Конунг Туманного острова - Дмитрий Чайка
— Сигурд Эйнара сын
На княжьем пиру преобильном
Деву прекрасную встретил.
Дева съела порося и гуся,
Хлеба пять караваев,
И пива запила бочонком.
Сигурда сердце забилось от страсти
Фрейя любовью его наградила…
Леутхайд с мученическим видом подняла глаза к закопченному потолку, вздохнула и вновь погрузилась в пересчет подарков. Это была не то седьмая, не то восьмая виса за эту ночь, а потому про сон можно было забыть. Ее муж просто обезумел от страсти и извлекал из себя стихи в товарных объемах. Даже когда спал.
Вот потому-то Леутхайд сегодня бодрствовала. Впрочем, кабы ее воля, так она бы вообще спать перестала, наслаждаясь созерцанием свалившегося на ее голову немыслимого богатства бесконечно. Когда все же эта волшебная ночь всё-таки прошла, ее позвали к государю, перед которым она и присела в поклоне, жеманно щипнув подол роскошного платья, на которое уже успела посадить парочку жирных пятен.
— Ваша светлость! Вызывали?
— Подойди! — князь махнул рукой в сторону стола, где была расстелена коровья шкура, испещренная линиями и значками. — Ты же обучена карты читать?
— Обучена, ваша светлость, — кивнула Леутхайд.
Эту карту она знала почти наизусть. Христианский Кент посещали купцы и проповедники, исколесив его вдоль и поперек. И теперь плоды их трудов были нанесены на эту самую шкуру, что лежала перед ней на столе.
— Помнишь, что сделать нужно? — спросил ее князь. А когда она кивнула, добавил. — Повторим. Повторение — мать учения.
— Высаживаемся вот здесь! — Леутхайд ткнула коротким ногтем в точку на побережье, прямо около пролива. — Это Рамсгит, рыбацкая деревня, лучшее место для высадки. Саксонские братья-короли Хенгист и Хорса тоже высадились здесь двести лет назад. До Кентербери двадцать миль на запад. Подходим туда ночью. Штурм на рассвете.
— Хорошо, — кивнул князь, довольный понятливостью девчонки. — Местную знать и горожан…?
— Не режем, — бойко ответила Леутхайд. — Баб не трогаем, детей на копья не бросаем, церкви не грабим. — На этом месте она расстроенно опустила плечи и сказала тихо. — Только как это сделать, государь, я не знаю. Это же даны…
— Через Сигурда надо действовать, — поморщился князь. — Объясни ему, что это ваше собственное королевство, а юты — близкая родня. Рядом Сассекс — земли южных саксов, как из названия и следует. Вот там воины пусть пар и выпустят, если им неймется. Кент должен остаться цел.
— А Эссекс, что на севере? — несмело спросила Леутхайд. — Мне кажется, он богаче и сильнее. И Лондон — город большой… Почему нельзя оттуда начать, ваша светлость? Не сочтите за дерзость, просто воины все равно спросят.
— Рядом Мерсия, — спокойно пояснил Самослав. — И государство восточных англов. Они этого не потерпят. Вас там, как клопов передавят. Удержитесь сначала в Кенте, привлеките на свою сторону местную знать и воинов, сходите вместе на Сассекс и Думнонию, что на крайнем западе. Пусть воины возьмут добычу там, а не в Кентербери.
— Они все равно захотят грабить, — несмело ответила Леутхайд. — Как их удержать?
— Выкупить у них это право, — пожал плечами князь. — Дай им добычу из собственных средств, но сохрани страну в целости. Она и так невелика, поверь. На хорошем коне можно за день проскакать от края до края.
— Но где я возьму столько денег? — удивилась Леутхайд.
— Зайдешь в банк, — усмехнулся князь. — Разменяешь свадебные подарки на браслеты. У нас делают такие, специально для германцев, из дутого золота. Выглядят очень красиво и богато. Ими и заплатишь. Детка, ты станешь королевой, а это нелегкий труд и большие расходы. Если вдруг денег не хватит, пошлешь гонца в Лондон. Там есть один человек. Он займет.
— Я все поняла, ваша светлость, — присела Леутхайд. — Вы же не оставите меня своими советами? Мой муж э-э-э… Он хороший воин, государь.
— Не оставлю, — кивнул Самослав и пристально посмотрел на девушку, слегка наклонив голову. — Постарайся сделать его счастливым, прошу! Я обязан ему за брата. И вот еще что. Корабль с твоим приданым уже стоит на причале. Как только придут остальные воины, вы сразу же плывете на Мальту, потом на Гибралтар, а потом в Бордо. Там вас снабдят припасами. И не вздумайте заниматься грабежом по дороге!
— Слушаюсь, ваша светлость! — Леутхайд снова присела.
— Ваша светлость, — в покои вошел секретарь. — Там проситель ожидает. Он из Рима приехал, что-то важное сказать хочет. Вы велели сегодня его привести. Это тот самый, из последнего доклада по ведомству боярина Звонимира. Валерий.
— Когда Леутхайд уйдет, позови.
Будущая королева поклонилась, а потом вышла в дверь, едва не задев субтильного евнуха-секретаря могучим бедром. В княжеские покои вошел крепкий, кудрявый мужчина лет двадцати пяти с орлиным носом и прямым открытым взглядом. Он скованно поклонился и проглотил слюну. Парень явно волновался.
— Кто ты и зачем хотел увидеть меня? — спросил Самослав, который внимательно изучал этот образчик исчезающей римской породы.
Купец Приск и его жена Евлалия, княгиня Мария, а теперь вот он. Выродившийся, растерявший свою силу народ еще жил в таких вот людях. Сильных, готовых превозмогать и вести за собой. Если он, конечно, не обычный трактирный болтун. Тогда это будет пустая потеря времени и денег. Впрочем, на пустышку он не похож, да и Тайный приказ дал на него положительное заключение. В нем как будто кипит жидкий огонь. Очень энергичный малый. Они давно искали подходящего человека, и вот вроде бы нашли.
— Меня зовут Луций Валерий Флакк, ваша светлость, — голос у парня был густой и зычный. — Но такие длинные имена сейчас не в ходу, поэтому — просто Валерий.
— Почему не просто Луций? — насмешливо уточнил князь. — Не даешь людям забыть, кто ты?
— Гордость — это единственное, что у меня осталось, — Валерий сверкнул открытой белозубой улыбкой. — Все остальное у меня отняли.
— Так чего ты хочешь? — в лоб спросил князь.
— Я хочу, чтобы вы спасли Рим! — торжественно заявил Валерий.
— Вот так вот сразу! — не на шутку удивился князь, который ожидал, что у него попросят денег. — А зачем мне это?
— Ну, как же! — огромные, похожие на влажную вишню глаза Валерия начали наливаться обидой. — Это же Рим! Вечный город! Он гибнет! С востока идет новая ересь, а слуги императора грабят его хуже, чем варвары! Даже бронзовые скобы вырывают из старинных стен и уносят! Рим скоро превратится в
