Ревизор: Возвращение в СССР 6 [СИ] - Серж Винтеркей
Как он это делает? Джинсы в прошлой жизни и бабушка в этой, конечно, здорово меня расслабили, давно я не гладил брюк. Хотя, я не один такой. Брюки Жанны, к примеру, вообще не имели стрелок.
Жанна Хачикян лет двадцати пяти на армянку не похожа была от слова совсем. Огромный нос с горбиной, я бы сказал, а не с горбинкой и пышная рыжая шевелюра, как у Анжелы Дэвис, делали её образ комичным. Просто клоун!
Не сумев сдержать улыбки, поприветствовал её. Она совсем не обиделась, видимо, привыкла к такой реакции на свой внешний вид.
— Что, нравлюсь? — улыбаясь во весь рот, спросила она и повернулась ко мне в профиль. Показала мне свой нос во всей красе, комично вздёрнув его, и сама же рассмеялась.
Вот, молодец, не унывает.
— Да уж, от каких же предков тебе такое счастье досталось? — спросил я.
— От предков!.. — прыснула она со смеху. — Это дядя Тигран меня маленькую уронил! Мордой в асфальт.
Тигран смутился. А я с интересом переводил взгляд с одного на другого. Значит, они родственники. Как я про дядюшку угадал!
— Ну, хорошо, нос от дяди Тиграна, — рассмеялся я. — а причёска?
— От парикмахера, — хитро улыбнулась Жанна. — Это химия.
— А рыжий цвет?
— Хна.
Во даёт! Она намеренно довела свой облик до абсурда и совершенно гармонично в нём смотрелась. Интересная личность. Нестандартная для этого времени. Решиться необычно выглядеть в советской провинции — дорогого стоит. Даже страшно представить, как ее заводские кумушки заклевывают в разговорах, наверное, икает постоянно.
Закончил со знакомством, побежал на рабочее место. Пока приказа про комиссию нет, надо делом заниматься. Потом может не оказаться времени. А Изольда не обязана меня постоянно выручать, да и ее саму в эту комиссию включат. Не будет у нее времени.
Кстати, только подумав про Изольду, вспомнил про ее фразу, что она нашла себе мужчину. Ну, дай бог, все у нее сложится! Нашли мы с ней общий язык, и теперь работать стало достаточно комфортно.
Несмотря на всю эту суету, нашел время и чтобы зайти к Сатчану. Все же договаривались, да я и сам заинтересован в результате. Галия обрадовалась при виде меня, но я отметил, что она напряжена. Ну да, сейчас весь завод стоит на ушах!
— Один он? — кивнул я на дверь после объятий и поцелуя.
— Да, заходи, только учти, что он на нервах. Ему уже сверху звонили, там недовольны этими арестами, ругали, что мало занимался воспитательной и профилактической работой на заводе. Мол, комсомол свою роль не выполнил.
Я задумался. Большой житейский опыт свидетельствовал, что к злому начальнику лучше не соваться, а прийти в другое время. С другой стороны, моя ситуация не была типичной. Прямым начальником Сатчан мне не был, а то, что он сейчас еще в более сложной ситуации, чем раньше, мне только на пользу. Тем выше будет ценность моих советов. Да и обещал, что зайду, несолидно нарушать обещание. Решившись, я постучал в дверь.
— Заходите! — услышал голос Сатчана. Ну да, даже по интонации одного этого слова стало понятно, что прежней расслабленности и в помине нет.
Зайдя внутрь, остановился в дверях:
— Договаривались встретиться по инициативам. Актуально, или в связи со всей этой беготнёй…
— Заходи, заходи! — сказал вспотевший впервые на моей памяти Сатчан, галстук которого свисал влево вместо безукоризненной прямой стрелки, как обычно, пригласил меня жестом присаживаться, — что эта беготня — все, что можно было просрать, уже просрали. Теперь только принимать последствия…
Ну, значит, я правильно оценил ситуацию — теперь я ему еще больше нужен. Это хорошо.
— Итак, первое предложение — комсомольский аудит. — начал я излагать. — Предлагаю сформировать группу понимающих в работе заводов комсомольцев, включая меня, и начать проверять промышленные предприятия. Там можно много чего накопать, всяких нарушений, очень хорошо для отчетов…
— Идея хорошая, но это уже есть, — сказал Сатчан, прервав меня, — называется «Комсомольский прожектор». Сотрудничество с органами народного контроля, да. Кстати, я тоже участвовал, у меня даже и значок есть. Сейчас покажу.
Порывшись в ящике стола, достал и положил на стол значок. Ленин, как водится, с надписью «ВЛКСМ» понизу, а под ним надпись «Комсомольский прожектор».
Да, никогда еще Штирлиц не был так близко к провалу! Я и понятия не имел, что такое движение существовало. Впрочем, понятно почему — в прошлой жизни я был членом комсомола, но на руководящие должности не лез, и просто платил членские взносы. На жизнь зарабатывал, и дальше комсомольского субботника и участия в демонстрациях в дела комсомола не влезал. Вот откуда бы я и узнал? Блин, неудобно-то как! Пришел комсорга жизни учить, а на самом деле рассказал ему бородатый анекдот.
— Ты не тушуйся так! — заметил флегматично Сатчан, — никаких претензий — напротив, я доволен, что ты сам, по сути, с нуля придумал то, что изобрели только девять лет назад. Это серьезная заявка!
Нет, решительно, этот парень умеет работать с людьми. Снимаю шляпу! Сатчан только что вырос в моих глазах.
— Можно еще из деревьев надпись сделать «Ленин», «КПСС» или «ВЛКСМ», — продолжил я, — такое уже делали, но мимо этого, ясное дело, центральная пресса не пройдет. И корреспондента пришлют, и фото сделают, и передовицу опубликуют в одной из самых серьезных газет. Региональной прессой не ограничится.
— А вот это уже интересно! — сказал Сатчан, — впрочем, и по «Комсомольскому прожектору» идея правильная, здесь этим никто серьезно не занимается, только для галочки. А можно же развернуться как следует. Как ни жаль, можно было и прямо здесь, на заводе, развернуться, если бы знать раньше, что тут целая сеть расхитителей обосновалась. Был бы огромный плюс!
А вот тут он прав — надо было мне раньше подумать. Свести его с ОБХСС, сразу, как он приехал, и предложить помощь в расследовании. Да, упущенная возможность! Но мне теперь не стоит точно рассказывать, что я был в курсе происходящего, комсорг точно расстроится. Впрочем, я и не собирался.
— А ты потянешь эти расследования? — спросил Сатчан, — впрочем, раз тебя в бухгалтерию взяли, то, видимо, понимаешь, что предлагаешь. Пишу для проработки обе инициативы! Спасибо!
И он взял ручку и открыл блокнот, собираясь сделать запись. И посмотрел на дверь со значением — мол, можем заканчивать.
— Есть еще несколько идей, — сказал я, к его удивлению.
— Ну-ка, излагай! — загорелся Сатчан.
Рассказал ему по игры по мотивам сражений советской армии — он неподдельно заинтересовался. Но предложение про организацию конкурсов передовиков оставило его равнодушным. Тогда я решился:
— Есть еще одна идея. Но это уже прямо идеологическая бомба. Она взорвет умы в Москве, и твоя фамилия с гарантией прозвучит в Политбюро. Огромные перспективы!
Сатчан подобрался, и даже взгляд у него стал хищным. Он в силу своего аппаратного опыта понял, что я не шучу и не преувеличиваю. И что-то у меня есть почище переизобретения «Комсомольского прожектора».
— Но хочу сразу договориться, чтобы не было потом недопонимания и разных нежеланных проблем. Я на авторство этой идеи не претендую. Я никогда не всплыву нигде и не начну говорить, что это я придумал, а не ты. Могу даже честное слово дать, а если хочешь, то бумагу написать, что не имею к ней никакого отношения.
Сатчан кивнул. Он понял, о чем я. И смотрел на меня теперь немножко даже восхищенно.
— Тебе точно шестнадцать лет? Откуда понимание таких нюансов? — спросил он меня.
— Умные люди говорят, а я прислушиваюсь, — сказал я, — мы поняли друг друга? Меня не надо будет отсылать подальше, где меня никто не услышит. Не надо рушить мою карьеру, следя за тем, чтобы я не занял должность, с которой мои претензии на авторство будут звучать весомо. Я дарю эту идею целиком и полностью с одной просьбой реализовать ее по максимуму. Чтобы она заиграла всеми красками.
— Но почему ты отказываешься от возможной славы? — Сатчан был подозрителен.
— Меня вот вообще никак не прельщает карьера в комсомоле или партии, — пожал плечами я, — я готов оказать содействие, но хочу работать в сфере народного хозяйства. Со временем стать директором или замдиректора завода, к примеру. Но никаких освобожденных должностей, никакой партийной карьеры. Экономика — то, что меня интересует больше всего.
— Ну, я к этому могу отнестись только с уважением, — сказал Сатчан, — стране нужны и замдиректора, и директора! Я тебя понял, договорились, излагай!
Я изложил. Со всеми деталями. Красочно расписал, как вслед за живыми ветеранами могут идти
