Начальник милиции. Книга 5 - Рафаэль Дамиров
Когда солнце уже готовилось завалиться за горизонт, половина сотрудников поразъехалась, оставались самые стойкие. Советский человек — один из самых выносливых на планете. Может пить, пока не упадет. В буквальном смысле. Частенько приходилось наблюдать таких упавших под забором. Но милиционеры — крепкие люди. И падать не приучены.
— Смотри! И-ик! — Кулебякин тряс перед прокурором пистолетом. — Я с него… и-ик… мушке в брюшко! Не веришь? Да я с ним с 41-го. Пони-ил…?
— Ой, Петрович, не заливай, — отмахнулся Виктор Степанович. — Тебе в сорок первом сколь годков-то было? Да и Макаров позже изобрели, после войны уже. А вот с этого, — прокурор достал из кармана широченных брюк револьвер системы Нагана. — Мой батя фрицев бил. Что твоя пукалка? Да у нее прицельная дальность короче, чем у Баночкина руки. Не пистолет, а недоразумение. Правильно про Макарова говорят — холодное это оружие, а не стрелковое. Ха!
— Витя! Ты Макарова не трожь! — братался и одновременно ругался с другом Кулебякин. — Да у него убойная сила, не чета твоей хлопушке! Да он рельсу перешибёт!
— Ну, Петя, ври, да не завирайся. Ты, кстати, патроны достал? На револьвер я просил.
— Достану, Степаныч… И-ик… Слово майора, достану.
— Каждый раз обещаешь, а как пьянка, так без патронов его беру, опять из твоего огрызка стрелять по банкам?
— Это у кого огрызок? — возмущенно пошатывался Петр Петрович.
— Не у меня точно! — парировал Виктор Степанович. — У меня-то длиннее ствол!
Пока мужики мерялись стволами, я заметил, как Казарян собирает консервные банки со стола. Но вовсе не для того, чтобы выбросить. Он отошел на край поляны и выставил их в ряд.
— Петр Петрович! Виктор Степанович! — окликнул он их. — Чего попусту спорить. Давайте на деле проверим, чей ствол лучше.
— У меня патронов нет, — вздохнул прокурор.
— Вот, — Артур подошел к спорящим и вытащил из кармана горсть патронов, протянув их прокурору. — Держите… Изъял как-то. Остановил транспортное средство, стал досматривать по ориентировке, а там боезапас для нагана.
— Так! А почему водителя не оформил? — вскинул осуждающе бровь прокурор.
Конечно, больше он возмущался не тому, что нарушен порядок, а тому, что он всего этого не знал.
— Да там старик, ветеран войны. Отпустил его, пальцем погрозил, а патроны забрал, чтобы больше казусов не было. Специально для вас приберег.
— Для меня? Откуда ты знаешь, что у меня наган нелегальный? — почти шепотом произнес прокурор.
— Да все знают, Виктор Степанович, — пожал плечами Артур. — Вы же каждый раз на шашлыки его берете и с Петра Петровича патроны требуете.
— Да? — чесал затылок прокурор. — Надо бы поаккуратнее быть, ага…
— Не бзди, Витя, — похлопал его по плечу начальник милиции. — У меня крыс в коллективе нет… Да и кто тебя посадит? Ха! Ты же прокурор! Ядрена петлица! Айда, проверим, у кого ствол лучше!
— Саша, — ко мне подошла Вера. — Забери у них оружие, пока они не перестреляли друг друга. Смотри, как их качает.
— Все под контролем, — заверил я. — Встану рядом и буду следить, чтобы только в сторону баночек стволы направляли.
Мне, признаться, самому хотелось увидеть знаменитый наган в деле. Пусть в немного пьяном и баночном, но все же в деле…
— На огневой рубеж становись! — скомандовал я.
И прокурор с начальником милиции нестройной парой потянулись на условную линию стрельбы.
— Заряжай! — продолжал я.
— Уже заряжено, Саш! — хмыкнул Кулебякин и пальнул, как Клинт Иствуд. Залихватски и с бедра.
Ну вылитый пьяный ковбой, а не майор советской милиции. Даже огромная серо-коричневая мятая панамка, которая была сейчас на нем, придавала некоторое сходство с персонажем Дикого запада.
Бах! Бах! Бах!
Естественно, из такого положения ни одна пуля даже рядом не прошла. Все мимо баночек пролетели.
— Ха-ха! Петрович! — трясся от смеха прокурор. — Ты что, ветром от выстрелов хотел банки сдуть? Ну кто так целится? Мушку для кого придумали?
— С мушкой любой дурак попадет, — ворчал шеф. — А ты так попробуй.
— Любой дурак? Ну, значит, я дурак.
Бах! Бах! Бах! — наган выплюнул три пули, и две из них четко отшвырнули банки, выбив в них аккуратные дырочки.
— Видал? — Виктор Степанович победно светился. — А ты так сумеешь? Сможешь? Как дурак-то? Ха!
Кулебякин насупился, поднял руку и прицелился. Уже по-настоящему, а не по-хулигански навел он пистолет на банки.
— Ну что резину тянешь, Петя? — подначивал прокурор. — Стреляй уже.
— Не трынди-ка под руку, Витя, — шипел Кулебякин.
— Стреляй! — гаркнул прокурор, чтобы окончательно сбить соперника.
И это у него получилось. Потому что Кулебякин дернулся. Бах! И пуля ушла куда-то совсем в сторону. В чащу.
— Вот ты мазила, Петрович! — торжествовал прокурор. — Или консервы жалеешь?
— А кто под руку орет? Да едрит ангидрид!
— Тише… — успокоил я соревнующихся. — Там кто-то кричал.
— Где? — уставились на меня оба стрелка.
— Там, — махнул я рукой на заросли.
Примерно в ту рощу, куда ушла пуля Кулебякина.
— Да нет там никого, показалось тебе, Морозов. Разве что кабан пробежал, хе!..
— Оружие уберите, — ровно и серьёзно произнёс я, — а я пойду проверю.
— Да, я тоже слышал, — таращился в заросли Казарян.
Остальной народ наблюдал за нами с некоторого отдаления и не слышал разговоров.
— И я слышала… — хмурилась Вера. — Петр Петрович, вы похоже, кого-то подстрелили.
— Да что вы лепите мне? Ядрена сивуха! Нет там никого! Эй, там кто-нибудь есть? — Петр Петрович картинно выставил ухо в сторону кустов, приложив к нему руку рупором, подождал и снова выкрикнул: — А может, нет никого⁈
Наверное, хотел добавить следующую строчку анекдота, про гранату, но я ему не дал.
— Товарищи высокие начальники, стволы убираем, — потвёрже распорядился я. — Пойду проверю, что там.
И направился к кустам. Однако участники «соревнований» не стали ждать, а любопытствующей толпой увязались за мной.
Я углубился в чащу, где подлесок скрывал все на высоте человеческого роста. И долго идти не пришлось. Я раздвинул заросли и увидел лежащего на траве человека. На виске аккуратная дырочка, и струйка крови стекает на шею и на
