Курсант: Назад в СССР 10 - Рафаэль Дамиров
– Да, но он был привязан посмертно, — деловито уточнил Булкин. — Медицинская экспертиза показала, что следы от веревки оставлены после смерти. И крови нет. Ни возле, ни в самом трупе.
– Как? — хрипловато поинтересовался Катков.
– Будто слили кровь.
– Получается, что его убили в другом месте? — Горохов побарабанил пальцами по столу.
– Именно, а потом вывезли в лес и к дереву примотали. Только зачем?
– Что пропало из личных вещей? Деньги, документы, ключи?
– Ничего, кошелек и пропуск на фабрику в карманах обнаружили. Опрос знакомых и родственников потерпевшего ничего не дал. Врагов у Морошко не было. Начальство только жаловалось, что выпивает, да и кому он нужен? Непонятно. В общем, не участвовал, не замечен, не судим. Самый что ни на есть рядовой гражданин. Родился в Новоульяновске, где и проживал.
– Может, это дело рук сатанистов? — бесцеремонно вмешался Федя.
– Кого? — в голос переспросили Горохов и Булкин.
– Ну, дьяволопоклонников. Я в «Клубе путешественников» по телеку видел, что в некоторых неразвитых странах есть двинутые, которые поклоняются сатане.
– Ну, у нас тоже такое существует, — кивнул Булкин. — «Орден Сатаны» назывался. Раньше приходилось по нему работать. Правда, в этом году они распались на множество мелких организаций.
– Вот и я говорю, точно сатанисты. Вроде как жертву принесли дьяволу.
– Насколько я понимаю, — опять вмешалась Света, — никаких ритуальных знаков на месте преступления не обнаружено?
– Ничего необычного, — абсолютно спокойно подтвердил полковник. — Если не считать, собственно, отсутствие головы. Ее мы пока не нашли.
– А веревка где?
– В Москву на экспертизу запаховых следов отправили. Новый вид экспертизы такой появился. Слышали? Там запаховые следы выпарят и законсервируют. Но сравнить пока не с чем. Как будет подозреваемый, можно будет тогда сравнительную экспертизу назначить.
– Это вы молодцы, что в Москву направили. Сообразили.
– Стараемся, — улыбнулся Булкин. — Передовые методы внедряем в борьбу с преступностью, так сказать. Обзоры ведомственные по части практической деятельности, что пачками нам шлют, так просто не валяются. Сам читаю и всех замов своих заставляю изучать. В рамках служебной подготовки с личным составом интересные моменты тоже штудируем.
– Похвально, — кивнул Горохов. — А теперь вопрос по нашему устройству здесь. Нам нужен подходящий кабинет и служебная машина.
– Кабинет вам освободили уже. На втором этаже, номер восемь.
– Хм… Наше старое рабочее место, — крякнул Никита Егорович.
– Да, я подумал, что вам там привычнее будет. Да и просторный он.
Федя улыбнулся и заерзал на стуле, видно, вспоминая, как несколько лет сам отработал в этом кабинете в должности оперативника. Там я с ним и познакомился, когда тянул лямку вольнонаемного слесаря, прикреплённого к экспертному отделу. Воспоминания нахлынули. Аж мурашки по коже, вроде недавно я здесь, всего восемь лет, а столько всего произошло за это время.
И вот я теперь снова здесь, в этом городке, в этих же кабинетах. А мог бы в Москве сейчас сидеть и аналитическим отделом в министерстве руководить. Говорят, что как раз после того, как я отказался принять предложение генерала о переводе на другую должность, нашу группу и захотели к «хлопковому делу» присоседить. Не по «специальности» заставить работать. Но не срослось, маньяк объявился. Все-таки хорошо, что я отказался. Да?
* * *
– Быков! Твою маковку! Отпусти, задушишь! — я трепыхался в объятиях друга-здоровяка, как цыплёнок в лапах коршуна.
Он обнял и оторвал меня от пола, радостно потряхивая, словно куклу.
– Да соскучился я! — басил Антон.
– Недавно же виделись, в отпуске
– Ага, раз в год приезжаешь, совсем друга старого забыл. Что-то ты дохлый стал, Андрюха! Легкий.
– Нормальный, в одной поре, — отмахнулся я, когда Антон поставил меня «на место». — Это ты просто жирный стал.
– Есть немного, — Тоха демонстративно похлопал по натянутой на пузе рубашке, казалось, еще немного и пуговички отлетят. — Семейная жизнь, понимаешь.
– А я предлагал тебе в милицию идти, сейчас бы стройный был, как пес бездомный.
– Куда? В ППС?
– Ну, у тебя же сейчас есть вышка? На офицерскую можно.
– Не-е… Теперь я инженер. У меня мастера, старшие смен по струнке ходят. Как-нибудь без ППС-а обойдусь. Ну что? Куда пойдем? В нашу старую пивнушку?
– А есть другие варианты?
– Нет.
– А чего тогда спрашиваешь? Похоже, в Новоульяновске ничего не меняется. Будто бы и не уезжал вовсе.
Честно говоря, это ощущение мне не очень нравилось.
– Это мне и нравится, — закивал тем временем Быков. — Зарплата, премия стабильно. Путевку в Туапсе давали нынче нам с женой.
– И что?
– Отказались, у жены арбуз такой, куда нам.
– Как назовете арбузика?
– Не думали еще, — отмахнулся Тоха. — Я Юлей хочу, но жена против.
– А говоришь, не думали…
Я поддел его локтем, но тот шутливо отмахнулся.
– Ты-то когда выводком обзаведешься?
– Успеется, — уклончиво ответил я. — Вон наш автобус, пошли скорее.
– Не беги так, я теперь вообще не бегаю, хожу только.
– Оно и видно, скоро жопа в кресло влезать не будет. К Санычу бы на тренировки походил, он бы тебя растряс. Кстати, как он?
– Бодрячком. Кует кадры для столицы. Как только кто-то из ребятишек у него поднимается, так его сразу Госкомспорт забирает. Руку жмет и спасибо говорит, что помог найти талантливого боксера.
– Ничего не меняется в этом городе. И в этой жизни…
– Да хорошо живем, Андрюх! Зачем что-то менять?
– Хорошо — никогда не бывает долгим… К сожалению.
– Ты какой-то пессимист стал. Ничего, щас пивка хряпнешь, развеселишься.
– Да я и не грустил.
Через три остановки мы вышли и очутились прямо перед пивным баром. На крыльце братались мужики, один из них разводил руками в стороны и мамой божился, что во-от такую поймал, еле в подсачек влезла.
Мы вошли внутрь пивнушки, но столиков свободных не оказалось. Народ радостно галдел, отмечая самый обыкновенный и рядовой вечер пятницы. Впереди выходные, дача, рыбалка и прочий самогон. Покрутились мы, походили, но ничего подходящего не нашли.
– А пошли в парк на лавочку, — предложил Антон. — Щас только пиво возьмем.
– У нас тары нет.
– Не боись, все будет. Вон мои подчиненные с завода квасят.
Антон подошел к каким-то мужикам, что оживленно и с серьезным видом обсуждали заплетающимися языками недавний запуск орбитальной станции «Мир», и выцыганил у них эмалированный бидон с крышкой.
Протиснулся без очереди, пользуясь своим внушительным видом, и купил пива и парочку вяленых лещей.
– А стаканы? — нахмурился я.
– Вот аристократ, блин. Сейчас.
Парень огляделся и стянул со стола чью-то пустую кружку и газету. Обернул кружку газетой и сунул ее под мышку. Кружка утонула в могучих телесах Быкова:
– Пошли скорее…
– Вообще-то это кража социалистической собственности, — хмыкнул я.
– Ой, какой ты нудный стал, прям как в школе был. Узнаю Петрова. Да верну я ее потом. Верну.
– Кружку хоть помой, грязная же.
– Еще и брезгливый. Где я ее помою? В фонтане ополоснем.
– Лучше тогда вообще не мыть, в фонтане кишечная палочка может водиться.
– От меня любая палочка сама сдохнет, проверено уже…
Мы вышли из пивбара и направились в центральный парк. Прогулялись по городу, прошли пару кварталов мимо кинотеатра и магазина «Радиотовары».
В парке облюбовали одинокую лавочку возле фонтана и расположились в тени старого тополя.
– Эх, жалко, кружка одна, — поджал я губы. — Не чокнемся.
– Кто сказал? — хитро прищурился Быков, наполняя увеситую советскую стекляшку до краев.
Протянул ее мне, а сам взял бидон:
– Ну, за встречу, чтобы старых друзей не забывал.
Стукнулся со мной бидоном и отхлебнул прямо из него. Я, скрепя сердце и стараясь не думать о том, кто до меня пил из тары, зажмурился и тоже отхлебнул. Ничего так. Соскучился я по местному пиву. Второй глоток пошел лучше, а после пятого мне было уже фиолетово на брезгливость.
Не заметили, как опустошили добрую половину бидона, зажевали рыбкой.
– Эх… Хорошо жить, — Антоха откинулся на лавку, разметав по ее спинке руки-бревна.
На соседней лавке расположились четверо парней. С виду гопники, но одеты прилично. Даже модно, для этих-то времен.
