90-е. Шоу должно продолжаться 3 - Саша Фишер
Такой момент обязательно настанет.
Вопрос времени. Ну и денег, разумеется.
Я пожал плечами. В любом случае, я рано пытаюсь дуть на воду. Деньги надо еще заработать.
А сейчас, вместо того, чтобы сидеть на подоконнике с глубокомысленным видом, надо бы заняться делом. Пока градус алкоголя в крови невысок, шутки смешные, а юные лица не расплылись восковыми масками.
Я проскользнул в «запретную комнату», порылся в своей сумке и извлек камеру. На концерте я не снимал вполне сознательно. Ценность концертных записей ручной камерой с точки зрения контента, прямо скажем, невелика. Тем более, что моя «дживисишка» пишет только монофонический звук. С одной стороны, стоило, конечно, запечатлеть исторический момент, когда на сцену вышел Сэнсэй. Обалделое выражение лица Банкина, беснующийся зал и вот это все. Но в зале были и другие камеры. И одна из них точно принадлежала ТВ «Кинева». Так что надо сделать две вещи — записать дома на видике выпуск новостей об этом моменте. Наверняка же будет. И потом выпросить «сырую» концертную запись.
Следующий час я бродил по квартире, глядя на всех сквозь окуляр видоискателя.
— … басист набухался и лежит заблеванный. Прикинь? Нам на сцену через полчаса, а он — в говно! Что делать? Потащили в туалет. Илюха здоровый же, черт! Отбивается. Еще и блюет по дороге. А там в туалете еще и раковины нет!
— В смысле — нет? А куда делась?
— Да в душе не ковыряю! Выломали когда-то, а чинить не стали. В общем, представляешь, клетушка с собачью конуру, один унитаз, нас двое и блюющий Илюха. Мы его башкой в унитаз суем, а он до воды не достает. Мычит только что-то. А мы сами тепленькие уже были, так что не сразу догадались, что за шнурок дергать надо.
— В смысле — смывать?
— В общем, картина маслом — Илюха лежит мордой в унитаз, Краб его коленом прижимает сверху, чтобы не выскочил. И я дергаю за шнурок, потом жду, когда вода снова наберется, и опять дергаю. А тут по коридору идет директриса…
Деревянный узор паркета, исписанные стихами и философскими высказываниями обои. Это я услышал в коридоре громкий смех и двинул туда.
— … никто же потом не найдет свои!
— Нееет, ты не понимаешь! Это мое творческое высказывание!
У двери высится пирамида из сапог, ботинок и прочей обуви. Творец этой инсталляции ползает рядом на четвереньках и пытается пристроить на вершину красный женский сапог с устрашающей шпилькой.
Интересно, где Сэнсэй? Воспользовался суматохой и спать сбежал? Надо на кухне проверить.
А вот и он, точняк. Сбились в тесный кружочек, в центре — эмалированный тазик, в нем стоят и плавятся три свечки. Блин, ни хрена ведь на записи видно не будет! Иногда пламя выхватывало из темноты сосредоточенные лица.
— В шуме воды я всегда слышу какую-то музыку, — почти шепотом говорил Сэнсэй. — Когда закипает чайник или душ льется. Она звучит очень тихо, едва слышно. Всегда хочется выключить воду, чтобы можно было ее разобрать. Но…
— Если воду выключаешь, она тоже замолкает… — подхватил Бельфегор.
— На самом деле музыка звучит все время, — продолжил Сэнсэй. — Но ее так много, что она заглушает саму себя. И чтобы расслышать отдельные ноты, нужно сосредоточиться…
— Или включить воду… — сказал кто-то из темноты, по голосу не опознал, кто именно.
— … и вода войдет в резонанс с нотами, и ты услышишь мелодию, — закончил мысль Сэнсэй.
Подключение камеры к телевизору оказалось тем еще квестом. Инструкция, к счастью, оказалась на английском. Приятель мамы приволок из Японии экспортный вариант камеры. И по инструкции все было вроде понятно. Воткнуть, нажать, готово. На практике же… В общем, я так и не понял, в какой момент камера перестала кочевряжиться и выдала на экране движущиеся картинки с вчерашнего ночера.
Первый блин, можно сказать.
На самом деле, качество картинки неожиданно оказалось даже лучше, чем я думал. Только вот снимать мне еще учиться и учиться. Это в моем телефоне в далеком будущем будет встроенный стабилизатор. А тут все подергивания и подрагивания пальцев были видны на экране без всякой маскировки. И еще, надо запомнить на будущее — камеру вести нужно мееееедленнее. А то эти размазанные перескоки у кого угодно морскую болезнь вызовут. Но сочные сценки попадались. Как Астарот говорил тост, например, неплохая сценка. И танцующая в темноте с двумя свечками девушка. Под Dire Straits.
Годится. Атмосферная квартира. Не очень трезвые, но вполне внятные разговоры. Байки, рассказанные с экспрессией. И даже немножко компромата.
Я написал на подкассетнике сегодняшнюю дату. Подумал и добавил — афтепати отчетного концерта рок-клуба. Сэнсей.
Надо бы озаботиться запасом этих кассет, вот что. А это не такая простая задача, как кажется на первый взгляд. В свободной продаже я пока что их вообще не видел. Может быть, в Москве уже и открылись всякие фирменные магазины зарубежной техники, но в Новокиневске пока что ничего такого не было. Значит надо будет на рынке этот вопрос поднять. Во-первых, Серега из ларька звукозаписи может знать. Он же где-то кассеты пустые оптом покупает. Может быть, там же и мини-VHS есть? Ну и можно еще у тех, кто в Москву мотается попросить.
Я отсоединил камеру от телека. Воткнул батарею в зарядник. Выдохнул.
Переодеться, пообедать и мчать обратно в «нехорошую квартиру». Будить спящих и перемещаться в студию к Шутихину.
Какой-то такой план дальнейших действий.
Я потянулся, зевнул.
Забавно. Есть понятие фантомной боли. А у меня — фантомная усталость. Каждый раз, когда я сплю вот так, урывками, и ношусь по городу, как с подожженным хвостом, я как-то автоматически себе представляю, как бы я себя чувствовал в своем прежнем теле, которому полтос. У меня бы ныла поясница, в голове клубились мутные облака, и соображалка работала бы с перебоями. Вот и сейчас я совершенно машинально мысленно застонал, что опять предстоит бессонная или почти бессонная ночь. Вот только состояние для нытья не подходило. Чувствовал я себя вполне бодро, даже, я бы сказал, задорно. На краю мыслительного процесса даже вспомнилось, что студия Шутихина в соседнем подъезде от квартиры Евы. А значит, когда станет скучно, можно будет тихонько вместе с ней ускользнуть, и…
Классно быть молодым, вот что!
Как бы иллюстрируя свой боевой настрой, я несколько раз упруго присел, принял
