Эпоха перемен - Сергей Котов
Да, в юности я был активным курильщиком. Лет с четырнадцати. К моменту поступления в университет я выкуривал уже по пачке в день. Конечно, это сказывалось на дыхалке — кроссы и полоса препятствий мне давались совсем не просто, но как-то вытягивал.
Курить я бросил только после Второй Чеченской, когда попал в кардиореанимацию со сбоем ритма. После этого резко улучшил свои спортивные результаты и набрал массу. Нет, не жировую — мышечную.
— Не куришь? — поинтересовался Пашка.
— Нет… — ответил я, и тут же добавил: — бросаю.
— Это правильно, — кивнул он, — мне батя запрещает. Говорит, что, если увидит — финансирование отрежет. Такие дела. И он прав, в принципе. Привычки — это слабость.
— Пожалуй… — согласился я.
— Пиво не будешь? — тут же предложил Пашка. — Угощаю.
— Да тоже, наверное, лишнее, — я пожал плечами. — Ехать-то ещё долго.
Он взглянул на часы. «Касио», настоящие, со стрелками.
— Нам бы ещё на егорьевскую электричку не опоздать… — вздохнул он.
— Это точно, — кивнул я, изобразив беспокойство.
Егорьевск находится в промежутке между двумя железнодорожными ветками, поэтому электрички до города ходят сравнительно редко. И если уж опоздал — пиши пропало, дальше только на дорогом автобусе, куда нельзя было по военнику.
Я помнил, что в тот вечер на прямую электричку мы опоздали, поэтому заранее был готов к такому развитию событий.
Наконец, подошёл поезд. Народу было немного: обычно по пятницам люди едут в сторону области, а не наоборот.
Мы завалились толпой в обшарпанный вагон. Пацаны вели себя отвязано: шумели, курили прямо в вагоне, ржали как кони. Мы же с Пашкой сели в середине, подальше от сигаретного дыма, который вытягивался в открытые форточки.
Я вдруг подумал, какой был шанс на то, что тогда, на дороге, встречу парня из учебки, родители которого живут в том же городе? Насколько я помнил по военкомату, нас со всего Егорьевска подавалось пять человек. Скорее всего, поступили только мы двое.
Может, это был знак судьбы, которому я просто не придал значения по молодости и неопытности? А сколько ещё было таких знаков, если хорошенько вдуматься?..
— О чём думаешь? — спросил Пашка.
— Да так… — ответил я, вздохнув, — о судьбе.
— Тоже поступать не хотел, да? Батя запихнул?
— Да нет, — ответил я. — Как раз хотел. Даже очень. Просто не думал, что получится.
— Ясно… твои, кстати, чего не приехали?
— Отец приболел, — ответил я.
— А-а-а, — Пашка кивнул головой. — понятно…
— А твои? Дела? — спросил я.
— Нет, я батю попросил не приезжать. Не хочу перед парнями тачки светить. Тут народ такой, ушлый, особенно среди офицеров. Лучше казаться попроще, больше возможностей будет.
Он подмигнул мне.
— Наверно, это правильно… — согласился я, вспоминая разговор с Тупиковым.
На Ярославском вокзале было грязно. Из хреновых колонок над ларьками хрипела Буланова с «Блестящими». На платформах — батареи пустых бутылок и горы мусора, по дороге к метро развалы с обычными и порнушными видеокассетами. Справа от путей — целый огромный рынок с китайским и турецким барахлом. В любом ларьке — крепкий и не очень алкоголь (ликёры «Амаретто», «коньяк» «Наполеон», кое-что из ассортимента завода «Кристалл», вполне возможно, палёное, пластиковые полуторалитровые бутыли «Джина с тоником») плюс шоколадные батончики и вьетнамская лапша быстрого приготовления. Про туалеты даже говорить не буду. Отвык я от такого. А ведь когда-то это всё казалось нормальным, в порядке вещей…
Справа от вокзала стоял ларёк с шаурмой, от которого безумно вкусно пахло. Я с трудом сглотнул тягучую слюну, только сейчас осознав, насколько голоден.
Пашка проследил направление моего взгляда.
— Не-е, вот это точно не стоит, — сказал он. — Батя говорит, нельзя брать на улице то, что делают из мяса. На худой конец сосиску в тесте возьми. А лучше пирожок с картошкой.
— Да ладно, лучше до дома дотерпеть, — я махнул рукой.
— Тоже правильно! — согласился он. — А вообще давай бегом — опоздаем ещё!
Электричка на Егорьевск отходила с Казанского вокзала. В принципе, удобно: чтобы оказаться там, нужно было всего лишь пересечь подземный переход. Однако же быстро это сделать не получилось — пятничная толпа да бойкая уличная торговля не давали двигаться достаточно быстро.
— Блин, — коротко прокомментировал Пашка, когда мы, запыхавшись, наблюдали за хвостом электрички, неспешно выползающей из крытой части перронов. — Варианты?
— Можно до Воскресенска, — предложил я. — А дальше на автобусе.
— Ты на время посмотри, — вздохнул Пашка. — Сегодня пятница. Последний автобус в семь вечера. А уже начало восьмого.
Я взглянул на свои наручные часы — электронные, «Монтана». Остались с лучших времён.
— Откуда ты расписание знаешь? — спросил я. — Да и меняют его постоянно…
— Ага, в сторону сокращения, — ответил Пашка, досадливо цокнув языком. После чего добавил: — Я во дворец спорта тамошний ездил. Так что знаю.
— Можно доехать и попробовать попутку поймать…
— Деньги есть?
Я отрицательно мотнул головой.
— У меня есть. Но мне батя запрещает на бомбилах ездить. А у него — статистика по ограблениям и убийствам есть… ладно, делать нечего: пойду домой звонить.
Мы подошли к ближайшему ларьку «Союзпечати», который находился справа от платформ дальнего следования. Пашка купил таксофонную карточку, после чего мы спустились вниз, где возле входа в метро, в специальных нишах, находились синие телефонные автоматы.
Пашка набрал номер. Потом долго ждал с озабоченным лицом, прижимая трубку к уху.
— Блин, — сказал он, сбрасывая вызов. — Домашний не отвечает. Маман, наверно, на дачу поехала… придётся на мобильник звонить.
Он порылся в кармане джинс и достал смятую бумажку. Развернул её, пригляделся к небрежно написанным на ней цифрам. Потом снова начал набирать номер.
Пауза несколько секунд.
— Пап, это я… нет, всё в порядке. Да, принял… мама не отвечала. Да, проблемка небольшая: застрял в городе… нет, в Москве. На Казанском сейчас. Электричка последняя ушла. Да нет, пап, я до Воскресенска нормально доеду! Там сможешь подхватить? Да? Отлично, спасибо!
Он быстро нажал на рычаг. Потом посмотрел
