Балтийские патриоты - Константин Николаевич Буланов
Глава 1
Казус белли
Один из старейших портов Кореи, открытый для торговли с иностранцами лишь пару десятилетий назад, Чемульпо, с населением немногим более двадцати тысяч человек, никак не мог похвастать роскошными по европейским меркам зданиями и сооружениями. И если бы не удобная гавань, да близость к столице, он никогда бы не стал местом сосредоточения стационеров всех уважающих себя военно-морских держав, имевших хоть какие-то интересы на Корейском полуострове.
Начиная с 1883 года, иностранные суда и корабли стали постоянными гостями этого корейского порта, и даже более того, именно они превратились в основной источник дохода практически для всех жителей города. Поставки свежего продовольствия, угля, погрузо-разгрузочные работы, развлечения для уставших за долгие недели плавания моряков — все это за довольно скромное, по все тем же европейским меркам, вознаграждение можно было получить в этом порту. Особенно, после вхождения Кореи в зону интересов Японии по результатам войны последней с Империей Цин имевшей место десять лет назад. С тех пор, что город, что порт, изрядно разрослись, впрочем, как и население, четвертую и наиболее состоятельную часть которого ныне составляли перебравшиеся с островов на материк японцы. Но просто так уступать Корею подданным микадо никто из ведущих мировых игроков не собирался, потому в порту можно было увидеть суда и корабли под флагами многих развитых стран. Не стало сюрпризом и появление здесь весьма выделяющегося своей конструкцией судна под флагом САСШ. «Командор Беринг», уже не первый год ходивший под звездно-полосатым флагом, являлся одним из немногих судов, имевших право на промысел китов в корейских территориальных водах. Да и в Чемульпо он успел изрядно примелькаться, выбрав именно этот порт в качестве своей перевалочной базы, так что даже многочисленные японские шпионы, что заполонили город в преддверии войны с Россией, не видели ничего угрожающего в его появлении здесь. Странным можно было назвать лишь факт отсутствия на борту катамарана китобойных баркасов, но те никуда не делись и покорно плелись вслед за своей базой в паре сотен метров за ее кормой. По какой причине китобои спустили на воду свои катера, можно было только гадать, если бы это вообще было кому-нибудь интересно. Куда больший ажиотаж вызвало бы появление в порту одного русского пограничного крейсера, но «Полярный лис», заранее высадив пассажира на подваливший к его борту катер, поспешил уйти дальше по намеченному маршруту, дабы не смущать умы излишне наблюдательных и информированных индивидуумов своим многообещающим видом. Все же давняя шутка господина Иванова нашла отражение в разговорной речи, пусть и в несколько не том виде, что подразумевалась изначально. Тем не менее, фраза — «Вам песец!», получила тот же смысл, что и в его времени. Но ныне под небольшим северным хищником имелось в виду наименование корабля изрядно насолившего тем, кто становился противником его капитана. И пусть данное название носил уже совершенно другой крейсер, царящий на его борту дух от этого не изменился, заставляя редких, отваживающихся наведаться к русским дальневосточным берегам браконьеров, покрываться холодным потом от одного вида несущегося к ним наперерез небольшого пограничника. Ныне именно «Полярный лис» стал олицетворением того самого белого крейсера, коему в своих произведениях Джек Лондон отводил роль наказующей длани. И пусть данный корабль был вполне по зубам даже одному находящемуся сейчас в Чемульпо немолодому японскому «Чиоде», сам факт его появления мог заставить изрядно понервничать — ведь сменился только корабль, а экипаж, как минимум по духу, остался прежним.
Впоследствии сошедший с катера неприметно одетый джентльмен поспешил скрыться в одном из припортовых складов, чтобы вновь явить себя миру спустя пятнадцать дней, когда из Фузана была получена шифровка о захвате находящегося в этом корейском порту русского судна моряками Императорского Флота Японии. Естественно, отсылалась она не на имя прибывшего гостя, и уж конечно в ней не было ни одного слова о начале войны. Во всяком случае, для любого не посвященного. Просто один корейский купец средней руки из Фузана отослал отчет своему компаньону в Чемульпо, что прежде происходило не один десяток раз. Все же свою собственную разведывательную сеть пароходство Иениша начало создавать многие годы назад, добившись к нынешним временам куда лучших результатов, нежели сама империя.
По причине отсутствия под рукой личной радиостанции, а также в связи с блокированием пересылки сообщений российских подданных по телеграфу, принадлежащему как раз японской компании, недавно прибывший гость явился к трапу русского крейсера выполнявшего роль стационера, где и поспешил испросить дозволения о встрече с командиром корабля.
Многие, наверное, посчитали бы насмешкой судьбы пребывание на командной должности «Памяти Азова», как раз и выполняющего роль стационера в Чемульпо, капитана 1-го ранга Руднева Всеволода Федоровича. Как ни крути, а крейсер являлся гвардейским и, возможно, заслуживал более боевитого, что ли, командира. Но те, кто годами разрабатывал ловушку для отряда японских крейсеров, выдвинули кандидатуру Руднева и назначили на роль приманки именно старый полуброненосный фрегат не просто так. Что касалось корабля — то, в отличие от того самого «Варяга», он мог похвастать изрядной броневой защитой, которая лишь улучшилась после проведенной модернизации, так что крейсер обладал куда большей стойкостью к фугасным снарядам бывших причиной выбытия огромной части экипажа бронепалубного крейсера. Вдобавок, в результате проведенного перевооружения «Память Азова» мог вести на борт огонь из полудюжины 120-мм скорострелок и трех 203-мм орудий, пусть последние и относились к устаревшему образцу конструкции Бринка 1885 года. Что поделать? Из всех броненосных старичков ни один так и не получил новые восьмидюймовки. Даже на «Адмирале Нахимове» все расстрелянные при испытаниях СУАО орудия главного калибра пришлось заменить на таковые же снятые с черноморских канонерских лодок. Вообще, в результате перевооружения и довооружения тройки старых броненосных крейсеров лишь тихоокеанские «Кореец» и «Маньчжур» сохранили свои 203-мм орудия, всем же прочим их одноклассникам пришлось довольствоваться старыми шестидюймовками Бринка, коих оказалось в избытке после замены их на крупных кораблях, где на 120-мм, а где и на 152-мм орудия Канэ. Не смотря на все прилагаемые усилия, промышленность попросту не успевала производить потребное вооружение
