Андрей Захаров - Перекресток времен. Дилогия (СИ)
— Товарищи командиры, попрошу тишины. То, что я вам сейчас скажу, очень важно. Не принимайте сразу скоропалительных решений. Помните, что вы сейчас не в Припятских лесах и не в сорок первом году, а в другом месте и, возможно, времени. — Выждав паузу, Уваров продолжил: — Могу всех вас успокоить. Немцы Москву не возьмут и, вообще, эту войну проиграют, правда, она будет долгой и кровопролитной. Советский Союз победит Германию. Мы возьмем Берлин. День Победы девятого мая сорок пятого года…
— А откуда вы это знаете, Олег Васильевич? Вы что, провидец? — поинтересовался Бондарев. Он уже перестал доверять появившемуся из ниоткуда капитану госбезопасности, или как его там по-настоящему. — Честно говоря, меня начинают терзать смутные сомнения в отношении вас. Одежда у вас и ваших спутников странная, оружие другое, и говорите вы по-другому. Словечки такие иногда бросаете, что не всем понятно. Ваши товарищи ранее говорили, что вы якобы из другого времени. Это что, легенда такая или правда?
Поняв, что обратной дороги нет, Уваров ответил:
— Это правда, товарищ капитан. Я и мои товарищи не работники НКВД, и мы не из сорок первого года, как вы. Мы из две тысячи… года. Но мы так же, как и вы, военные люди, но из армии будущего. Кроме нас четверых есть еще из нашего времени семь человек. Они на том берегу, у белых. Одного из них вы уже видели и машину его видели. Ведь таких автомобилей в вашем времени нет, не правда ли?
Все сидели молча. После первой новости вторая тоже была интересная, но произвела меньший эффект. Уже не было той реакции окружающих, когда Антоненко с сыном и Баюлисом допрашивали первый раз утром, сразу после задержания.
В тишине раздался голос Бажина:
— Товарищ подполковник, можно так вас называть? Если вы из нашего будущего, то скажите, что стало с обороной Киева и местом, где мы были вчера?
— Да, товарищ старший лейтенант, я действительно имею воинское звание подполковник, но в своем времени. Так что можете ко мне обращаться именно так, если желаете, конечно. Насколько я помню историю, Киев немцы захватили в конце сентября сорок первого года. В этом районе у них была крупная группировка войск, которую затем переправили на другой берег Днепра, где они впоследствии окружили и взяли в плен почти все войска Юго-Западного фронта. Детали я, конечно, не помню. Но в этой местности вы неизбежно были бы обнаружены и уничтожены, так как здесь была большая концентрация войск противника. Больше, к сожалению, об этом я ничего сказать не могу.
— Выходит, нас сюда перенесло, чтобы от плена или смерти спасти! Ну и дела! — сделал вывод Бажин.
— Если вы до конца нам не верите, то могу продемонстрировать видеозапись места, где мы сейчас с вами находимся, — предложил вставший рядом с Уваровым Антоненко-старший. Он вытащил из кармана бушлата свой мобильник с большим экраном и запустил запись, стараясь показать ее всем присутствующим. То же сделал и Максим, показывая запись на своем телефоне сидящим рядом Григорову и Попову.
Никогда не видевшие такого чуда техники, люди из сорок первого года были поражены миниатюрностью камеры и особенно увиденной в цвете картинкой.
— Это что же, мы здесь в котловане сидим, как в отхожей яме! Да мы тут все подохнем через месяц от голода или друг друга жрать начнем! — заволновался Коваленко. — Это пока бойцы наши всего не знают, а как узнают, тогда только держись!
— Вот поэтому мы с вами здесь и собрались, чтобы решить, как выйти из этой ситуации. — Уваров постарался успокоить начинающих нервничать командиров Красной армии. — Первым делом надо решить вопрос о руководстве. Я, как вы понимаете, теперь не могу вами командовать, так как из другого времени. У вас есть свой командир полка и начальник штаба. Так что принимайте решение сами.
Не успели командиры сообразить, что от них требуется, как поднялся Синяков:
— Мое предложение такое. Поскольку Олег Васильевич имеет воинское звание подполковник, он старше, чем все здесь присутствующие командиры, а также показал сегодня умение командовать в трудной ситуации, я предлагаю оставить командование за ним. Лично я готов ему подчиняться полностью.
Видя такую реакцию чекиста, вслед за ним встал и Григоров:
— И я готов.
— Я тоже не против, — поддержал их Бажин. — И думаю, что мои пограничники возражать не будут.
— Вы, товарищи Синяков и Бажин, можете вопрос подчинения решать самостоятельно. Вы не в штате нашего стрелкового полка, — резко проговорил Бондарев. — А вы, лейтенант Григоров, числитесь в нашем полку. Полк как боевая единица еще существует, хотя и в другом мире. Поэтому подчиняетесь командиру полка подполковнику Климовичу и мне, как начальнику штаба. Так что сядьте, пожалуйста. Мы еще ничего не решили.
Снова в блиндаже наступила тишина. От возникшего напряжения начал волноваться даже фитиль лампы. Вдруг раздался негромкий кашель и затем тихое всхлипывание. Все обернулись на звук. Немного в сторонке на нарах сидел начальник склада Ярцев и почти беззвучно плакал.
— Никита Савельевич, что случилось? Почему вы плачете? Вам плохо? — Все бросились к нему. Он был самым старшим по возрасту, да и не военным, а гражданским, мирным человеком.
Немного отдышавшись, достав свой огромный платок и вытерев лицо, Ярцев произнес:
— Да, ребятки! Плохо мне и страшно! Плохо оттого, что не увижу я теперь родной Киев, женушку свою, детей и внуков родненьких… Да ладно я… Я уже старый, жизнь прожил, плохо или хорошо — не мне решать, это Богу решать, куда меня отправить, в рай али в ад. А каково вам, молодым? Жить бы еще да жить! А страшно мне оттого, что не о спасении общем вы здесь печетесь, а власть делите, кто главный из вас. Да какая разница, кто главный! Главное, людей отсюда, из этой адовой ямы, освободить! Вы о себе только думаете, а кто о стариках, женщинах и детях малых думать будет? Вот что страшно…
Все замолчали, пристыженные этим пожилым человеком, сказавшим правду. Не тем они занимаются, ох не тем!
Громко прокашлявшись, поднялся Дулевич:
— Раз уж такое положение сложилось, то нам сообща надо думать, и побыстрее. Действительно, не о себе думать, а и о других тоже. Да еще на той стороне белые имеются. Они нам подчиняться точно не будут. У них свои командиры есть. Я предлагаю совет избрать. Из всех старших командиров от каждой из сторон.
— Насколько я знаю, у белых четыре офицера, но только два старших. Капитан Невзоров и еще ротмистр, фамилию пока не знаю, — сказал Уваров. — А предложение создать совет я поддерживаю. Но он должен быть малым. Если будет большим, одна говорильня получится, а дела никакого. Поверьте мне, в нашем времени это очень сильно распространено.
— Я предлагаю в совет включить вашего командира полка подполковника Климовича и подполковника Уварова с нашей стороны. От белых, если, конечно, согласятся, капитана Невзорова, — предложил Антоненко-старший. — В случае, если надо сильно подумать, то и остальных подключать.
— Какой совет?! У нас воинское подразделение, а не территориальное гражданское общество! Единоначалие должно быть! — возразил политрук Жидков. — Кроме нашего командира полка, я никого не признаю. Коммунисты и комсомольцы нашего полка также самозванцев не признают, а тем более белогвардейцев!
— Остыньте, пожалуйста, Юрий Львович! Мы не на партийном собрании, — осадил того Бондарев.
За обсуждением сложившегося положения прошло еще некоторое время. Жидкова поддержал только командир роты Коваленко. Наконец приняли решение перенести вопрос об общем командовании на утро. Сложилось три стороны. С одной — полк под командованием Климовича и Бондарева, с другой — Уваров со своими современниками, а также примкнувшие к нему Синяков и Бажин с пограничниками. Еще на том берегу были белогвардейцы. Как они себя поведут, ясности пока не было. Блиндаж решили оставить за Уваровым с его людьми.
Когда все вышли наружу, стояла холодная ночь. Только на черном небе светились яркие звезды и плыла большая луна, отражаясь в зеркале озера в центре котлована. Было слышно, как наверху, на плато, завывает ветер, но здесь он практически не ощущался. Посередине озера по-прежнему возвышался искусственный остров с грандиозным сооружением. От верхушки столба исходил голубоватый свет, отражавшийся в воде и уходящий в глубину. «Надо туда завтра попасть и посмотреть все повнимательнее», — подумал Олег.
— Олег, пошли перекусим. Нас Бажин со старшиной приглашают. А то каша стынет. С утра во рту маковой росинки не было, — позвал его Николай. — Макс пошел к новым знакомцам, к Григорову с Левченко. А мы к погранцам. Как-никак одна служба, НКВД, хоть и в разное время.
