За пределом (том 3) (СИ) - Кири Кирико

Иначе говоря, Бурый просто не мог не знать о сделке.

Мне стало немного не по себе. Потому что если поменять всего одну переменную, этот момент отлично складывался с остальной картиной. Единственный момент, который выпадал из общей картины, встал на место, и абсолютно всё поменялось. И то, что почти идеально подходило к предательству Фиесты, идеально подошло к предательству самого Бурого. Да смени Фиесту на Бурого в любой части произошедшего, и ничего не изменится, потому что вся вина, которую приписывали ей, могла быть и на его душе.

Картина сложилась так же просто, как и с Фиестой. Я видел вполне конкретный план, о котором говорил мне и сам Бурый. Однако теперь, если это не было самым тупым и глобальным совпадением, я видел, что его цель стояла куда выше порта.

Я обвинил Фиесту в предательстве, основываясь и на том, что её не было на последней миссии, но при этом она знала о ней. Но именно это можно сказать и о самом Буром, когда на нас напал Чека — Бурого тогда с нами не было.

То была спланированная засада, а не случайная встреча. Кто-то специально сдал нас Чеке, конкретно предупредив, где нас надо ждать. А сама квартира находилась не где-то у нас, а именно на территории банд, что тоже тогда показалось мне странным, пусть слова Бурого логически объясняли такой выбор.

Из-за этого и началась война.

Бурый сказал, что я ему был нужен живым, но зачем? Были бы разбирательства, кто виноват, потом решали ещё вопрос, заслуживаю я смерти или нет за убийство сына Чеки. Так-то это могло решиться не в его пользу или вообще ни к чему не привести. А так всё значительно упрощалось и ускорялось, когда Чека напал на нас на чужой территории и своими действиями разжёг войну, за что его и убили.

Бурому это было очень выгодно. Он всё знал и вполне мог сам сдать нас, а там как пойдёт — умрём мы или выживем, но своё он точно получит. Казалось бы, в этом и мог быть его план, как он говорил, но… что если Бурый метил значительно выше?

Зачем порт, если можно контролировать абсолютно все территории? Что, если война нужна была ему, чтоб ослабить действующего наркобарона Соломона и потом занять его место?

Тогда понятна и логична картина с дилером и нашей встречей с бандитами, где мы вполне могли погибнуть. Отправил дилера к бандитам, забив им встречу, и к тому времени отправил нас, чтоб мы с ними столкнулись и разыгралась перестрелка, которая точно начнёт войну.

Она шла слишком медленно и неактивно, от чего Соломон мало в неё вкладывался и не слабел. Погиб Ряба, что подтолкнуло нас к розжигу войны за спиной Соломона, чего Бурый и не скрывал. Но… умер ли Ряба из-за банд? Или он, как и говорил Бурый, знал слишком много обо всех, умел следить и наблюдать, однако имел длинный язык и мог всё разболтать?

И нападение наёмников — а если и здесь отметился именно Бурый? Да, сдать нас было выгодно и другим, чтоб разжечь войну внутри картеля или убрать нас, но если это тоже было его рук дело?

Зачем?

Наёмникам нужны были конкретно трупы, чтоб выдать нас Соломону, что и так понятно. А если бы среди них были и мы, то вполне возможно, что тогда наши тела бы не появились на свету. И вот теперь трупы есть, а Фея спряталась — она предатель и потеряла свою власть. Зато Бурый потерял ещё одного соперника на трон наркобарона. Почти два зайца одним выстрелом. А сейчас подозревают и Мачо в связи с наркобароном Верхнего города, что даст повод избавиться от ещё одного соперника.

С этой стороны понятна игра и с Фиестой, ведь надо как-то объяснить всем, почему планы вскрываются. Как укрыть от глаз несовпадения? Правильно, найти козла отпущения, которого мало кто любит и не будет сильно разбираться в фактах, испытывая к ней антипатию и поверив Бурому на слово.

Фиеста. К тому же, как мне говорили, он и сам её недолюбливал.

Если отталкиваться от этой картины, то всё складывается вполне складно и логично.

Вот только у Фиесты тоже не всё гладко.

Бурый и Фиеста…

Я поднял взгляд к китаянке.

— Есть доказательства, что это Бурый? Более весомые?

— Мотивов недостаточно?

— Фиеста тоже своими поступками заслужила недоверие. Хорошо, допустим, что она просто сливает информацию без вреда другим, а подстраивал всё Бурый. Но есть доказательства этого? Потому что при желании я могу подогнать и Фиесту даже под дело с дилером.

— Он закажет ту женщину… как её… — она пощёлкала пальцами, стараясь вспомнить имя, после чего повернулась к Фиесте.

— Фея, — ответила та.

— Фея, верно. Бурый закажет её, чтоб избавиться от единственного свидетеля той миссии, которая разожгла войну.

— Это не доказательства, — покачал я головой. — Лишь слова.

— Но, в отличие от Фиесты, твоего босса подгонять под факты не надо, верно?

Верно, он знал о всех событиях, которые подтолкнули к войне. Он сам разжигал войну, прикрываясь смертью товарища и говоря, что нам это выгодно.

— И вы хотите, чтоб я убил его?

Китаянка лишь улыбнулась на мои слова.

— Зачем же она тогда вообще стала работать на него?

— Мы все работаем на кого-то. Кто-то на обычной работе, а кто-то, как Фиеста, на наркомафию. Но даже так мы защищаем друг друга, потому что связаны. Мы не ставим себе татуировки нашего ковена, как ставят себе такие зависимые от великих домов рода, но нам это и не нужно. Мы едины между собой. Проблемы одной — проблемы всех.

Верил ли я в невиновность Фиесты?

Она до сих пор доводила меня до белого каления одним своим видом, но теперь в свете новых событий я смотрел на всё иначе.

Почему я сразу подумал на Фиесту? Это была её вина, а именно — её поведение, которое мало того, что раздражало, так ещё и вызывало подозрение. Тут и без обвинения её возненавидишь, она буквально специально вызывала к себе не то что антипатию — ненависть и желание пристрелить. А когда её обвинили и привели доводы против неё, причём довольно правдоподобные, я даже не вспомнил о других моментах.

Да, мне помешала ненависть к ней. Но не только.

Причина, почему я не заподозрил Бурого, была и в его громких словах, в его убеждающем голосе о том, что один за всех и все за одного, эта дружеская обстановка, товарищи, разговоры по-свойски… и Фиеста со своим характером. Мне не стыдно признаться в том, что я всё же повёлся на его товарищеское отношение. После случившегося как в моём городе, так и здесь он был первым, кто вступился и прикрыл меня, приняв в свою дружескую компанию. Мне требовалась поддержка, и Бурый смог возместить мне это. Я действительно хорошо к нему относился.

Но никому верить нельзя…

И всё же, кто виноват?

Но как бы я ни спрашивал себя, в душе уже знал ответ и верил в него, потому что он куда больше подходит и логично объясняет многие аспекты, до этого мне непонятные.

Меня даже немного пугало, как быстро я поверил в эту теорию, стоило меня к ней подтолкнуть. Без каких-то долгих раздумий переметнулся с одной стороны на другую. С другой стороны, я бы назвал это обычным озарением, которое иногда спускается на каждого из нас — ведь все те мелкие детали, которые не сходились и казались странными, встали на свои места.

Да и не мне ли рассказывали, как пробивался Бурый к власти? О том, что он стремился и находил пути, обходя других. И вполне логично, что случалось с теми, чьё место он занимал.

И то, что происходило сейчас, не сильно отличалось от того, что рассказали о нём до этого.

— И всё же повторю вопрос: зачем вам это? Какая вам разница? Хотите оставить меня как бомбу замедленного действия под его боком?

— Фиеста. Она из нашего ковена. И твой босс её предал. Предал и заказал, выкинув на улицу ту, кто верой и правдой ему служила и не заслужила такого обращения. Да, она бандитка и такова участь всех подобных — умереть от пули. Но его предательство должно быть наказано. И в этом нам поможешь ты.

Оставить меня в живых, знающего правду, это то же самое, что навести пистолет ему на голову, который рано или поздно выстрелит. Потому я тоже понимаю, что Бурый не просто подставил или использовал, как это свойственно для мафии — он предал.