Борис Орлов - Начало великих свершений
В общем, если бы тогда к Анненкову на помощь не рванулась личная конвойная сотня Джихархана, то очень может быть, что я сейчас и дивизией бы командовал. Если бы, конечно, ее оставили дивизией, а не переформировали бы в полк. Или батальон…
Да нет, на Джихара я не в обиде. Нашей дивизией после Бориса Владимировича уж и не знаю, кто смог бы командовать. Человека такой храбрости еще поискать придется…
Так что теперь я с остатками своего полка нахожусь в трех километрах от Бэйпина, где из остатков нашей дивизии и столь же потрепанной дивизии "Атаман Платов" собрана так называемая "корпусная группа". Это значит, что когда-то, очень давно, дней десять тому назад, мы были почти полноценным механизированным корпусом, а теперь нас еле-еле хватает на дивизию.
Ходят нехорошие слухи, что подкреплений для штурма Бэйпина нам не дадут. В принципе, чего-то подобного можно было ожидать. После жестоких морских боев, в которых Япония потеряла почти половину своего флота, а от нашего Тихоокеанского, судя по всему, уцелел единственный линкор и пара кораблей поменьше; после провала морских десантов в районе Владивостока, Ванино и Николаевска-на-Амуре, японцам остается только одно: пока мы еще не вышли им во фланг проломить наш фронт в Маньчжурии и попробовать прорваться к Харбину. Тогда хоть какие-то шансы у них есть. Так что косоглазые собрали все что было и рванулись в наступление. Особой информации у нас нет (секре-е-етность, а как же!), но мы все-таки в армии не первый год, сами понимаем. Кроме того, Лхагвасурен как-то обмолвился, что две резервные кавдивизии ушли в Маньчжурию и что туда же перебрасывается более половины войск князя Дэвана из Внутренней Монголии. Так что делаем выводы!
А Бэйпин укреплен неплохо. И японо-китайская группировка численностью до 180 000 человек нам оптимизма не добавляет. Нет, конечно, я все знаю. Грамотный, партийный, сознательный. Оружие у нас лучше. Намного. Артиллерии больше. Про танки и авиацию вообще говорить не приходится, тут соотношение 10:1. Или даже больше. В нашу пользу. Только очень уж не хочется, чтобы получилось как в любимой книге моих детей "Военная тайна": "И снаряды есть, да стрелки побиты, и патроны есть, да бойцов мало!"
Рядом с моими танкистами занимают позицию монгольские войска князя Дэвана. Целая дивизия, причем под командованием самого князя. Дэван – интереснейшая личность. В 1921 году его папенька изо всех сил сопротивлялся войскам Унгерна и, в результате, сумел сохранить "самостоятельность". То есть остаться под властью китайцев. Сам юный Дэван тогда лишился пары пальцев, после незабываемой встречи с казачьей сотней под командой Джихара, тогда еще не хана. Юный Дэван поклялся отомстить и мстил по мере скромных сил и возможностей, регулярно посылая нукеров воровать у аратов Унгерна скот и сжигать юрты. В конце концов Цаган-Хану это надоело, и он нанес отцу нынешнего князя ответный визит вежливости, в котором принял посильное участие и я, будучи советником при командире 2-го бронедивизиона Монгольской Народной армии. Во время этого визита папаша Дэван неожиданно скончался, после того как его кочевье навестила авиаэскадрилья, а нынешний князь почел за благо принять все условия победителей, выплатить в качестве компенсации 12 000 лян серебра и выдать 50 000 баранов и 3 000 верблюдов. Я на всю жизнь запомнил эту ревущую и блеющую "контрибуцию", которую наш бронедивизион сопровождал к Цаган-Батору…
С тех пор правитель Внутренней Монголии соблюдал по отношению к России, МНР и Северной Маньчжурии почтительный нейтралитет, на собственной шкуре уяснив как вредно для здоровья задирать грозных соседей. Его уважение к нашим силам простиралось так далеко, что когда японо-китайцы попробовали мобилизовать "армию" Внутренней Монголии для войны с нами, князь Дэван, не сказав худого слова, дал тягу в Цаган-Батор и попросил у Романа Федоровича Унгерна принять его земли в состав МНР или, на худой конец, предоставить ему политическое убежище вместе с его семьей, пятью кавалерийскими дивизиями, артполком и охранным батальоном, а также десятком тысяч кочевых аратов. Мудрый Унгерн принял блудного сына монгольского народа под свою руку и тут же отправил три дивизии и артполк на Маньчжурский фронт, основательно разбавив эти, с позволения сказать, "войска" собственными цириками. Оставшиеся две дивизии свели в один корпус (равный по численности усиленной кавбригаде) и отправили к Джихархану, обозвав этот кошмар "Народно-освободительной армией Внутренней Монголии". Командует этой армией сам князь Дэван, собственной персоной.
Вчера их светлость приезжала к нам знакомиться вместе с многочисленной свитой. Приказано было принять этих папуасов по высшему разряду. Что мы и сделали.
Для начала продемонстрировали дикарям танковую атаку, со стрельбой и гонками по степи. Танки они, судя по всему, видели если не в первый, то уж точно во второй раз в своей жизни. Их светлость пожелали прокатиться в боевой машине. Это был большой подарок. Во-первых, судя по запаху, он не мылся со времени последнего дождя, во-вторых у него запросто могут быть блохи, вши и любые другие насекомые, которые только могут жить на монголах; а в-третьих его ж в танке наверняка вывернет. Слава Богу, у меня как раз нашелся провинившийся командир роты второго батальона. Я предложил ему на выбор: под арест или катать их светлость. Он выбрал арест. Пришлось пригрозить трибуналом. Прокатил. Танк до сих пор отмывают…
Потом высоких гостей накормили от пуза и накачали коньяком до состояния полной невменяемости. Их загрузили в их автомобили и отправили обратно, искренне надеясь, что монгольские водители не заснут за рулем и не уедут в расположение противника. Наши надежды оправдались, и сегодня мы едем с ответным визитом.
Мы отправляемся на трех машинах. "Кюбельваген", легкий разведывательный ЛБ-62 и огромная четырехоска БА-231 – вот и весь наш автомобильный парк, который можно использовать для поездки в гости. В качестве подарка мы прихватываем весь свой запас пайкового какао, положенного офицерам. Вчера пресветлый князь Дэван был поражен вкусом необычайного напитка "коко-фэй", который он попробовал впервые в своей жизни. Собственно говоря, мы бы еще вчера отдали "союзнику" какао, тем более, что сваренное на кобыльем молоке оно приобретает весьма специфический вкус. Просто вчера их светлость к концу банкета был явно не в состоянии принимать какие-нибудь подарки…
Кроме "коко-фэя" мы везем хороший радиоприемник "Маяк-Телефункен", два десятка патефонных пластинок, несколько чудом уцелевших после вчерашнего бутылок коньяку для свиты и разнообразную мелочь для жен князя. Надеюсь, что мы не обманем ожиданий его светлости.
Вокруг расстилается прекрасная местность. Конечно, война пометила эти места своей черной рукой, но здесь это не так бросается в глаза. Кажется, что эти разрушенные глинобитные стенки и кривые обгорелые деревца так и стоят на своих местах с самого сотворения мира. Их черные силуэты удивительно красивы на фоне лазурного неба. Что-то подобное можно увидеть на картинах старых китайских мастеров, или на полотнах Рериха. Я с удовольствием разглядываю китайские пейзажи. Когда-то еще доведется полюбоваться ими вот так, не торопясь…
В расположение 1-ой кавалерийской "железной" дивизии мы прибываем в полдень. Как видно князь Дэван решил поразить нас видом и выправкой своих воинов, выстроенных шпалерами у нас на пути. М-да, ну и вояки. На низкорослых монгольских лошадках восседают наездники в цветных халатах. У каждой сотни – свой цвет. Сперва были цирики в ярко-зеленых халатах, потом – в салатово-зеленых, дальше – в белых, следом – в пурпурных, на манер древних спартанцев. За ними выстроился отряд в халатах небесно-голубого цвета с золотыми разводами. Хвала Перуну, на "голубых" парад окончен. Перед белоснежной юртой нас встречает сам князь Дэван. Его окружает свита, которой изрядно больше, чем тех, кто вчера гостил у нас. Дэван, приложив руку к груди, приглашает нас оглядеть его "блестящее" воинство. Ох-о-хо-нюшки, ну, пойдем, повосхищаемся… Я изображаю на лице самую восторженную улыбку и шагаю вместе с Дэваном вдоль строя. Вскидываю руку к фуражке, и строй отзывается дружным ревом. Ладно, хоть на приветствие отвечать умеют. Дэвану подводят коня. Э-э, а это еще что за новости? Кто это, интересно, решил, что я верхом скакать буду? Я коней не люблю, на то причина своя есть. Первый и последний раз, когда я верхом был на параде, дело кончилось госпиталем… Вежливо отвожу поводья в руке нукера и машу рукой. Здоровенная махина БА-231 фырча останавливается рядом. Вот с брони я и посмотрю, чему их светлость своих воинов научил…
Надо признать, что, по крайней мере, разворачиваться в лаву и скакать по полю Дэван свою орду выучил. Они очень впечатляюще несутся вперед с диким визгом, на скаку палят из карабинов, размахивают шашками. Как говорил мой первый командир, соратник Кольцов про первые североманчжурские части: "Хоть для преследования разгромленного противника сгодятся". Ого, кажется, нам хотят показать артиллерию дивизии. Дэван подъезжает поближе к броневику и через переводчика интересуется, как мне понравилось увиденное. Сообщаю, что я в восхищении. А, может, и в самом деле ничего солдаты. В деле посмотрим…
