Барбара Прайтлер - Бесследно пропавшие… Психотерапевтическая работа с родственниками пропавших без вести
2.3. Переходные объекты и феномены
Если поначалу ребенок воспринимает окружающий мир и, в частности, грудь матери как часть самого себя, то затем возникает необходимость в разграничении между Я и внешним миром.
«Объект воплощает переход ребенка из состояния слияния с матерью в состояние связанности с матерью как с чем-то внешним и отдельным. Часто это называют моментом, когда ребенок вырастает из нарциссического типа связи с объектом,… пропуская при этом зависимость, которая так существенна на самых ранних фазах, пока ребенок не уверился в том, что может существовать нечто, не являющееся частью его самого»
(Winnicott, 1971, с. 14f).Переходные объекты способствуют процессу принятия дифференциации. Они принадлежат ребенку, но не являются им самим.
«Переходный объект служит посредником для того, чтобы ребенок открыл, для себя разницу между внутренним и внешним. Это реальный объект, имеющий в то же время символическое значение. Это не грудь и не мать… Полностью сформировавшийся переходный объект может на какое-то время стать для ребенка важнее матери»
(Winnicott, 1951; с. 233, 235).Хотя, на первый взгляд, практически ничем не оправданным выглядит то, что какой-то объект может стать для ребенка важнее собственной матери, но при внимательном рассмотрении можно видеть, какую колоссальную разгрузку это дает как ребенку, так и матери или другому опекуну. С этим символом ребенок может отправиться на поиски далекого внешнего мира, в то время как мать хоть немного освободится от симбиотических отношений со своим ребенком.
Переходный объект характеризуется правом ребенка считать его полностью своим, любить его, быть к нему привязанным но и изливать на него свой гнев и разочарование. Никому, за исключением самого ребенка, не разрешается менять переходный объект. Это подлинный объект, а не галлюцинация. Если по прошествии времени он потеряет свою важность, его можно забыть и больше о нем не печалиться (Winnicott, 1971).
Хотя, если в дальнейшей жизни ребенку придется испытать тяжелое расставание, переходный объект может снова стать необходимым:
«Паттерны, возникшие в младенчестве, могут проявляться и в более позднем детском возрасте. Так, например, первая мягкая игрушка продолжает оставаться нужной, когда ребенок укладывается спать или в моменты одиночества, или когда грозит депрессивное настроение… Потребность в специальном объекте или поведенческом паттерне, появившихся на самой ранней стадии жизни, может вновь обнаружиться в старшем возрасте, когда есть угроза каких-либо потерь»
(Winnicott, 1971, с. 6).Переходные объекты могут сохранять свою важность в течение всей жизни человека либо приобретать ее снова в кризисных ситуациях. Р. Гринсон (Greenson) описывает одну из своих пациенток, которая успокаивала себя на сеансе психоанализа тем, что поглаживала текстильные обои. Эти обои выступали для нее в качестве переходного объекта из раннего детства и давали чувство эмоциональной защищенности (ср.: Greenson, 1978). На примере другого случая Гринсон в наглядной форме показывает ослабление страха расставания через использование символического переходного объекта. После того, как психоаналитик предупредил пациентку, что сеансы будут на несколько недель прерваны в связи с его отъездом, та была поначалу очень расстроена, однако затем нашла объект, который стал символизировать для нее аналитика.
«Я стал белым конем из набора шахматных фигур. Осознание этого тотчас вызвало в ней чувство комфорта, даже триумфа. Белый конь был защитником, он принадлежал ей, она могла носить его с собой куда угодно, он присматривал за ней, а я мог делать все, что мне заблагорассудится,…не будучи вынужден волноваться за нее»
(Greenson, 1978; с. 207).Здесь мы также наблюдаем, как и пациентка, и аналитик испытывают облегчение. Разумеется, требуется известная степень зрелости, чтобы пациентка была в состоянии преодолеть страх разлуки при помощи переходного объекта и отпустить своего аналитика.
В психотерапевтической и психосоциальной работе с людьми, перенесшими тяжелые потери, концепция переходных объектов приобрела для меня большое значение. Такие объекты можно использовать сознательно, чтобы помочь себе лучше перенести разлуку с дорогими людьми.
Пример из австрийской практики:
Шестилетнего мальчика привела на психотерапию его мама, находящаяся на большом сроке беременности. Мальчик не мог находиться в школе без матери: во время урока она вынуждена была находиться или в классе, или за дверью, чтобы у него не началась паника. Кроме того, он снова начал мочиться в постель. За несколько недель до этого отец мальчика за свои преступные действия был прямо среди ночи арестован отрядом полиции. Полицейские в черном, с масками на лицах вломились ночью в дом и застали спящую семью врасплох.
В кабинете психотерапевта стоит корзина с разными куклами и мягкими игрушками. Маленькому пациенту можно выбрать что-нибудь из этого и взять с собой. Он выбирает черного чертенка (размером примерно пятнадцать сантиметров) с красными рогами, но с очень приветливым лицом.
Через две недели психотерапевт спрашивает ребенка, остались ли у него проблемы с недержанием мочи. Тот отвечает отрицательно и с гордостью объясняет, что он больше не боится ходить ночью в туалет, так как теперь чертенок всегда с ним и охраняет его. Через несколько дней он разрешает матери покинуть школу, поскольку у него всегда с собой игрушка, символизирующая для него защиту и безопасность.
Часто вещи, хранящие воспоминания о любимом человеке – умершем или пропавшем без вести – очень важны для облегчения скорби.
Пример из практики в Шри-Ланке:
Консультант рассказывает о десятилетней девочке, у которой уже несколько месяцев парализована нижняя часть тела. Кроме того, она страдает от сильных приступов головокружения и обмороков. Причин органического характера у этого тяжелого недуга нет. На супервизии консультант рассказывает, что примерно полгода назад у этой девочки внезапно умер от инфаркта отец. Это произошло, когда он ехал на велосипеде. Мы можем трактовать физические симптомы девочки как символизацию отца и как непрекращающуюся связь с ним. Тем, что она перенимает симптомы, которые, по всей вероятности, пережил ее отец в последние моменты своей жизни, она соединяется с ним и «продлевает» таким образом его жизнь.
Мы разрабатываем другие, более здоровые для девочки возможности сохранить связь с отцом, приняв в то же время его смерть и необходимость отпустить его как физический объект, репрезентированный в ее собственном теле. В ходе психологической консультации картинкам, браслетам и другим вещам, которые отец дарил девочке, должно быть уделено целенаправленное внимание. И если девочке удастся осознать эти объекты как представляющие ее отношения с отцом, она сможет освободиться от мучительных физических симптомов.
2.4. Между родительским домом и друзьями
Со временем группа ровесников становится для подростка все более важной частью его жизни. Молодой человек должен покинуть родительский дом и добиться самостоятельности. Группа сверстников способствует переходу подростка от роли ребенка в первичной семье к эмоциональной зрелости. Друзья по школе и товарищи по играм приобретают для ребенка все большее значение, в то время как семья остается, как и прежде, важнейшей референтной группой.
У подростков сверстники постепенно смещаются в центр внимания. П. Блос (Blos, 1979) описывает переходный возраст как «второй значительный шанс». Группа сверстников может компенсировать дефицит и нестабильность семейной жизни. Подросток воспринимает новые ролевые модели и осваивает их. В кругу друзей новые ощущения принадлежности и признания формируют основу для переосмысления подростком собственной индивидуальности. При этом подросткам из устойчивых родительских семей существенно легче, чем детям из не слишком счастливых семей, интегрироваться в группу сверстников и обрести в ней свою идентичность.
Юношеский возраст означает смену естественной детской зависимости на автономию взрослого человека. На этой переломной стадии мир часто видится в форме абсолютов: нечто является либо плохим, либо хорошим; либо активным, либо пассивным; либо любовью, либо ненавистью: компромисс не может быть ни достигнут, ни тем более признан (Blos, 1979).
В большинстве случаев эта юношеская стадия является переходной к приобретению способности к более зрелой дифференциации. В позднем юношеском возрасте должно произойти дальнейшее отделение от ближайших родственников.
В тех аспектах жизни, где молодежь не доверяет миру взрослых, развиваются особенно сильные привязанности к группе сверстников. Это отражается, например, в склонности к насилию в группах, существующих в таких психологических условиях, когда превалирует потребность в разрушении созданной взрослыми внешней реальности, представляющей опасность для идентичности группы. Когда групповая идентичность ставится выше индивидуальной, вплоть до полного отказа от собственной индивидуальности внутри группы, коллективная идентичность и вытекающая из этого общность может создавать у членов группы ощущение всемогущества (Kernberg, 1984).
