Олег Кожевников - Комкор
Инструктаж сержанта Брызгалина занял не больше трех минут, и в основном касался выяснения того факта, помнит ли он, где находится тот скрытый лесной подъезд, что ведет прямо к расположению штаба Сомова. Оказалось, что помнит – он как-то, еще перед войной, сопровождал колонну, направленную с грузом боеприпасов в хозяйство Сомова.
Удовлетворенный тем, что колонну поведет знающий дорогу человек, я подошел к красноармейцам из 58-го железнодорожного полка, стоящим возле ЗиСов. Теперь нужно было из них сформировать отделение, которое вольется в пулеметный взвод. Какие из них бойцы, я не знал, вот и хотел выяснить это в процессе разговора. Все оказалось не так уж и плохо – каждый из них побывал в стычках с бандитами и белополяками. Кроме этого, все они участвовали в ликвидации немецкого десанта, сброшенного в первый день войны для захвата именно этого артсклада. Бойцы были вооружены автоматами ППШ и, по их словам, неплохо ими владели. Капитан Александров даже вот на такие погрузочные работы отправлял людей с оружием и готовых, в случае чего, его применить. Служба на таком участке, как охрана железнодорожных объектов, приучила капитана и его красноармейцев к готовности немедленно отражать любые попытки врагов совершить диверсию или захватить охраняемый объект. Все это было мне на руку, не пришлось долго объяснять бойцам важность их новой миссии. В процессе разговора я определился с командиром нового отделения и, когда появился Гаврилов со старшим лейтенантом, который шел немного позади него, мне осталось только озвучить приказ о назначении командира отделения и направления его бойцов на боевую операцию в составе пулеметного взвода.
Потом Гаврилов представил мне командира зенитчиков старшего лейтенанта Калюжного. Долгие разговоры я с ним вести не стал, коротко ознакомил с обстановкой, складывающейся на фронте, и приказал:
– Товарищ старший лейтенант, поднимайте людей по тревоге. Батарее предстоит сделать марш-бросок на помощь отражающему немецкие атаки моторизованному батальону. Сдерживает немцев этот батальон из последних сил, и если противник его собьет, придется сдать Волковыск и, естественно, взорвать эти склады. Поэтому надо спешить. Срочно загружайте свои грузовики выстрелами к 37-миллиметровым пушкам, оставьте место не только для расчетов орудия, но и пяти человек с пулеметом – это будут люди Гаврилова. Ваши зенитные пулеметы останутся здесь – теперь только они будут прикрывать небо над артскладом. Как только все загрузите и прицепите пушки, сразу же сюда; здесь будет находиться место формирования колонны. Вы назначаетесь командиром этой колонны, в нее будут входить: ваши грузовики, два ЗиСа, загруженные боеприпасами для батальона и БА-20.
Я повернулся и подозвал к нам сержанта Брызгалина. Тот подошел, я представил их друг другу, а затем продолжил свои пояснения к приказу:
– Броневик будет в голове колонны, сержант хорошо знает дорогу в хозяйство Сомова. Если, не дай бог, немцы прорвались, он вступает с ними в бой, давая вам возможность отступить. Тогда срочно следуете в район Михалово и занимаете оборону на юго-западной окраине этого поселка. Там имеется холм, с которого очень хорошо контролируется дорога. Несколько окопов и капониров на этом месте уже вырыто, так что с ходу немцы вас не сковырнут. Как займете оборону, высылаете делегата связи на грузовике к месту стоянки бронепоезда. Все, товарищ старший лейтенант, действуйте!
Когда старший лейтенант убежал выполнять приказ, на площадке перед административным зданием остались только мы с Брызгалиным и бронеавтомобиль, стоящий невдалеке. Остальную технику и людей уже увел ставший вдруг очень деятельным Гаврилов. Наконец-то появилась минутка, чтобы немного передохнуть от всей этой нервотрепки. Отпустив сержанта готовить броневик к предстоящему маршу, я, первый раз за долгое время, спокойно достал пачку «Казбека» и со смаком закурил папироску.
Я успел даже подремать на лавочке, стоящей под ветвистым каштаном, прежде чем появился первый грузовик. Вместе с ним приехал и Гаврилов. Доложив, что погрузка боеприпасов идет полным ходом, он направился в контору готовить документы, которые я должен был подписывать. Это дало мне возможность еще чуть-чуть вздремнуть. Нужно было хоть немного поддержать измученный организм, который без нормального сна существовал с самого начала войны. Но этот безмятежный сон продлился недолго – сначала прибыли зенитчики, а затем, один за другим, грузовики, доверху забитые боеприпасами. Началась неизбежная в такой ситуации суета. Все немного стихло, только когда сводная группа, направляемая на помощь батальону Сомова, тронулась в путь. Тогда я попрощался с Гавриловым, забрался в кабину ЗиСа, головного в колонне из четырех грузовиков, и мы тронулись к бронепоезду.
Когда подъехали, я с облегчением заметил, что в перелеске, рядом с железнодорожным тупиком, стоят под маскировочными сетями бензовозы и столь полюбившийся мне трофейный трехосник. «Слава богу, Шерхан все-таки доставил солярку, – подумал я, – теперь ждем темноты, и можно отправлять этот караван». А ждать оставалось совсем не долго: солнце уже ощутимо склонилось к закату и вот-вот собиралось скрыться за горизонтом. Тогда и наступит наше время – время, когда наконец можно будет, не опасаясь авиации противника, маневрировать оставшимися частями.
Не успел я поставить точку в череде своих стратегических размышлений, как ощутил в груди предательский холодок сомнения. Вдруг накатило ощущение, что я делаю все не так, и мои планы являются простым авантюрным мальчишеством. Мне явно не хватало поддержки авторитетного товарища, а именно – присутствия Пителина, с его опытом и рассудительной осторожностью, так что я мысленно воскликнул: «Эх, напортачу тут без деда, все дело загублю, нужно срочно вызывать Михалыча сюда, тем более он теперь начштаба мехкорпуса».
Эта мысль настолько мной завладела, что как только соскочил с подножки ЗиСа, сразу же поспешил к бронепоезду – мне срочно нужно было добраться до радиорубки. Хотя первоначально, увидев бензовозы, хотел пойти именно туда, чтобы найти Шерхана и узнать, действительно ли на полустанке стоят полные дизтоплива железнодорожные цистерны. Неужели при таком бедственном положении с соляркой, которое сложилось в Белостокском выступе, ни одна военная часть не воспользовалась этим богатством? Неужели идеологическими штампами и ГПУ начисто убита в командирах всякая хозяйственная жилка? Неужели настолько придавила система, что и помыслить не могут, как самим себя обеспечить без централизованных поставок? Все необходимое есть в округе, и не только на воинских складах, только нужно проявить инициативу, прошерстить близлежащие гражданские предприятия, да и хутора зажиточных крестьян – в поисках нужных материальных ресурсов.
В бронепоезде мне не удалось сразу же попасть в радиоузел. Он был расположен в штабном вагоне, а там находились Петров и Александров; пришлось с ними пообщаться – выслушать рапорты о проделанной работе. Все шло вроде бы по намеченному плану: Петров занимался делами корпуса, контролируя ход подготовки к ночной передислокации соединений и управления мехкорпуса; Александров уже сформировал роту, которая направится в Сокулки, – оставалось только поблагодарить командиров за проделанную большую работу и поспешить к вожделенной радиостанции.
Мне необходимо было переговорить с командирами многих подразделений, и, хотя очень хотелось услышать голос Пителина первым, я превозмог себя и поручил радисту установить связь сначала с батальонами Сомова и Курочкина. Но, как и в прошлый раз, несмотря на мощную радиостанцию, связь установить не удалось. Непонятно. Ведь я теперь знал, что по крайней мере батальон Сомова немцы не разбили. Что же такое случилось в обоих батальонах со связью? Ладно, пускай у Курочкина во вновь сформированном батальоне была всего лишь одна маломощная рация – она могла элементарно сломаться, и все, связи нет; но в группе Сомова радиостанций было несколько, и одна из них весьма мощная – целую полуторку отдали для ее перевозки. Все эти мысли мучили меня вплоть до того момента, когда радист соединился со штабом бригады. Однако связь пришлось быстро прервать, пока за Пителиным бегал вестовой – в блиндаже штаба его не было. Нельзя было светиться, занимая слишком долго штабную волну радиоэфира. За то время, пока, по моим предположениям, Пителин доберется до радиостанции, я решил связаться с другими подразделениями моей бывшей бригады. Ребята еще не знали, что я теперь генерал и командир 6-го мехкорпуса, как и о собственных повышениях в званиях и других должностях.
Мне удалось связаться со всеми, поздравить с повышениями в звании; не отказал я себе и в удовольствии с ходу озадачить коллег более масштабными планами, ну и, естественно, поторопить всех с прибытием в штаб корпуса, кроме Осипова, который становился теперь командиром бригады и координатором всей нашей обороны на восточном направлении. Конечно, координатор – это громко сказано, по существу, координировать-то было нечего. Сил на том направлении я ему оставлял мало – три дивизиона 724-го артполка с пехотным прикрытием; группу Бедина, правда, без ее командира, который тоже должен был явиться в Волковыск; ну и те гаубичные полки РГК, которые мы не успеем из-за нехватки тягачей перетащить под Сокулки и в район Сурожа. В первую очередь передислокации подлежало два артполка РГК, которые запланировано было сосредоточить для усиления узла обороны, создающегося под Сокулками. Они также должны были поддержать рейд 4-й танковой дивизии к Августину, а если удастся передислоцировать гаубицы, то и удар на Сокулки. Кроме этого, очень хотел перебросить в район Сурожа не менее четырех гаубичных полков – мечта о фронтальном ударе при общем направлении на Варшаву прочно сидела в голове. Конечно, я понимал, что с наличным парком тягачей, господством в небе немецкой авиации, а также небольшим запасом снарядов к 152-миллиметровым гаубицам на артскладе Гаврилова, такая задача была чем-то из области фантастики. Но мне очень уж хотелось хотя бы начать это наступление классически – с мощной артподготовкой и подавлением возможных узлов обороны гитлеровцев. Ну а если и не выйдет подтянуть к месту удара достаточное количество артиллерийских стволов, то наступлению все равно быть, просто придется моторизованным подразделениям обтекать эти узлы обороны и выходить на оперативный простор.
