Кирилл Кириллов - Земля Великого змея
— Сеньор капитан, что там? — прервал молчание Альварадо.
— Войско из Мешико. Большое. Быстро приближаются к городу. — Он почти дословно повторил слова вестового.
— А что это за штуки там у них?
— Похоже на бронзовые щиты. Взгляните сами. — Кортес не глядя протянул трубу.
Цепкие пальцы Альварадо сомкнулись на кожухе. Он прильнул к окуляру и долго не отрывал его от глаза.
— Ну что там, дон Педро? — не выдержал Сандоваль.
— Плохи дела, дон Гонсало, — ответил Альварадо. Передав трубу Сандовалю, жадно выхватившему из его рук блестящий медный цилиндр, он стал пересказывать увиденное остальным. — У них там щиты, по виду бронзовые. В полтора человеческих роста. За ним может укрыться два десятка лучников. Или пращников дюжина, не менее. Арбалет такую защиту не возьмет, из аркебузы тоже не пробить. Если подтащат по дамбе поближе к нам, туго придется. Еще там что-то приземистое, на вид похоже на небольшие римские скорпионы[42] и онагры[43], способные кидать каменья размером с голову лошади.
Против них и наши кирасы бессильны.
— Смотрите! — закричал Сандоваль, указывая куда-то пальцем одной руки, при этом придерживая трубу у глаза другой. — Похоже, идут с десантом вон в ту бухту. — Дон Гонсало указал на далеко выдающуюся в озеро лесистую косу, за которой расположилась чудесная уютная бухточка. — А там дорога почти к самой воде подходит.
— Тогда, может, отступить, пока не поздно? — предложил де Олид.
— Уже поздно, — ответил Кортес, указывая на открывающиеся городские ворота Шальтокана, из которых на дамбу выбегали раздетые люди. Парами тащили они к разлому на дамбе плетеные корзины, наполненные камнями и песком. — В лесу попадем в засаду и увязнем. А тем временем отряд мешиков пройдет город насквозь и ударит в спину. Придется разворачиваться и принимать бой.
— Но на таких условиях принимать бой — безумие!
— На все воля Божья, — спокойно и даже как-то отрешенно ответил капитан-генерал. — Сеньор Альварадо, выводите стрелков. Арбалеты пускай держат заряженными, а фитили тлеющими, но без команды не стреляют. По инженерам и строителям палить не надо, только припас зря расходовать.
Альварадо бросил руку к козырьку шлема и побежал строить людей, на ходу отдавая команды.
Мешикские части уже втягивались в задние ворота Шальтокана, а из передних появились рабы, несущие на плечах длинные жерди для наведения перекидного моста.
— А может, все-таки пальнуть, выиграем пару минут? — спросил слегка запыхавшийся Альварадо, снова возникая возле командира.
— Минуты нам не помогут, а стрелы лучше поберечь для тех, кто первыми ступит на мост. Дон Кристобаль, дон Гонсало, поднимайте людей и ждите приказа.
Капитаны помялись, ожидая диспозиции, но, так и не дождавшись, побежали к своим отрядам. Дон Педро остался с капитан-генералом.
— Неужели остаемся? Правда, неуютно как-то становится. — Капитан зябко повел плечами под узорчатой кирасой. — Может, все-таки попробуем проскочить до того, как они причалят?
— Этого маневра мешики от нас и ждут. Куаутемок не дурак, он все рассчитал точно. Двинувшись вдоль берега, мы сами положим себя между молотом и наковальней. А их метательные машины нас еще и припечатают.
— А в глубь леса? Хотя нет, — сам себе ответил капитан. — Там рассеемся, переловят по одному. Да и лошади на корнях ноги переломают.
Над их головами что-то свистнуло. Далеко в лесу затрещали обламываемые ветки, словно через кусты ломился разъяренный бык.
— Кажется, из онагра камень запустили. Навесом из-за стены. Пристреливаются, — прокомментировал Альварадо. — Это не опасно. Из катапульты да еще с закрытой позиции точно при…
Большой камень со свистом рассек воздух и поднял фонтан воды в десятке шагов от берега.
— …целиться нельзя.
— Онагр — это не требюше, — наставительно поднял палец Кортес. — Его так сильно при стрельбе не раскачивает. После нескольких выстрелов возьмут в вилку и накроют.
— Вы так спокойно об этом говорите?! Нас же эти камни по песку тонким слоем размажут.
— Мы не станем дожидаться, пока они пристреляются.
—?!
— Как только эти впереди достроят мост, а те на лодках скроются за косой и не смогут видеть происходящего на дамбе, бросимся в атаку. Сметем и на их плечах ворвемся в открытые ворота, — решительно произнес Кортес.
— Или поляжем как один? — В глазах Альварадо зажглись веселые искорки.
— Или так, — улыбнулся капитан-генерал ямочками загорелых щек. — Только бы не догадались стрелометы на стены поднять, а то мы на мосту будем как на ладони, а стрела скорпиона на себя троих-четверых может насадить в таком узком пространстве. Найти бы того гада, который рассказал им, как эти машины делаются.
Каменная караулка у въезда на дамбу содрогнулась. Бревна каркаса с треском переломились, глиняная штукатурка посыпалась на прибрежный песок.
Альварадо вздохнул и вскинул трубу, стараясь прикинуть, через сколько времени большая часть мешикских лодок достигнет бухты. Вдруг он вздрогнул, оторвал окуляр от глаз, дохнул на стекло. Извлек из-за обшлага перчатки когда-то белый платок и протер линзу. Снова приложил к глазу и учуявшей след гончей подался вперед. Кортес с удивлением оглянулся на своего капитана:
— Дон Педро, что вы там увидели?
Альварадо некоторое время не отвечал, потом с трудом оторвался от недоступной взору Кортеса картины и повернулся к капитан-генералу побледневшим лицом.
— Там. Там. — произнес он побелевшими губами. — Чудище морское!
— Чудище?! — переспросил Кортес, протягивая руку за оптическим прибором.
— Чудище, — затараторил Альварадо, намертво вцепившись в медный цилиндр, будто он был единственным гарантом спасения в этом мире. — Там, меж лодок, такая голова на шее появилась. Я сначала думал, это ростра на носу корабля. Черная, а потом она ка-а-ак прыгнет.
— Да дайте же. — Капитан-генерал с трудом вырвал трубу из сведенных пальцев Альварадо. Взглянул. Охнул.
Мешикские лодки, державшие курс ровно, как журавлиный клин, теперь разбегались в разные стороны, как игривые цыплята от невнимательной наседки. А на месте мамы-курицы.
Кортесу показалось, что среди приземистых лодок затесался драккар — боевой корабль скандинавов с гордо поднятой носовой фигурой в виде головы дракона, выкрашенной в черный цвет. Но голова была отнюдь не деревянная. Раскачиваясь на длинной шее, она металась среди лодок, раскусывая борта, сбивая в воду людей или ударом бронированного чешуйчатого носа превращая суда в веер разлетающихся обломков. Змей не был голоден. Он не насыщал свое прячущееся под водой необъятное тело. С нечеловеческой яростью он убивал и громил все и вся в пределах досягаемости своей длинной шеи. Будто мстя за нанесенную ему мешиками смертную обиду.
Несколько не потерявших самообладания воинов метнули в чудище копья. Острейшие наконечники соскользнули по твердокаменной чешуе, но привлекли внимание змея. Подняв облако брызг, он стрелой вылетел из воды и молотом обрушил на суденышки всю массу своей бронированной головы. После такого удара вряд ли кто-то из доблестных бойцов мог остаться в живых.
— Святая Дева Мария, заступница наша! — перекрестился Кортес. — Что это?
— Так чудище же, — ответил немного пришедший в себя Альварадо. — И мне кажется, оно на нашей стороне.
— Вряд ли кто-то сможет привлечь это исчадие ада на свою сторону, — пробормотал Кортес.
— А и ладно. Флотилию оно разнесло в пух и прах. — Капитан кивнул на последние лодки, безуспешно пытающиеся спастись бегством от разъяренного змея.
— Похоже, он может передвигаться и по земле.
— Если приблизится, нашпигуем его арбалетными болтами, как могилу знатного дона свечками в День Всех Святых[44]. Или со стен Шальтокана дадут пару залпов… Кстати, чего-то они затихли, не стреляют. Перепугались, наверное?
— Не исключено. — Кортес оторвался от созерцания кровавого побоища на озере. — Они склонны терять самообладание и в менее серьезных случаях. А тут такое…
— Мне кажется, надо воспользоваться благоволением Божьим и убраться отсюда подобру-поздорову, пока он не передумал.
— А если змей решит выбраться на берег в той самой уютной бухточке, про которую говорил Сандоваль? Тогда мы сами зайдем в его пасть. Останемся на месте и посмотрим, куда двинется это чудовище, когда покончит с последней лодкой.
— По-моему, — оглядывая озерный простор невооруженным глазом, пробормотал Альварадо, — от флотилии и так уже остались только обломки, а чудовище движется в нашу сторону.
Глава десятая
Соль разъедала царапины, озерные гады тыкались в ноги, пробовали на зубы и клешни грязные лохмотья, в которые превратились куртка и панталоны. Белую рубаху он потерял еще где-то на помойке. Вода была не очень холодной, но Мирослав успел порядком закоченеть. Наконец, когда воин уже почти отчаялся дождаться посланцев, доски над его головой заскрипели под тяжелыми, властными шагами. Мешики знали, что ни одного испанца или даже талашкаланца на десяток верст вокруг не сыскать, потому ходили не опасаясь, без свиты и почти без охраны.
