Битва за Родину - Алекс Шу
— Чего стали? — рычит сенсей, — «Скорую» и «Пожарную» вызывайте срочно.
— Ильичев, слышал, что тебе сказали? Действуй, — наконец командует старлей, и сержант срывается с места, стуча каблуками по асфальту.
— Ты говорил, они заперты? — тихо уточняет у меня Зорин.
— Да, — выдыхаю я, глядя на беснующееся пламя.
Зорин быстро открывает багажник. Его цепкий взгляд моментально находит монтировку, возле запасного колеса. Наставник быстро хватает ломик, и захлопывает багажник. Монтировка отправляется в сумку.
— Все, пошли, — командует он.
— Вероника, а ты остаешься с Надей. И не спорь, я сказал, — прикрикивает Игорь Семенович на блондинку, пытающуюся что-то возмущенно возразить, — Смотри мне, головой за дочку отвечаешь.
— Я с вами, — заявляет лейтенант.
— Лучше здесь проконтролируй все. Встретьте «пожарных» и «скорую», ворота мы сейчас откроем. Все старлей, не мешай, нам каждая секунда дорога, — обрывает милиционера Игорь Семенович.
Через несколько секунд мы уже находимся возле забора. По кивку сенсея Миркин и Волобуев становятся боком, и сплетают руки в замок. Наставник чуть отходит, забрасывает ногу на созданный ребятами рычаг, который с силой подбрасывает его вверх, цепляется за забор ступней и свободной рукой, а потом спрыгивает вниз, оказавшись на территории детдома. Я лечу за ним следом, отталкиваясь кроссовкой от толкающих меня вверх сильных рук. Леше и Игорю помогает забраться здоровяк Мальцев. Через несколько секунд мы уже на территории детдома. Первым делом наставник рывком выдергивает засов на воротах и резко распахивает их, открывая путь для машин.
Затем он сосредоточенно шарит в сумке, вытягивает из нее флягу и ворох белеющих тряпок, которые сует мне в руки:
— Подержи Шелестов.
С удивлением узнаю в этой куче изорванную на куски «парадную» белую рубашку наставника.
Тряпки поочередно смачиваются водой, и раздаются нам.
— Повязали себе на лица. Быстро, — командует Игорь Семенович, — Так чтобы закрыть рот и нос.
Мы послушно выполняем приказ. Зорин плескает на спину и волосы каждому из нас жидкостью из фляги:
— Шелестов, Мальцев за мной на второй этаж. Волобуев открывает ворота, освобождает сторожа, ждет «пожарных» и «Скорую». Миркин и Потапенко — на первый этаж, к старшим. Пусть выпрыгивают через окна, в случае необходимости. Если возникнут сложности, вытащим малышей, поможем. Все, погнали, — Игорь Семенович забрасывает флягу обратно, и достает монтировку.
Наставник бросает сумку на газон, и несется к горящему зданию громадными прыжками. Я бегу за ним, глубокими вздохами нагнетая воздух в легкие. Сзади сопят Мальцев, Потапенко и Миркин.
Зорин рывком открывает входную дверь, и нам навстречу вываливаются клубы дыма. Наставник ныряет в помещение, я прыгаю за ним следом. Весь первый этаж — в мутной серой пелене. Несмотря на тряпки, дым раздирает горло, режет глаза, заставляя их слезиться. В некоторых местах уже беснуется огонь, с треском пожирая обугливающиеся на глазах перила и другие части конструкций из древесины. Хрустит, лопаясь и скручиваясь, светлый коричневый линолеум, источая в потолок хлопья жирного черного дыма.
Миркин и Потапенко отделяются от нас, поворачивая в сторону, где расположена спальня старших детдомовцев, а мы летим по широкой лестнице вверх, перепрыгивая сразу две-три бетонные ступеньки.
Второй этаж встречает нас стеной яростно воющего желтого пламени, заставляя меня и Мальцева невольно отшатнуться. Но наставник, не раздумывая, прыгает вперед, прикрыв голову руками, и мы летим следом за ним. За шиворот летят огненные искры, беснующийся огонь пытается пожрать одежду. На Мальцеве загорается рукав, и он на секунду отстает от нас, сбрасывая на пол тлеющую куртку.
В холле в стене беснующегося огня, в луже запекшейся и почерневшей от огня крови лежит скрюченное маленькое тельце. Пламя уже частично пожрало ребенка, спалив кожу и тело до обугленной черноты и обнажив белые кусочки костей. Приторно-сладковатый запах сгоревшей плоти, даже при удушливом дыме, бьет в нос. В горле нарастает большой ком, а съеденный перед поездкой ужин рвется наружу.
«Если я тебя поймаю Бидон, ты за все ответишь, и за этого малыша тоже», — даю себе обещание.
Мальцев тоже зажимает рот ладонью, сдерживаясь нечеловеческим усилием.
— Чего стали? Нет времени. Пошли! — зычный голос наставника приводит нас в чувство. Повинуясь жесту сенсея, Серега бросается в спальню к пацанам. Там дверь не заперта, и в приоткрытой комнате уже торчит чье-то заплаканное детское лицо, испуганно смотрящее на огонь.
— Накрой их одеялами и выводи на улицу, — кричит ему вслед тренер.
Мчимся дальше. В конце коридора сквозь серую мутную пелену виднеется объятая пламенем дверь в спальню девочек. Огонь жадно пожирает древесину. Истошный детский крик и плач бьет по ушам, перекрывая треск чернеющего на глазах дерева.
Сенсей моментально оценивает ситуацию.
— Дети, — гремящий голос наставника перекрывает вопли, доносящиеся из помещения. На секунду наступает тишина, перерываемая чьими-то глухими всхлипами.
— Немедленно отошли от двери подальше. Сейчас будем её вышибать. Чтобы никого из вас в радиусе двух метров от неё не было. Все поняли?
— Поняли, — сквозь всхлипывания слышится дрожащий знакомый голосок. Маша! Рвусь к ней, но наставник хватает меня за руку.
— Стой здесь. Не мешай.
— Держи, — мне вручается монтировка. Зорин отходит на пару шагов, разгоняется и….
Эту картину я не забуду до конца жизни. Тело сенсея красиво взлетает в воздух, закручиваясь в полете. Освещенное пламенем, оно разворачивается как сжатая пружина, пятка мощно выстреливает по крепкому древесному полотну.
Дверь с ужасающим треском слетает с петель, с размаху хлопаясь на пол.
Зорин влетает вовнутрь, приземляясь в низкой боевой стойке, прямо на пылающую древесину.
Его куртка и брюки объяты огнем. Забегаю следом за наставником, быстро хватаю с ближайших кроватей одеяла и начинаю сбивать пламя на его одежде. Второе одеяло летит на горящее дерево. Замечаю на подоконнике графин с водой, хватаю посудину, выливаю жидкость на объятую пламенем древесину и на одежду Игоря Семеновича.
Сенсей активно помогает мне. Через пару секунд с огнем покончено.
— Леша, Лешенька, ты пришел, — из толпы девочек вылетает малявка, и, раскинув руки, бежит ко мне.
Сдергиваю повязку со рта, и обнимаю кроху.
— Сестренка, я же сказал, что тебя не брошу, — шепчу ей на ушко.
— Так, Шелестов оставить телячьи