Сергей Васильев - Останется память
Улица не впечатляла жизнью: ни тебе гуляк, ни разодетых господ, ни даже простых людей. Пусто. Только вдали, там, где улица упиралась в перпендикулярную, кто-то маячил. Я неторопливо пошел в ту сторону, придерживая полы шинели, чтобы она не путалась в ногах, вспоминая, какие данные я задал программе. Имя, статус, возраст, в конце концов. Может, и внешность чужая. Гляну в зеркало и испугаюсь.
Пройдя полдороги, я смог разглядеть человека. Крепкий бородатый мужик, одетый в тулуп и шапку, держал в руках деревянную лопату и, чуть наклонив голову, в свою очередь меня разглядывал. Поверх тулупа на нем красовался белый фартук, слегка забрызганный по подолу. Тут же всплыло в памяти, что это дворник, в функции которого входила не только уборка определенной территории, но и соблюдение порядка. Тут можно и на неприятности нарваться. Нетривиальная ситуация. Может, свернуть к кому-нибудь во двор? Или повернуться и побежать обратно? Нет, это будет совсем подозрительным. Наберусь мужества и спрошу, что собирался. А что – вполне невинный вопрос. Может, я действительно заблудился? В первый раз здесь. Как там к дворникам обращаться?
– Эй, любезный! Это что за место?! – я показал рукой назад, откуда пришел.
Мужик как-то странно на меня посмотрел и хрипло сказал:
– Хлебная, милсдарь. Вам куда нужно-то?
– Да вот, заплутал немного.
– Чегось тогда извозчика отпустили? Он бы вам и дорогу показал, и до места довез.
Вопросы дворника казались подозрительными. Чего он пристал? Может, я чего-то не так сделал? Возьмет и полицию вызовет. А там меня в два счета расколют. И отправят в отдаленные места. На том мое приключение и закончится. Оно мне такое надо? Придется оправдываться.
– Понимаешь, я к друзьям приехал и извозчика тут же отпустил. А никого дома нет. Ушли, куда – не сказали. Вот не знаю, куда теперь идти, где искать.
– Как их звать-то? Знакомых-то ваших? Я в округе, почитай, всех знаю. Потому как должность обязывает, – мужик значительно выпятил грудь и оправил фартук.
Подловил. Как есть, подловил.
– Ладно! Ждать не буду. Не поймаешь ли мне извозчика?
– Это конечно ж, милсдарь. Всенепременно, – засуетился дворник. – Тут дождетесь, или пройдете чуток – до Торговой?
– На Торговую? Это можно! Чего ж сразу не сказал! Оттуда уехать – это ж легче легкого! Веди!
Дворник побежал вперед, а я направился следом, соображая – не переиграл ли. И еще. Если ехать на извозчике, ему же платить надо! Небось, немалые деньги. А есть ли они у меня? Поискал по карманам и обнаружил много интересного. Во-первых, деньги. Бумажные и металлические. Во-вторых, какие-то бумаги казенного вида. В-третьих, всякие мелочи в виде платка и маленькой коробочки.
Всё это я вынимал и тут же засовывал обратно. С бумагами разберусь на досуге. Денег должно хватить – я успел заметить две ассигнации по сто рублей, штук пять по десять и по рублю. Даже при курсе монет к бумажкам один к четырем – явно нехилая сумма. Но меня по-прежнему не отпускала мысль о том, какая сейчас дата и действительно ли я в Санкт-Петербурге.
Торговая улица ничем особым не отличалась от той же Хлебной – разве что на ней виднелось несколько небольших каменных домиков, по моим представлениям, никак не уместных для столицы. Два этажа – это разве дом? Но если я на окраине? Тогда ближе к центру и увижу привычные дома – дворцы да особняки. Глупо будет, если вдруг начну спрашивать у прохожих – в Петербурге ли я. Лучше увидеть самому. И сделать выводы.
Прохожих, кстати, здесь было порядочно. Они целенаправленно двигались вдоль по улице, не обращая внимания на редкие окрики извозчиков. Да и сами извозчики зазывали народ без всякого энтузиазма, по привычке. Ну, какой энтузиазм, если нос морозец щиплет, ветер под тулуп задувает, а шапку вчерась в кабаке потерял, когда отогревался. Лошадям проще – привычные. Стоят, не шелохнутся. Все мохнатые, только разной масти, попонами укрыты, из ноздрей пар валит. Санки тоже всех типов. От самых простых, до лакированных, на узких стальных полозьях.
Не успел я окинуть взором всю эту картину, как дворник с Хлебной подбежал к одному из извозчиков и начал что-то шептать, придвинувшись к самому его уху. Извозчик крякал и посматривал в мою сторону. Наконец, последний довод дворника убедил его, и он подъехал ко мне.
– Куда отвезти, барин?
– В центр, – сказал я не раздумывая, – ко дворцу, – надеясь, что хоть какой-нибудь дворец тут найдется.
– К Зимнему, что ль? А по какой надобности?
– Надобность тут казенная… – медленно начал я, раздумывая, стоит ли вообще рассказывать первому встречному о своих планах.
– Казенная? Да вы садитесь, садитесь, – внезапно засуетился извозчик, отстегивая жесткий полог, препроваживая меня на место и с почтением усаживая. – Сейчас с ветерком помчимся.
Он залихватски свистнул, дернул вожжами, и лошаденка потрусила по заснеженной улице, всё убыстряя ход. Извозчик не обманул и гнал во всю мочь. Санки резво неслись по накатанным колеям. Сначала по этой самой Торговой, затем – вдоль Крюкова канала и по Большой Морской, которую я всё-таки опознал, хоть и не сразу.
Город я начал узнавать ближе к Невскому. То там, то здесь мелькали смутно знакомые дома. Вот только в мое время дома эти в большинстве своем были выше этажа на два. Еще поражало некое архитектурное единообразие: треугольные фронтоны, портики, колонны. Очень похоже на казармы какого-нибудь Преображенского полка. Но не мог же весь город быть одной большой казармой!
Выехав на проспект, извозчик резко повернул, едва не задев встречные санки, помянул предков помешавшего ему возницы и прошелся по его лошади. Тот в долгу не остался. Но обменявшись парой фраз, извозчики благополучно разъехались.
– Видали?! – извозчик поворотился ко мне всем телом. – Этим лихачам палец в рот не клади – откусят! Но и мы не промах, чтоб им всё спущать! В другой раз подумает, как с Емелькой связываться! – извозчик погрозил кулаком назад и, переходя на иной тон, добавил: – Вам, барин, куда нужно? Где остановить-то?
– Стой! – приказал я.
Лошадь тут же встала.
Справа вдоль всей Дворцовой тянулся забор, за которым Росси строил Генеральный Штаб, слева желтело Адмиралтейство, а прямо передо мной жемчужно мерцал заснеженный Зимний. Отпали сомнения в том, где я нахожусь. А вот когда…
– Где бы календарь достать… – протянул я, надеясь на ответ.
Извозчик откликнулся:
– Да в лавке Смирдина. Она ж тут, недалече. Мимо проезжали. Прикажете поворотить?
– Постой пока. Напомни, число какое сегодня?
Извозчик не удивился моему интересу. Видно, переход от календаря к числам показался ему достаточно логичным.
– Да двенадцатое ж, барин. Суббота. А что такое?
– Точно! Двенадцатое декабря двадцать пятого года…
Я приготовился уже к тому, что меня поправят, но нет, извозчик никак не отреагировал. Значит, точно попал, куда и собирался.
– Так что, барин, в лавку езжать?
– Погоди… Нет, в лавку мы не поедем. А поедем-ка мы в аптеку, на Миллионную. Знаешь такую?
– Знаю. Таблички-то с названиями никто еще не сымал.
– А ты, чай, грамотен?
Извозчик замялся.
– Прочитать могу, если что. А вот самому писать, так руки вечно не то выводят. Потом ничего разобрать не могу.
– Грамота штука полезная.
– Оно точно. Да вот не каждый выучиться могёт. А нам, извозчикам, без грамоты нельзя…
Мужик тронул лошадь, и она неспешно потрусила через площадь к Миллионной улице.
– Раньше начнешь учить, лучше выучишь, – назидательно сказал я. – Детей учи. Они буковки на лету схватывать будут. Тебя в грамоте превзойдут – твое же дело продолжат.
Мой незамысловатый совет изрядно загрузил извозчика. Он сгорбился, едва шевелил вожжами и весь был какой-то пришибленный. Только когда мы уже проехали почти половину улицы, напротив приметного дома с черными мраморными колоннами, извозчик обернулся и, перестав вдруг хмуриться, сбил шапку на затылок:
– Благодарствую, ваше благородие. Научили Емельку уму-разуму. Без хорошего совета так всю жизнь в грязи и проживешь. Век вам здоровья.
Он подхлестнул лошадь, и остаток пути мы проехали значительно быстрее. Не добравшись до конца Миллионной, мы поворотили и встали возле зеленоватого здания стариннейшей аптеки, бывшей здесь чуть ли не с самого основания города.
– Всё. Дальше не могу – потом не развернуться будет, – извозчик показал на забитую санями улицу. – Хотите – вылазьте. Или к самому подъезду подвозить?
– Не обязательно. Пройдусь. Сколько с меня? – я вылез из саней и встал рядом с извозчиком.
– Целковый…
– Сколько?!!
– А что, барин? Ехали? Ехали! По городу кружили? Кружили! А мне лошаденку кормить. Она ж есть хотить. Да и детки то ж.
– Полтину.
Извозчик тут же надбавил:
– И полполтины сверьху.
– Гривенник сверху.
– Пятиалтынный, а? От сердца отрываю! Все есть хотють.
