Реализация - Дмитрий Николаевич Дашко
– А чем тебя нынешняя работа не устраивает? – притворился он незнайкой. – Работаешь в тепле и светле, а не как мы, прости господи, в дерьме всяком. Пострелять захотел, ну как сегодня – опять тебе, пожалуйста. Ну, получка не в пример нашей!
– Это ты верно сказал. Тепло, светло, мухи не кусают, и пострелять удаётся. И деньги, конечно, хорошие. Но… Смотрю я на эти сытые и довольные хари и понимаю, что как же это – сука, несправедливо! Одни кровь проливают, другие ананасы с рябчиками жрут…
– Что – снова взять и поделить, да? – хмыкнул Воробей.
– Нет, конечно. Хватит уже переделов собственности. Ты извини – просто эмоции. Денёк выдался трудный.
– Без эмоций тоже нельзя. Понимаю тебя, брат Быстров. Понимаю и где-то даже сочувствую. Но ты в грех уныния не впадай – это ведь не только церковный грех, но и наш, большевистский. Всё, пошли оформляться.
– Пошли.
Началась стандартная милицейская канитель: допросы, протоколы, показания… К моим словам не цеплялись, зная, как обстоит расклад.
И всё равно – штука это весьма утомительная. К концу дня устал как собака, руки после писанины покрылись чернильными пятнами.
– Слушай, я схожу – помоюсь! – показал я следаку тёмные разводы на ладонях.
– Сходи, конечно.
Я вышел в коридор, направился к умывальнику.
– Жора, привет! Какими судьбами? – навстречу шагал улыбающийся, как Чеширский кот, Полундра.
– Да так, в злодеев немножко пострелять пришлось, – я не стал вдаваться в подробности.
– Как же, наслышан, – закивал он. – И без трупов, говорят, не обошлось.
– Всего один, – развёл я руками.
Внезапно Полундра посерьёзнел.
– Жора, у тебя минутка найдётся?
Я оглянулся в сторону кабинета, откуда вышел. С основными формальностями вроде покончено, если что и осталось, так… по мелочи.
– Для тебя все пять найдутся.
– Тогда переговорить нужно.
Мы отошли чуть подальше.
– Такое дело, Жора – в общем, не получается у Смушко добиться твоего восстановления. Кравченко – упырь, палки в колёса ставит, всё влияние в ход пустил.
– Ты серьёзно?
– С такими вещами не шутят, Жора. Если мне не веришь, спроси у Гибера и Смушко.
– А мне они чего сами не сказали?
– Расстраивать не хотят. До последнего надеются. Но только зря они так… Нельзя людям давать ложную надежду. Все до последнего ждали, что Кравченко в Москву заберут, и тогда с тобой сладится, только что-то с переводом пошло не так. В общем. Кравченко в губернии остаётся… А у него на тебя зуб, причём больной. И он ни за что тебя не пропустит.
– Спасибо, Полундра!
– За что?
– За то, что правду сказал. Раз не выходит ничего – не буду и я дёргаться.
– Останешься в кабаке своём?
– Не мой это кабак, – сурово посмотрел я на Полундру.
– Извини, так, к слову пришлось, – повинился он. – Так что – продолжишь охранником подвизаться?
– Нет, дружище, больше не могу. Этот кабак мне уже поперёк горла стоит. Достало меня. – Тогда что планируешь делать? В городе с работой хреново.
– В Петроград поеду. С ребятами из тамошнего угро перетру. Питер – город большой, авось и для меня местечко найдётся. На крайний случай – в Москву, тоже вариант.
– Смушко о планах расскажешь?
– Скажу, конечно. Пусть не дёргается. Если с самого начала не задалось, дальше только хуже будет, – твёрдо сказал я.
Глава 3
Нанимателя известие о моём уходе не обрадовало.
– Георгий Олегович, я что – плохо вам платил?
– Нормально платили.
– Но если этого было недостаточно, я готов поднять ваше жалованье в полтора… в два, вы слышите – в два раза! – с надеждой произнёс он.
– Спасибо, конечно, но я твёрдо решил, что уйду.
– Почему, Георгий Олегович? Уж простите за любопытство, но я никак понять не могу… Неужели вам мёдом в Петрограде намазано? – щуря близорукие глаза, растерянно спросил он. – Нет, конечно, просто… Ну как вам объяснить словами – я не создан для этой работы! – Однако у вас здорово получалось!
– Рано или поздно я бы сорвался: устроил драку, запил, стал бы источником проблем. Лучше уйду сейчас, оставив о себе добрую память.
– Жаль, конечно… Но заставить вас я не могу.
Он подошёл к сейфу, открыл дверцу и извлёк оттуда конверт.
– Возьмите.
– Что это?
– Деньги, конечно.
– Я уже получил расчёт в бухгалтерии.
– То была ваша зарплата. А это от меня лично, премия за то, что вчера скрутили налётчиков. Если что – возвращайтесь. Я с удовольствием снова возьму вас на работу.
– Буду помнить.
После ресторана поехал на вокзал покупать билеты на поезд.
Над городом висели свинцовые тучи, шёл затянувшийся дождь. Настроение было паршивым, теперь я понимал, почему в «Трёх сёстрах» Чехова Ирина с такой тоской и яростью повторяет строки: «В Москву, в Москву, в Москву!»
Вряд ли переезд решит все мои проблемы, скорее, создаст новые, но под лежачий камень вода не течёт.
А ведь я совсем недавно был на этом вокзале, выходил из вагона с каким-то радостным ощущением от хорошо сделанной работы. А потом – раз! И радужная картинка побледнела.
Кассирша меня узнала (ну да, я ведь успел навести тут шороху в прошлую поездку), сразу сделалась самой любезностью. Она ведь не знала, что «корочек» опера в моём кармане больше нет, что я – рядовой гражданин РСФСР, ставший «перекати-полем».
Взяв билет, пошёл в «коммерческий» магазин – надо посидеть со Степановной, проститься по-человечески. Если нормально устроюсь в Питере, перетащу к себе – после всего, что она для меня сделала, не хочется оставлять её одну. За эти дни мы буквально сроднились.
О своём решении я ей сообщил ещё вчера, когда вернулся из милиции. Степановна жутко расстроилась, хотя вида старалась не подавать, однако я слишком хорошо успел её изучить.
Набрав в магазине колбасы, сала, чая, сахара, конфет и прочих угощений к столу, нанял извозчика и покатил с подарками домой. А ведь я действительно привык уже считать его своим домом.
– Вас как – с ветерком прокатить? – обернулся ко мне извозчик.
– Можно и с ветерком, – согласился я.
– Тогда с богом!
Ещё на подъезде к дому Степановны я заметил знакомый автомобиль и не удивился, когда навстречу мне вышел Смушко. Хотя, если честно, видеть его здесь было странновато, тем более уже вчера мы с ним успели обстоятельно переговорить. Полундра был прав – Кравченко твёрдо стоял на моём пути. Казалось, в мире нет силы, способной его сковырнуть.
– Здравствуй, Жора! – Лицо Смушко расплылось в широкой улыбке.
– Здравствуйте. Чем обязан? Неужели проводить приехали?
– Так ты всё-таки собрался уезжать? – погрустнел начальник уголовного
