Простой советский спасатель - Дмитрий Буров
— Слушай, я тебе не враг. Но только в том случае, если ты отвалишь от Оксаны и её семьи. При таком раскладе я постараюсь сделать все возможно, что бы ты не попал под раздачу.
— Под какую еще раздачу, — медленно поднимаясь на ноги, буркнул Борода, не сводя с меня глаз.
— А под такую… Твоего друга-доктора я в покое не оставлю. Что ж вы, твари, делаете? У людей жизни отбираете своими чудо-таблетками.
— Много ты знаешь! — вскинулся Бородатов.
— Да че ты с ним базаришь, Серега! Вмажь ему и расходимся! — джинсовый пришел в себя и теперь, кряхтя и постанывая, пытался подняться с земли. Точнее, делал ид, что пытается. На само деле, сидя на траве, злобно зыркал в нашу сторону, пытаясь оценить обстановку.
— Рот закрой, зубы выпадут, — отбрил товарища Борода. — А ты… Леший… не лезь, куда тебе не надо, целее будешь, понял?
О, как, справки что ли в общаге навел обо мне? Интересно, что ему рассказали? Я бы тоже послушал характеристику на студента.
— Ну, пока что я целее всех целых. Чего не могу сказать о вашей компании, — я демонстративно окинул троицу взглядом,
— Да чтоб ты понимал! — Бородатов в сердцах сплюнул себе под ноги. — Последний раз говорю: отвали от них. Ты все равно ничего не сможешь! — мне показалось, или что-то вроде отчаянья проскользнуло в голосе массажиста?
— А вот тут я бы поспорил!
— Не лезь, студент, без башки останешься. Пошли отсюда, че развалились? — Бородатов презрительно рыкнул на своих подельников, развернулся и, прихрамывая, пошел в сторону танцплощадки. Потом резко передумал, нырнул на натоптанную тропинку, которая огибала дискотеку и вела к старой лестнице, выдолбленной в глине, по которой можно было спуститься к морю.
— Ну, все, сука, ты попал! Я тебе обещаю! Ходи — оглядывайся! — джинсовый рванул вслед за Бородатовым. Самое слабое звено исчезло чуть раньше и незаметно для нас. Под деревом тоже никто не маячил, если это все-таки был Игорек, то и он растворился в темноте южной ночи еще раньше.
Я оглядел себя на предмет порванной одежды, ничего такого не обнаружил и решил все-таки заглянуть на танцплощадку. Надо было выдохнуть и подумать. Слишком много странных событий приключилось со мной за неполные двое суток с момента моего попадания в СССР. И все они не вязались между собой, но интуиция кричала, что все это звенья какой-то одной цепи. А вот какие из них лишние, случайные, нужно понять.
Глава 16.
Я показал купленный билет контролерам и попал на танцплощадку. Пары дергались в центре под быструю музыку. Ансамбль исполнял «Летние каникулы». Не танцующие парни стояли кучками с одной стороны, девчонки с другой, поглядывая и прицениваясь друг к другу. Вечер шел своим чередом, и я принялся обходить толпу по кругу в надежде отыскать Женьку и компанию.
После драки кровь бурлила, хотелось чего-нибудь эдакого. Где искать Нину, я не знал, оставалось два варианта: танцевать и пить. Пить не хотелось.
Я неторопливо огибал танцующих, присматриваясь к лицам, разглядывая девушек, сидящих на лавочках вокруг забора. Непроизвольно оглядывался в поисках дружинников: спалили или нет, когда видел «зайцев», перелезающих через ограду.
Ничего не изменилось. Точнее, мы точно также прикрывали компанией своих безбилетников мгновенно рассасываясь в толпе, чтобы потом сойтись на своей точке своей шоблой и танцевать, радуясь, что нашего «зайца» не спалили. Вот и сейчас я непроизвольно оглянулся, отслеживаю дружинников. Но они были далеко, а парнишка уже спрыгивал с забора. Не успеют.
Пройдясь жважды по кругу и не обнаружив Женьку, я решил посидеть на скамейке запасных и просто понаблюдать за молодежью. В моей голове все еще не укладывалось, что теперь и я отношусь к этой бесшабашной и лучшей половине человечества. Шли вторые сутки моего пребывания в прошлом, а я до сих пор не понимал, кто ща что или зачем меня сюда закинул?
Читая про попаданцев, всегда удивлялся тому, как быстро они адаптировались в ситуации и начинали перекраивать мир под себя, не зная брода, так сказать. Или наоборот, знали столько, что за всю школьную программу невозможно узнать. И электричество в мир приносили, и мобильную связь создавали, чуть ли не операции в полевых условиях на головном мозге делали. И все это простой советский парень. Ну, или не простой, а спецназовец, к примеру.
Я далеко не спец во всех этих областях. Ну, любую технику починить могу, это да. Сварка там, электричество, канашку провести, плитку положить, человека спасти, даже дом построил своими руками — это моё, умею. Чего не знаю, изучаю и делаю. Я вон попытался предсказать наводнение и то ничего не вышло. Потому что в прогнозах погоды я тоже не специалист. Так, личные наблюдения за ветрами, жизнь на море и работа в МЧС кое-чему научили. Кое-что понимаю, но не синоптик я, чтобы без приборов прогнозировать.
Да и не факт, что наводнение случилось именно в семьдесят восьмом, в исторических датах я всегда плавал. Собственная детская память ничего такого не выдает. Сам я не настолько хорошо помню этот период, хотя изучал в свое время все известные катаклизмы, случившиеся в Азовском и Черном морях. Значит остается одно: наблюдать за погодой и в случае чего сработать на опережение.
Кузьмичу сказал, он мужик правильный, вместе, думаю, сумеем что-нибудь предпринять. А бегать сейчас по инстанциям, как курица с отрубленной головой, потрясать газетными вырезками и доказывать свою правоту — ну, такое себе удовольствие. В шаге от психушки.
Спасать Советский Союз от развала? А на хрена оно мне надо? Где гарантия, что я сумею повернуть историю в правильное русло, чтобы всем было хорошо? Люди никогда и ничем не бывают довольны, хоть сколько отсыпь, все будет не так, не то и мало.
Даже если бы я хорошо знал политическую ситуацию в целом и подводные течения в Политбюро в частности, все равно бы не полез на этот бронепоезд. Один, конечно, в поле воин, особенно, если он русский и есть чем сражаться. Но скорее рано, чем поздно, одиночку завалят.
В моем случае карьеру в комсомоле строить поздно, активным комсомольцем мой студент никогда не был. Так, хороший середнячок, не сильно интересующийся политикой. Собственно, как и я сам в той своей жизни. Предположим, я прям завтра начину вдруг везде и всюду участвовать, зарабатывать репутацию и прочее. К тому времени, когда я вырвусь в передовики комсомола и коммунистической партии, и, может быть, пробьюсь наверх, перестройка уже
