Гридень 6. Собиратель земель - Денис Старый
Да, оставался вариант пойти в Братство. Многие первоначально шли туда, но в итоге оказывались в дружине погибшего Андрея Юрьевича. Вместе с тем, присутствующие понимали, что в Братство и так многие попробуют влиться. К примеру, те сотники, которые были замечены в противостоянии с новгородцами, особенно в атаках на обозы Ростислава, не верили в прощение. Вот они и убежали, частично или полностью увлекая за собой вверенные им сотни.
— Сотник от Братства тут? — спросил Карачун, когда Ростиславу оказалось уже слишком тяжело говорить.
— Я инок-брат-сотник, Весняном кличут, но Михаил во крещении, — вперед вышел молодой человек, почти отрок.
Карачун рассмеялся. Он знал, что в Братстве много отроков занимают посты, которые в пору иметь только лишь мудрым мужам. Но одно дело знать, иное видеть перед собой чуть ли не подростка. Вот только у этого парня был такой набор броней, что Карачун лишь мог облизываться на доспех. А кони! Они сильные, выносливые, лучшие на Руси.
— Ты чего не сбежал, Веснячок? — тысяцкий Ростислава Юрьевича, исковеркивав имя сотника, оскорбил парня, который пусть и не мог похвастаться большим опытом командования, но участвовал уже в трех сражениях, неустанно тренировался и был физически развит куда лучше самого Карачуна, имевшего явно лишний вес.
— Тысяцкий, а ты готов встать со мной в Круг? Или не мечом владеешь, а языком и лишь брехать умеешь? — решительно ответил на оскорбление Веснян.
— Ты? Скот! — разъярился Карачун.
— А-ну погодь, тысяцкий! — через боль, дрожащим голосом потребовал Ростислав Юрьевич. — А ты, сотник, у меня пока гостем. Можем две тризны справить и по брату моему, также неразумному юнцу, и по тебе.
— Прости, князь. Но разве же то, как выглядит воин, определяет, каким ратником он является? Вот Карачун — толстый, обрюзгший, более чревоугодничает, чем тренируется, но он же добрый воин, несмотря на то, что и двигается, как увалень, — успокоиться Весняну не удалось и он все равно сказал то, что хотел, а еще он жаждал встретится в круге с тысяцким.
Веснян был назначен сотником в Братстве и потому, что смог выстоять некогда против своего воеводы Владислава Богояровича. Не победить даже, но не проиграть воеводе, с честью, не сильно уступая. А после были проверки, как слушают команды сотника, как он отдает приказы.
— Вы отдадите все свои брони, ангелы братские, — потребовал князь. — То будет платой за то, что встали супротив меня.
— Нет, князь, это невозможно. Моя сотня уже ушла. Мы не давали клятв ни Андрею, ни тебе, так что в своем праве, — отвечал Веснян. — И сотня моя не принимала участие в боевых действиях, была лишь наблюдателем.
— И ты, стало быть, пришел в простой кольчуге, а не в бронях Братства. Думал, что и не отпущу? — несколько удивленно говорил князь. — А что по тому, что Братство не участвовало… Так в моем войске не было сотни от твоего воеводы. А живете на моих землях. Потому выход вам положу сильный, не гоже моим воинам ходить в худших бронях. Так что сомнения твои, что не отпущу понятны.
Так и есть. Веснян уже знал, как именно относится Ростислав Юрьевич к Братству. Достаточно было бы уже того, что из Новгорода в Братство приходили только лазутчики, так что оттуда скоро и не брали ратников в послушники.
— Ты под арестом. А я найду, кого отправить за твоим воеводой. Пора бы с ним поговорить, — сказал князь, после обратился к Карачуну. — Бить будешь этого Веснянку, но, чтобы все было целым, не сломай ни руки, ни ноги, ни носа. Иначе не сможешь, так и не бей его.
— Сделаю, как ты повелел, князь, — сказал Карачун и тут же Весняна взяли под руки ратники Ростислава и увели прочь.
Парень мог бы сопротивляться, он даже был полон решимости. Но понимание того, что сейчас дело не только в его чести, а политическое, и что решать придется воеводе, решил покориться, дабы не усложнять работу Владиславу Богояровичу.
В это время Ростислав пристально смотрел за реакцией пришедших к нему сотников дружины погибшего брата. Отметил для себя нескольких командиров, которые чуть дернулись в сторону Весняна, будто на выручку, но вовремя остановились. Эти сотники отправятся служить в Новгород, и не будут принимать участия в процессе утверждения власти Ростислава Юрьевича на Владимирское княжество.
А что до Братства, то тут вариантов в понимании Ростислава Юрьевича мало: либо они покоряются и начинают платить серьезный выход, или же… Князь знал, что войско Братства далеко, что сейчас во Владово и Воеводино нет и пяти сотен воинов. Так что… Но князь все же хотел видеть Братство под своим контролем.
* * *
Гуляли три дня. Для периода сезонных работ, когда день год кормит — это роскошь на грани допустимого. Но все должны были проникнуться, стать соучастниками моей радости.
В прошлой жизни многие знали, казалось, что прописную истину, когда друг познается в беде. Но я несколько подвергал этот постулат сомнению, или, что вернее верного, дополнял. По мне, друг познается и в радости. Если человек искренне радуется твоим успехам, готов бросить все, чтобы приехать и сказать, насколько он рад твоему счастью — вот искренняя дружба.
И вообще умение искренне сопереживать, радоваться за других — великое дело. Подобным это время, этот мир, сильно отличается от того, что я покинул. Не всегда, на войне люди менее лукавы, там чаще всего можно понять кто есть кто, и крысы быстро выявляются, как и настоящие люди. И порой внешняя оболочка даже противоречит внутреннему наполнению.
В средневековье, где каждая минута жизни — это не комфорт у экрана телевизора или телефона, это не безделие, а борьба за жизнь. Тут людям нет откуда учиться лукавости, хитрости. Нет книг, нет сериалов, примеров лжи. Они более открыты и умеют радоваться больше, чем разбалованные развлечениями интернето-человеки.
Так мне казалось, когда каждый старался выкрикнуть здравицу, когда выставляли на столы все, что было лучшего в домах. Мне даже не пришлось особенно разоряться, оказывалось, что некоторый жирок люди уже нарастили. И жир этот не на брюхе, или ляжках, нет, с этим все в порядке, так как работаем много, калории
