Окаянь - Александр Васильевич Коклюхин
Он был под стать своей машине. На вид чуть за пятьдесят. Широкоплечий, пузатый, на голову выше Зотагина. Страдающий от жары, судя по прилипшим к мокрому лбу прядям седоватых волос. Внушительный живот водителя туго выпирал из-под застёгнутых пуговиц рубашки в крупную синюю клетку с засученными выше локтя рукавами, Штаны держались только благодаря подтяжкам. Но больший интерес у Зотагина вызвал его грузовик. Он и впрямь был огромным. Настоящий монстр с длинным капотом, тремя ведущими мостами и колёсами в половину человеческого роста, обутыми в широкопрофильную резину с армейским протектором. Явно не для гражданских нужд машина. В чём в чём, а в этом Зотагин хорошо разбирался. Всю жизнь баранку крутил, да и в тайге, откуда былую мощь китайцам вывозить помогали, тоже много разного железа навидался. И такой же шильдик с буквами «КрАЗ» наверху решётки радиатора там встречал. Только те машины были ржавыми, а эта матово отсвечивала свежей краской.
— Чего уставился, будто пятак проглотил? — заметил интерес Зотагина к машине водитель. — «Лаптёжника» никогда не видел?
— Нового никогда, — ответил Зотагин.
— Верно узрел. Этот едва лишь неделю назад с конвейера сошёл, — хлопнул ладонью по крылу грузовика водила. — Откуда о «лаптёжнике» знаешь? Мамка сказки на ночь рассказывала?
— В тайге видел, — ответил Зотагин. — Мы с армейских заброшек технику на переплавку вытаскивали. Случалось, и такие, как этот, там попадались.
— Разбираешься, выходит. Так что ли?
— С детства жизнь на кардан мотаю.
— Вон оно даже как! Тоже из шоферни, значит! Тогда разрешаю Потапычем меня называть! — он той же тряпкой, что протирал фары, вытер ладонь и протянул руку Зотагину. Ладонь всё равно осталась влажной. Рукопожатие было по-медвежьи хватким и сильным до хруста в пальцах. И впрямь, Потапыч.
— Александр, — назвался Зотагин.
— Да знаю, я, что Сашкой тебя кличут, — отпустил его руку Потапыч. — Сказали за кем крюк делать придётся. Садись давай, безлошадный. На мне сегодня поедешь. Чем самому-то рулить приходилось? — спросил он уже в кабине, поудобнее устраиваясь на своём месте.
Зотагин сказал.
— Так ты у нас из дорожной аристократии, оказывается! И стол, и дом всегда с собой возил. Ну, здесь у нас таких радостей нет, сам видишь. Привыкай потихоньку.
Кабина на самом деле была без особых излишеств. Вернее, излишеств здесь совсем не было. Кондиционер отсутствовал. От жары спасали опущенные стёкла дверей и приоткрытая рама ветрового стекла со стороны водителя. Обитые искусственной кожей сиденья на анатомические совсем не походили. Всё остальное также утилитарно и сурово.
— Куда мы сейчас? —захлопнул дверцу со своей стороны Зотагин.
— В учебку. Тебе что, не сказали разве?
— Мне про базу какую-то говорили.
— Так это она и есть.
Двигатель «лаптёжника» почти сразу схватился от хрипло взвизгнувшего стартера и громко затарахтел на холостых оборотах. Потапыч снял машину с ручного тормоза и, выжав педаль сцепления, включил первую передачу. Грузовик, дрогнув, тронулся с места. Потапыч вырулил со стоянки на дорогу и прибавил скорость.
Глава 2
2.
«КрАЗ» двигался в потоке машин, вызывая раздражение водителей легковушек, словивших в открытое окно салона вонючий солярный выхлоп из высоко расположенного глушителя грузовика. Своё недовольство они выражали продолжительными или частыми гудками при обгоне.
— Сами виноваты, — ворчал Потапыч. — Видят же, что машина новая, не обкатанная ещё, так ведь нет, прямо под колесо жмутся! Как кутята к мамкиной титьке!
Сравнение рассмешило Зотагина. С другой стороны, Потапыч был к ним несправедлив: на оживлённой городской улице от его махины увернуться трудно. Соседства избежать тоже не получится. Особенно на светофорах. Вдобавок Зотагин никак не мог взять в толк, откуда у Потапыча этот антиквариат, да ещё в столь приличном состоянии. Он, помнится, сказал, будто прямо с конвейера, но как-то не верилось. Не может быть, чтобы в машине с конвейера отсутствовали элементарные удобства, вроде климат-контроля и нормальных сидений. Не говоря уж о бортовом компьютере и прочих электронных помогайках, без которых водителю в наше время просто не обойтись. Разве только когда-то давным-давно.
— Молодец! Верно мыслишь! Соображалка, вижу, работает! — подтвердил Потапыч. — Именно оттуда. Кременчугом это твоё давным-давно когда-то называли. Тамошний завод «лаптёжники» выпускал. Потому и зовутся «КрАЗами». Понятно?
— Когда-то? — удивился Зотагин. — Сам ведь говорил, что он прямо с конвейера сошёл, — напомнил Зотагин, с завистью проводив взглядом проехавший навстречу китайский бескапотник. В его кабине от жары явно не страдали.
— Говорил, не спорю! — Потапыч притормозил, пропустив вперёд мигавшую правым поворотником легковушку. — Ну да. Так и есть. С конвейера. Чего тут непонятного?
— И там до сих пор такое старьё выпускают? — не поверил Зотагин.
— За старьё на первый раз прощаю. «Лаптёжник» – машина хорошая. Лично проверено. Всепроходимец, одно слово. Жалко, не выпускают их больше. Завода уж лет сто как в природе не существует. Вот и приходится туда-сюда за ними мотаться… Ну куда же он лезет, засранец! — воскликнул Потапыч, резко уводя грузовик вправо, чтобы не задеть подрезавший их развозной фургончик с яркой рекламой на будке. — Задавлю ведь на хрен и фамилию не спрошу! Нет, ну ты видел? — возмущённо повернулся он к Зотагину. — Сам мне под колёса прёт, а догони я его сейчас, – в виноватых останусь! Хоть бы поворотник, гад, включил!
— Куда мотаться? Ведь завода, как ты сказал, давно нет, — вернулся к прерванному разговору Зотагин, дождавшись, когда Потапыч перестанет поминать недобрым словом идиотов с правами и таких же идиотов, кто им эти права выдаёт.
— На завод, куда ж ещё! — досадуя на его непонятливость сказал Потапыч. — Зря, видно, я тебя похвалил. Ты, по ходу, из тех верхоглядов, что два и два в уме сложить не могут. Или просто подумать лень.
— Но завода ведь нет!
— А Паром на что? — потеряв терпение, рявкнул Потапыч.
