Павел Дмитриев - Время собирать камни
— Похоже, и правда время пришло, — не стал долго раздумывать Старос. Взглянул на удивленное лицо собеседника, и продолжил, хлопнув по столу ладонью: — Открою под вас отдельную тему.
В сложные материи Василий без необходимости не вникал, поэтому так никогда и не узнал, что под словами Староса подразумеваются затраты на пару порядков большие, чем горком отпустил на весь "прожект". Комсомолец лишь старался получить максимум из "особых" отношений, и принял как должное адаптацию "заграничного" языка управления станками G-code[179] к ПК-0010, а также шефскую помощь в освоении промышленной ЭВМ учениками ПТУ № 39.
Зато небывалое внимание серьезных товарищей к обучению "детишек" враз растопило лед недопонимания между Василием и директором ПТУ, Борисом Михайловичем Шабровым.[180] После того, как на экране монитора "поползли" команды типа 10 G90G0X100Y20Z5F2000M3, а инженер-программист растолковал всем желающим их смысл, Борис Михайлович проникся немалым уважением к вчерашнему "баловству". Ворчание на тему "испортите мне инструмент своими игрушками" прекратилось, и прожектеры получили в свое распоряжение почти новый чешский токарно-револьверный станок TOS R5, неведомым капризом переданный с Невского машиностроительного завода. Случайно сделанный выбор оказался более чем удачным, потому как на данном оборудовании без особых проблем реализовывалась смена инструмента в пределах магазина, а уже установленный механизм подачи прутка до упора и специальный цанговый патрон позволял работать без перерыва, пока не кончится 3–4 метровая заготовка.
Но это были только "цветочки". "Ягодки" начались с попыток пристроить электропривод к суппорту. Советские шаговые двигатели не блистали особой точностью и давали максимум двадцать, в лучшем случае тридцать шагов на оборот.[181] Этого более-менее хватало, с учетом редуктора привод позволял управлять станком как минимум не хуже, чем ручным "маховичком", нониус которого обычно размечался из расчета одной десятую миллиметра линейного перемещения на минимальное деление. Однако теоретическое наличие нужной номенклатуры не означало возможность получить ее "живьем" в разумные сроки. Не смогли помочь даже письма из Ленинградского горкома ВЛКСМ, и "оборванная" Олегом Чесноковым трубка телефона.
Пришлось использовать старые добрые сервоприводы, то есть обычные мотор-редукторы с управлением через отрицательную обратную связь. Этот вариант позволял добиться значительно большей точности, но и электроники требовал на порядок серьезнее. Тут Василия выручили друзья из ЛЭТИ, которые, как оказалось, уже сталкивались с "халтуркой" на ПК-0010. Но задача обработки металла далась им нелегко, мешал редуктор, вернее его люфты. Из-за них рабочий инструмент, выставленный относительно датчиков обратной связи, при прохождении траектории начинал колебаться вокруг нулевого положения. Пока студенты мучили свою профессуру на предмет алгоритма гашения автоколебаний, а Василий изыскивал возможность заказать в Японии безлюфтовые редукторы ШПВ,[182] положение спас директор ПТУ. Борис Михайлович не стал долго размышлять, а поставил "как времянку" две капролоновые гайки, выбрав тем самым зазоры практически "в ноль".
Попутно в утиль отправились установленные на старте проекта датчики положения, намотанные из манганина.[183] Их заменили в десять раз более точные электромагнитные, способные измерять перемещения до одной сотой миллиметра.[184] Оказался химерой и первоначальный вариант управления рычагом коробки скоростей при помощи соленоида. Вместо него регулировать скорости вращения шпинделя встал уже опробованный сервопривод.
Однако самый главный сюрприз ждал прожектеров в конце. Оказалось, что станок "с душком". Заводчане спихнули в ПТУ "чеха" не простого, а с "поведенной" станиной. Эка невидаль, всего-то советский снабженец забрал оборудование по схеме "три бракованных вместо одного нормального". Пока на нем работали ученики — проблем никто не замечал. Но программы не ошибаются! Оскорбленный в лучших чувствах Василий настоял на составлении карты обмера станка, и уже собирался добиваться от завода замены, но… Изрядно поднаторевшие в числовом управлении ребята предложили вложить в память ЭВМ коррекцию дефектов, так же, как это было сделано для коррекции износа инструментов в процессе работы, и… Бывалые мастера не верили своим глазам, безнадежно испорченный станок смог выдавать изделия без изъянов.
…Через год пришла пора "считать цыплят". Токарно-револьверный станок с микроконтроллерным управлением решил практически все поставленные перед ним задачи. После публикации в "Комсомолке" проект "ЧПУ из ПТУ" стал известен по всему СССР, и имел огромное число последователей, ни один из которых, впрочем, не добился заметных результатов — лимит "цифрового везения" в ПТУ № 39 исчерпали до дна. Олег Чесноков стал вторым секретарем горкома ВЛКСМ, а его друг совершил еще более серьезный рывок — в инструкторы Северо-Западного Регионального Комитета КПСС, после чего начал отзываться исключительно на "Василия Николаевича". Сам же станок на производстве не прижился. Сметанный "на живую нитку", он начал разваливаться раньше, чем просохла типографская краска на победных реляциях.
Но все же работа комсомольцев была не напрасной. В далекой Рязани партийное руководство станкостроительного завода обвинило главного инженера, Владимира Павловича Кабаидзе, в пренебрежении генеральным курсом партии на автоматизацию. Последний расстраивался недолго, так как получил предложение возглавить Ивановский завод расточных станков. Но про вызвавший резкий поворот в карьере агрегат не забыл, перевел его "остатки" с Невского машиностроительного завода на баланс своего предприятия в обмен на две недельные путевки в Адлерский профилакторий "Дельфин". Кроме того, он сумел "забрать" к себе на работу чуть не весь выпуск неожиданно прославившегося ПТУ.
К концу 1972 года Ивановское станкостроительное ПО наладило выпуск передовых станков с ЧПУ на базе контроллера ПК-0012.4, которые пользовались спросом не только в СССР, но и на мировом рынке. Ивановские станки получали призы на престижных международных выставках в Ганновере, Дюссельдорфе, Брюсселе, Осаке.[185] Обрабатывающими центрами семейства "ИР" оснащались "ЗИЛ", "ГАЗ", "Шкода", "Фиат", "Рено", предприятия космической техники и авиационные заводы. Уже в конце 70-х в свободной экономической зоне "Северо-Запад" было создано международное совместное научно-производственное станкообъединение "Иваново — Сливен — Кавадзима"[186], генеральным директором которого был назначен Владимир Павлович Кабаидзе.
Глава 10. Новогодние подарки
Всю свою сознательную жизнь прожив в России XXI-го века, я даже представить себе не мог, что самым удивительным днем в жизни Советского Союза окажется 31-е декабря. Как-то привык, что Новый год медленно накатывает через многочисленные корпоративы к католическому Рождеству, потом приходит пора путевок начальников в египты, таиланды и прочие доминиканы. Оставшиеся без пригляда сотрудники с зарплатами поскромнее работают скорее мнимо, чем реально. Происходит такое не только в частных офисах и конторках, праздничная чума легко накрывает вполне серьезные заводы. Хуже того, начатый под "Санту и оленей" алкогольный марафон гармонично дополняет "синяя яма" новогодних каникул, таким образом достойно завершая потерянный для экономики месяц.
Но здесь вам не там! Инженеры и рабочие в СССР привыкли вкалывать тридцать первого с раннего утра, и до полного выполнения годового плана. А так как обычно план и здравый смысл несовместим — начинается быстрое время чудес, под "елочкой" строчки отчетов и материальные ценности становятся легкими, подчас призрачными, поэтому легко меняют свое положение во времени и пространстве. Впрочем, советским ученым, и всяким к ним примазавшимся типам, вроде меня, нарушать законы природы и здравого смысла существенно проще, чем рабочим у конвейера, но даже в НИИ "Интел" всегда находились какие-то глупые акты, ведомости, и прочая макулатура, которую непременно нужно привести к запланированному виду до боя курантов.
Особых директорских усилий на это обычно не требовалось, Шелепин в свое время позаботился о формальной стороне, подобрал великолепного главбуха и зама по хозяйственной части. Однако последний день уходящего 1969 года обещал быть нелегким, и виноват в этом был я сам. Еще летом Авдеев с "Уралкабеля" порадовал первой катушкой оптоволокна,[187] и сразу вслед за ним, как будто сговорившись, товарищ Алферов предоставил лабораторные образцы полупроводниковых лазеров.[188] Третьим фактором стала супруга, которая откровенно заскучала на лаборантской позиции.
