправился от первостепенного шока и попытался перехватить инициативу. — Вы понимаете, в чьем кабинете вы находитесь и в чем меня обвиняете?
— Разумеется, — не отрываясь от процесса, кивнул тот. — И я никого не обвиняю. Вы подозреваетесь, а это разные вещи. Не мешайте, Алексей Владимирович. Вы знаете правила.
Конечно же Черненко все знал. Но ничего не понимал — как так? Откуда растут ноги?
— В связи с чем проводится это… мероприятие? — снова спросил полковник.
Орлов не ответил.
Проверяющий отложил кипу проверенных документов в сторону, взял в руки следующую картонную папку. Провертел ее в руках, раскрыл и выудил несколько бумаг. Одной из них он заинтересовался особенно.
— Что это? — майор показал заинтересовавший его документ полковнику.
Черненко не ответил. Он уже понял, что его подставили, причем очень хитро и в тогда, когда он этого совершенно не ожидал…
* * *
Мы все-таки провели оставшееся время вместе с Юлей на позитивной волне. Повалялись на диване, выпили немного вина. О случившемся ранее, мы не говорили, зачем портить оставшиеся часы?
