Война этажерок (СИ) - Буланов Константин Николаевич

Ожидая прихода своих друзей, Алексей отодвинул тяжелую бархатную занавеску и посмотрел на летное поле. Из их общего директорского кабинета, находившегося на третьем этаже заводоуправления, открывался великолепный вид, как на ангары, где хранились облетываемые перед отгрузкой заказчикам машины, так и на летное поле.

В отличие от армейских авиаторов, большей частью забившихся с приходом снегов и холодов по зимним квартирам, жизнь на заводском аэродроме била ключом. Помимо пары проходящих испытания торпедоносцев У-3Т, временно поставленных на лыжи, и четверки У-2Б, которые вскоре должны были отправиться в формируемые авиационные отряды ИВВФ, там хватало техники принадлежащей непосредственно заводу и расположенной на его территории летной школе. Пять У-2 разных модификаций. «Белый лебедь», который перестроили в артиллерийский корректировщик. И, наконец, то, что вскоре должно было стать основой штурмовой авиации Российской империи.

Два предсерийных штурмовика «Пегас» были выкачены из своих укрытий и вокруг каждого из них копошились по три — пять человек, подготавливая машины к полету. К великому счастью, в книгах, что попали с ними в прошлое вместе с прочим содержимым мастерской, нашлась информация по этой машине, и даже основные технические характеристики, включая массогабаритные. Лишь благодаря этому им всего за полтора года удалось довести двухмоторный самолет до ума, не смотря на громадные трудности сопровождавшие этот проект в течение всего его жизненного пути. Чего только стоила эпопея с изготовлением бронекапсулы! Мало того, что листы для ее сборки стоили просто огромных денег — аж пять тысяч рублей за один комплект, так разработанный подполковником Чемерзиным сплав еще и проявлял дурной характер при попытке его сварки способом, применяемым для обычной судостроительной стали. Кстати, именно по этой причине они полностью свернули работы над легкими броневиками на легковых шасси, ведь для создания для них сварных кузовов, как оказалось, не имелось, ни опыта, ни материалов, ни оборудования.

В результате целого года сотрудничества с ведущими мировыми специалистами в этой области, а также с целой армией химиков и материаловедов, удалось создать аппарат электрической сварки и подобрать характеристики расходных материалов, которые хотя бы с пятого на десятое позволяли выдавать положительный результат. Но такой процент брака, когда в утиль приходилось отправлять до девяти заготовок из десяти, оказался слишком разорительным, и потому в конечном итоге было принято решение собирать бронекабину на каркасе из стальных труб путем клепки, что не преминуло сказаться на весе зарождающейся машины. Да и применение большого количества стали с дюралем в конструкции данного аэроплана оставили в конечном итоге лишь внешне схожий с детищем Томашевича аппарат. По сути, они предвосхитили работу Энтони Фоккера, создавшего свой Фоккер М5К путем повторения конструкции французского Моран Солнье, но уже не в дереве, а в металле. Пусть далеко не все деревянные силовые элементы каркаса оказались заменены стальными трубами, его моноплан оказался на порядок прочнее и живучее своего французского собрата, за что и был принят армией Германской империи на вооружение. Но по сравнению с боевой машиной, рожденной в Нижнем Новгороде, даже этот неплохой аэроплан превращался в беспомощную жертву. Дело оставалось за налаживанием крупносерийного производства этой грозной машины и последующим пропихиванием ее на вооружение ИВВФ.

К сожалению, имеющихся производственных мощностей, устроенных с нуля в новеньком кирпичном цехе, едва хватало, чтобы одновременно собирать не более десятка подобных аэропланов. Потому, по завершении казенного заказа они планировали передать линию производства У-2 на «Мотор», чтобы пустить освободившиеся мощности и рабочие руки на изготовление штурмовиков, дабы давать фронту хотя бы по 30 машин в месяц. На большее, с учетом имеющихся заводских ресурсов, они даже не смели замахиваться. Ведь параллельно на их плечи должно было лечь обязательство снабжать ИВВФ и РИФ тяжелыми самолетами. Да и тему истребителей никто не отменял.

— Нет, ты только посмотри на этого мыслителя! — ввалившийся в кабинет Егор пихнул локтем шедшего следом Михаила. — Пока мы в поте лица решаем проблемы и налаживаем производство, он тут маниловщиной занимается. Бросает мечтательные взгляды в окно, да чай с лимоном попивает! А ведь как прибыль распределять, так себе всегда треть требует! Тебе не кажется, что в этом мире есть какая-то несправедливость?

— Кажется, Егор. Пусть мы все тут равны, но кто-то, по всей видимости, все же полагает себя равнее прочих.

— Закончили, балаболки? — усмехнулся в ответ Алексей, и показательно бросив мечтательный взгляд в окно, отхлебнул из стакана чай. — У нас дел невпроворот, а времени, считай, что нет. Так что, давайте сразу к делу.

— Ну, к делу так к делу, — пожал плечами Егор и, пройдя в кабинет, развалился в директорском кресле.

Нисколько не смутившись данному факту, ибо каждый из них имел полное право сидеть в нем, Алексей поставил стакан на стол и, взяв с него три папки, протянул по одной своим товарищам.

— Я тут подготовил примерный список всего необходимого, расчеты по доставке припасов и техники в Киев и Варшаву, а также списки пилотов, что мы сможем взять под свою руку. Как ознакомитесь, с удовольствием выслушаю рационализаторские предложения и умные мысли. — Так и не придя к единому мнению по поводу чьего-либо информирования о скором начале войны, друзья, тем не менее, единодушно высказались за необходимость предварительной подготовки хотя бы их будущих добровольческих отрядов.

— А предприятие-то влетит в копеечку, — отложив спустя четверть часа свою папку, протянул Михаил. — Мы вообще потянем? Свободных-то средств — кот наплакал. Мало того, что все кредиты уже растратили, так и те полмиллиона, что были получены от военного ведомства за отгруженные машины, уже практически разошлись по поставщикам сырья и материалов. Учитывая деньги, что мы получим за оставшиеся заказы и имеющиеся наполеоновские планы, средств хватит разве что на зарплату мастеровым. Да и то лишь до лета, если мы не откажемся от сверхурочной работы.

— Начало военной компании потянем, а дальше придется, либо сворачивать лавочку, либо уходить к кому-нибудь под крыло. Все же наша основная цель — показать, как надо правильно применять авиацию, а не вести войну за всю страну. К тому же, с началом войны мы непременно получим новые заказы и вдобавок сможем сбыть имеющуюся на балансе технику, так что не обанкротимся — постарался развеять сомнения друзей Алексей.

— Ты поэтому основную часть наших будущих добровольцев хочешь направить на фронт с Австро-Венгрией? — кивнул в сторону своей папки Егор.

— Да. Насколько я помню историю, наши и так австрийцев гоняли в хвост и в гриву. Так почему бы заранее не пристать к армиям именно этого будущего фронта? Покажем себя во всей красе, заодно птенцов своих на более легком противнике потренируем. Опыта ведь надо им на ком-то набираться! А австрийцы как раз авиацию ни во что не ставят, и соответственно никаких способов борьбы с ней не изыскивали. Так что натаскаем молодняк, и можно будет спускать их на германца. К тому же наглядно продемонстрируем, что без поддержки авиации в современной войне не обойтись — немцы то нашим неслабо вломят уже в самом начале.

— Так, может, попытаемся предотвратить этот самый влом? — поинтересовался Егор, поднимая тему, что была затронута почти два месяца назад во время празднования Нового года.

— Попытаться можно, — не стал отказываться Алексей. — А вот мозги генералам мы вряд ли сумеем вправить. И как бы сухо, тяжело и грязно это ни звучало — пока наша армия кровью не умоется, никто из высокого начальства даже не почешется. Тех мужиков и пацанов, что полягут в боях или попадут в плен, конечно, жалко. И мы со своей стороны приложим все усилия, чтобы помочь им. Но не забывайте, что мы в ответе за всю страну и даже больше — за будущее этой страны и народа! И если куда большие дивиденды принесет показательная порка австрийской армии, нежели спасение наших войск на германском фронте, то я буду настаивать на сосредоточении основных сил именно на границе с Австро-Венгрией. Да и, положа руку на сердце, что такого смогут сделать три десятка аэропланов, чтобы спасти от разгрома целые армии?