Татьяна Апраксина - Послание к коринфянам
- Не все. Тогда - почти никто. Кстати, это одна из причин, по которой церковное государство было обречено с самого начала. Со сменой папы менялось не только политическое направление - это еще полбеды - менялись почти все группы заинтересованных лиц, начиналась новая дележка. А вот идея использовать соседнюю северную династию Амалунгов оказалась очень плодотворной. Все-таки преемственность.
- Да, - кивает Алваро. - Вам, наверное, такой династии очень не хватает, правда? Присягнул сеньору - и живи. А то развели тут Мировой Совет, право голоса...
- Какой способный молодой человек... когда думать себе труд дает, - радостно кивает сеньор Сфорца, только челка прыгает. - И существо наших нынешних проблем как на ладони.
- Что, и на вас нашелся свой папа Юлий? - Юноша этого совершенно не хочет. Банда безумных личностей ему нравится уже давно - и все преимущества, которые получают члены банды тоже. Но не поддеть господина феодала невозможно. Потому что Франческо это очень нравится. Алваро ему уже пять шпилек загнал глубже некуда, а Сфорца радуется так, будто на все свои деньги не в состоянии нанять пару шутов - феодал, называется.
- Да. И что самое грустное, оный коллективный папа совсем не понимает, что убивать нас бессмысленно, вернее, даже, контрпродуктивно.
- А вы его - первоисточниками. По лбу. Как меня. - Но это не шутка, осознает Алваро. Все всерьез. До сих пор только в воздухе что-то тревожное носилось, а теперь случилось. Вот почему господин Сфорца потратил почти час на дурацкую беседу об истории и методах. Ему нужно было что-то для себя. А коллективный папа у нас только один: Совет. И Франческо сейчас не то проговорился, не то и шел сюда с более интересным сообщением. В любом случае... - Мой сеньор, я рад вам служить!
Язык верным оруженосцам показывать не положено. Несолидно. На колено становиться - пока что быстро не выйдет, а изображать засыпающего страуса тоже несолидно. Так что хватит с господина феодала и словесного выражения.
- Тогда знакомьтесь с материалом... а то обидно будет. Как говорили на родине Джастины: что ты сделал для того, чтобы быть убитым в случае победы неприятеля?
Скорпион
На серой пластиковой двери сидит скорпион. Вернее, он не всегда сидит, время от времени он перемещается. По двери. Крупный экземпляр императорского, сантиметров двенадцать в длину с замечательными мощными жвалами и гибким хвостом. Молодой еще. Если правильно кормить, может и до двадцати дорасти. Вообще-то он черный, но сейчас светится гнилушечным зеленым, потому что у него там под землей в норе ночь. На поверхность скорпион вылезает, когда ночь наступает в аналитическом отделе, то есть почти никогда. А на двери - просто экран, который кормится от камеры в террариуме. И надпись "in his locis scorpiones nascuntur". И если кому неизвестно, что за дверью - аналитический отдел, значит, ему туда не нужно.
Владелец всего, начиная с аналитического отдела, заканчивая молодым скорпионом, четвертым по счету в террариуме, обычно не является без уведомления. Обычно он даже пытается помнить, что у других людей есть день и ночь. Впрочем, здесь это все излишне - но господин Сфорца привычно старается играть по общим правилам. Нарушение этих правил - интересный признак. Вид, с которым гость-хозяин рушится в кресло - тоже своеобразный пакет данных.
Когда господин Сфорца работает, он забывает обо всем. В том числе и о проблемах любого свойства и размера. Правда, потом они догоняют его - все, что не умерли от истощения в его отсутствие. Судя по виду, последние несколько часов гость не работал.
- Сегодня была видеоконференция с Советом, - сообщает потолку господин Сфорца, вытягиваясь так, что макушкой упирается в середину спинки. - Через неделю мы обязаны отчитаться по всем силовым и информационным ресурсам. По всем. От состава личной охраны до пакетов акций в СМИ... лично. В Лионе.
Это не новая новость. Чего-то подобного он ждал всю последнюю неделю. Но в Лионе, а не в Орлеане. Значит, мероприятие курирует комитет безопасности.
- Это приглашение получили только вы?
Если распоряжение касается только Сфорца... или только Сфорца и да Монтефельтро, значит Совет решил объедать капусту листик за листиком. По одному. Если нет, значит они готовы к открытому конфликту. Вернее, считают, что готовы.
- Паневропейский сегмент корпораций. Вы когда-нибудь видели сытого и довольного Грозного? Я сегодня увидел.
"Грозный" Ричард Личфилд, заместитель председателя комитета безопасности, вероятно, бывает сытым и довольным. В частной жизни. В политической его счастливым еще не видели. Правда и шанса глотать корпорации пачками у него раньше не было.
- Если бы я был врагом государства, мне следовало бы заказать благодарственный молебен. О национализации всего сегмента - а именно этим вам будут угрожать - никто не смел и мечтать.
- У них на уме уже не угрозы. Через неделю будет аудит. На заседании, наверное, будут выбирать, кого выпустят. Не удивлюсь, если по жребию.
- Вас не обойдет в любом случае, - гость-хозяин это прекрасно знает сам. Но он предпочитает следовать определенному ритуалу. Смысл в этом есть, смысл знакомый и привычный. Проговоренное осознается. И переживается. Недаром Святой Игнаций ввел это в практику и предписал делать дважды в день.
- Да, разумеется. И после этой конференции была вторая. Уже с нашей стороны фронта. Коллеги задали нам с да Монтефельтро множество интересных вопросов. Два главных тренда: что сбросить на здание Совета и почем сдать наши головы.
- И, как я понимаю, вам не удалось объяснить коллегам, почему оба решения... не являются решениями?
- Ну, там оформились... позиции. Сторонники, противники и прочие. Допуск к материалам в прямой трансляции у вас уже есть. Только не надо, пожалуйста, сейчас в них лезть, да? - Сфорца растирает виски. - Хватит с меня этого чертова корсара, моего шурина Антонио...
Записи - это хорошо. Это не только сказанные слова, это оттенки, интонации, паузы. Много легче понять, как работать с человеком. И нужно ли с ним работать.
Одно из преимуществ нынешнего положения - постоянный поток нужной информации. Он приходит с легким опозданием, но все равно это очень неплохо. И мощные машины. Такое не потаскаешь с собой по лесам, источники питания слишком серьезные - засекут.
- Я посмотрю, когда мы закончим. Но я понимаю ваше беспокойство. В прошлый раз организация, сумевшая напугать Мировой Совет Управления, вернее, его предшественников, оказалась в весьма стесненном положении, - и это сильное преуменьшение. Сообщество Иисуса попытались стереть с лица земли. А у Совета тогда было куда меньше оснований для страха.
- Кой черт беспокойство, - вздыхает человек в кресле. - О чем вы думали, когда выбрали меня своим инструментом?
Сегодня он вышел на финишную прямую удивительно быстро. Видимо, вторая конференция и правда оказалась неприятной. Неразумие со стороны Совета господин Сфорца воспринимает, скорее, как выбрыки погоды. А от коллег-корпорантов все же ожидает некоего минимума здравого смысла. Тут он не прав. Исторически способность князей соблюдать собственные интересы измеряется в отрицательных величинах.
- О том, что вы под рукой, способны решить задачу - и вряд ли развалитесь на второй стадии. Но главным образом о том, что вы под рукой и я могу дотянуться до вас, не вызывая ничьих подозрений.
Кресло господину Сфорца коротковато, но если здесь поставить кушетку, выйдет слишком смешно. Станет невозможно разговаривать.
- Вы научили меня бояться, - Сфорца заправляет волосы за уши. Выражение "глаза на пол-лица" в его случае скорее буквалистика, чем метафора. Мелкие слишком тонкие черты почти не привлекают внимания. - Вы же знали, что разгромом Клуба все только начнется...
- Предполагал, - хотя и не рассчитывал, что придется столкнуться с этой проблемой лично. Впрочем, человек предполагает - и ему, мягко говоря, свойственно ошибаться. - С семидесятипроцентной вероятностью.
- Значит, вы и знаете, что со всем этим делать. Ах, как было бы замечательно, если бы все выкладки этих идиотов в Совете имели отношение к реальности. Если бы национализация и впрямь обозначала стабилизацию. Когда я сказал им, что в гробу все это видел, что я с удовольствием буду наемным сотрудником, начальником лаборатории...
- Они сочли, что вы им угрожаете.
История повторяется до смешного. В прошлый раз братья точно так же пытались объяснить предшественникам Совета, что они с удовольствием откажутся от сомнительной чести тащить на горбу полконтинента - с перспективой нагрузить на себя весь. Дайте людей, дайте ресурсы и мы за пять-десять лет передадим вам все рычаги в Терранове и займемся, наконец, своим прямым делом - проповедью и образованием. Почему-то именно это было воспринято как объявление войны. Это, а не все остальное.
- Одни - что я им угрожаю. Другие - что мне нужна единоличная власть. Третьи - что и то, и другое, и лучше держаться у нас на хвосте. Этих меньше всего.
