Венедская держава. Плацдарм - Евгений Дудченко
Старик снова задумался, но ненадолго. Потрепав меня ещё раз по плечу, он пожелал ещё раз скорейшего выздоровления и покинул палату сопровождаемый внушительной свитой.
Я же, остался в обалдении размышлять. Что это сейчас было такое?
Погружённый в свои мысли, я не сразу заметил мнущегося, возле двери, молодого офицера, наблюдающего за мной. Заметив, что на него обратили внимание он тут же поинтересовался.
- Ваше Высочество, будут какие нибудь распоряжения?
Опять это величание Высочеством! Это уже мало походило на розыгрыш! Я что, реально попал? Снова пришла в голову мысль. В принципе, если я попал в Высочество, то очень даже не против такого попадания. Осталось только понять, что мне с этим делать, надолго ли, и если да, как мне тут легализоваться в новом теле? Никаких дельных мыслей, по данному поводу, в голове не имелось. Я даже не понимал, куда собственно я попал?
Это было точно не средневековье. Я находился во вполне современной мне больничной палате. На стене, на специальной подставке, стояла тумба телевизора неизвестной мне марки, но судя по пластиковому корпусу и общему виду, такие, я помнил, выпускали годах в девяностых, начале двухтысячных, потом, пошли плоские и узкие жидкокристаллические и плазменные панели. Но, это мог быть раритет из долго работающих.
Второй фактор, который должен был бы мне что то подсказать – мундиры военных. Вот не говорили они мне ничего! По расцветке, на седом, была какая то помесь раритетного мундира начала двадцатого века с известной мне современностью. Тёмно синий, с красными кантами и обшлагами рукавов, обильным серебряным шитьём и таким же ремнём.
А вот на оставшемся со мной офицере, был светло серый с голубоватым отливом мундир. Больше всего, он мне напоминал немецкие. Но подробностей в них, я не помнил. Но вот что я точно знал, у немцев не осталось никаких монархий. К тому же, говорили то со мной – по русски, пусть и с лёгким акцентом, чем то, напоминающем прибалтийский, или немецкий. А у России, царей не осталось уже давно.
Но, тут, меня посетила внезапная догадка. Если я попал куда то в параллельную реальность, почему бы в ней, не сохраниться царской России? Его Величество, очень уж похож на Николая второго. Это ж ведь неспроста?! И что тогда получается? Я, наследник Российской империи?
От пришедшей в голову мысли, я аж вспотел.
Ахренеть! Просто ах-ре-неть! Сбылась мечта идиота! И что теперь делать?
Как назло, в голове была одна пустота. Это в книжках, герои в таких случаях мгновенно изобретают хитроумные комбинации, как бы не спалиться и водят всех за нос. В своих способностях провернуть что то похожее, я очень сильно сомневался. Поразмышляв немного, решил идти напролом, единственно, не форсировать рабочую версию с обширной амнезией. А то мало ли, спишут, как умалишенного, а тут Россиюшка, пропадёт же без меня!
- Офицер! – Позвал я.
- Да, Ваше Высочество! – Мгновенно отозвался он, отлипая от стены и подходя.
- Это странно, но я ни хрена не помню! – Начал я осторожно выстраивать свою легенду. – Ты мне кажешься знакомым, но я тебя не помню. Кто ты?
На лице молодого человека отразилась целая гамма чувств при моём вопросе: удивление, обеспокоенность, опасение. Он даже покосился куда то в сторону коридора, но всё же, решил не торопиться и не звать доктора.
- Капитан Голицын, Владимир, Вы назначили меня своим адъютантом и секретарём, два месяца назад.
- Хм! – Изобразил я на своём лице задумчивость и усиленную работу мысли, пока не вспомнил, что голова моя замотана в бинты и всё это зря. – Ни хрена не помню! Но раз так, включи телевизор и дай мне пульт от него. И, напомни мне, что у нас значилось сегодня по расписанию, если бы со мной не случилось того, что случилось?!
Адъютант, как мне показалось, облегченно перевел дух, получив конкретные указания и исполнил мою просьбу включив ящик и вложив в руку пульт.
Пока он с этим возился, я успел немного осмотреть себя. Вполне себе обычное тело молодого человека, в меру развитое, присутствовала хорошо заметная мускулатура. На мне были только трусы и футболка, не препятствовавшие осмотру.
Глаза, всё ещё скрывала повязка мешавшая нормально видеть и я потребовал себе ножницы, что бы срезать лишнее с глаз. С ними самими, судя по всему, ничего не случилось, видел я нормально.
Адъютант потерянно вздохнул и сообщил, что сходит за доктором. Ножниц у него, всё равно не было.
Устало откинулся на подушку. Голова, несмотря ни на что болела. Не так сильно уже, когда я только очнулся, но всё же, неприятно.
Первый включенный канал оказался каким то иностранным, говорили что то на немецком, я его рефлекторно переключил прежде чем осознал, что понимаю о чём там говорят. Это обстоятельство так меня удивило, что я некоторое время пребывал в подвисшем состоянии.
За всю свою прошлую жизнь, а прожил я почти пол века, но так и не удосужился выучить ни одного иностранного языка. Английский, который я некоторое время вымучивал, сначала в школе, а потом в институте, не дал мне толковых знаний. Максимум что я мог, это выдавить из себя, что то типа – моя твоя понимай, но мало мало… А тут!
Осознав это, я вернул канал назад, благо пульт, оказался интуитивно понятен и привычен мне. Тем более, имел кириллическое обозначение. На текущем канале, демонстрировался какой то мультфильм на русском.
Немецкий диктор рассказывал о подготовке к празднованию Нового 2000-го года ведущегося в Кёнигсберге. В столице Восточной Пруссии во многих местах были залиты искусственные катки украшенные светящимися гирляндами и новогодними огнями. Королевские фейерверкеры готовились дать роскошный салют над городом в честь круглой даты. Репортёр размышлял, что он, возможно, будет ничуть не хуже, нежели в Риге. Во всяком случае, магистрат, тоже вложился в это представление и размах праздничного салюта, должен будет затмить, всё ранее бывавшее в Кёнигсберге.
Слушая репортаж корреспондента, речь которого я прекрасно понимал, я не знал от чего офигевать больше. От своего внезапного знания немецкого, или от того, что в мире, оказывается сохранился этот немецкий город, так и не ставший Калининградом. Какие ещё сюрпризы меня здесь ожидали?
Едва ли не главным вопросом, всплывшем в голове, стало – а какой
