Андрей Посняков - Час новгородской славы
– Пожалуй, ему требуется помощь. Ну-ка, поднатужься.
Засов поддался со страшным скрипом. Лязгнула дверь.
– С нами Пресвятая Дева! Ха! И вы здесь, сеньор капитан! Рад, что не утонули. Гриша, развязывай их всех, а я на колокольню…
В несколько прыжков Олег Иваныч преодолел узкую лестницу и ударом шпаги перерубил толстую веревку, удерживающую почтенного патера в весьма непотребном виде. Еле успел подхватить упавшее тело.
– О, Дева Мария! О, святой Доминик! – открыл глаза монах. – Проклятые язычники! Поистине, они уготовили мне подвиг веры. Благодарю тебя за спасение, сеньор Олег. Зря я не послушал вас.
Вместе со спасенным монахом спустились вниз, где уже распоряжался похожий на крестьянина капитан Хорхе Родригес.
– Рад вас видеть в добром здравии, святой отец! – без особой приязни он поздоровался с монахом. С Олегом Иванычем обменялся крепким рукопожатием. – Мы вот тут решаем, что делать.
– Сражаться! – брякнул кто-то из освобожденных матросов.
– Ты, верно, хотел сказать – умереть? – съязвил капитан. – Нас тут всего пятнадцать, а проклятых мавров – три галеры!
– Так что, бежать? Оставить маврам детей и женщин?
– Ни то ни другое! – неожиданно заявил отец Томас. – Вернее – и то и другое.
– Ты как-то туманно выражаешься, падре! Разъясни-ка нам, неразумным.
– В Кадисе стоит флот адмирала Кастилии. Может, мы встретим его уже по пути. Моряки угонят галеру – спасший меня сеньор утверждает, что одна из них вполне пригодна для плавания. Местные же тайно уведут из деревни детей и женщин. Ну, кого смогут, конечно. Впрочем, они могут оставаться и в домах. Думаю, уже к вечеру христианнейший адмирал Гуэрьес будет здесь и разгромит мавров.
Пользуясь безлюдьем из-за полуденного зноя, Олег Иваныч, Гриша, отец Томас и капитан Родригес со своими матросами покинули деревню, никем не замеченные. Обойдя гавань, подобрались к галерам.
Боже, как же там много мавров! Ну да беглецам только бы пробиться во-он к тому дальнему судну. Гребцы, надо думать, примут их сторону.
– Сеньор Олег, ты умеешь командовать галерой?
– Вполне, сеньор капитан! Имеется кое-какой опыт.
– Тогда чего же мы ждем?
И действительно, чего?
…Переодетых маврами Олега Иваныча и капитана Родригеса никто не окликнул. Тут много таких шаталось. Ремонт… Они подошли к самому причалу и, взяв пару ведер с разогретой смолой, опустили их в одну из лодок. После чего спокойно взялись за весла и, обогнув причал, направились к поджидавшим на берегу приятелям, пройдя мимо борта галеры. Весла были втащены внутрь, и подойти удалось довольно близко.
– С нами Святая Дева! – шепнул гребцам капитан. – Много ли на галере мавров?
– Капитан и еще человек двадцать, – по-испански откликнулся кто-то, звякнув цепями. – Кто вы?
– Ваши друзья. Уже недолго вам оставаться в рабстве. Будьте готовы уйти в Кадис.
Гребцы заволновались, зашептались, напряженно оглядываясь – не подкрадывается ли подкомит с плеткой.
Погрузившись в лодку, заговорщики-христиане быстро подошли к борту галеры.
Ах, черт! Надсмотрщик. И принесло же!
– Эй, парень, держи-ка! – Олег Иваныч протянул надсмотрщику тяжелое ведро со смолой.
Тот, брезгливо поморщась, взял… И тут же полетел в воду!
Капитан Родригес вспрыгнул на длинный помост-куршею, проходивший посередине галеры, и крикнул шиурме:
– Ребята, гребите! И – вон из гавани! С нами Пресвятая Дева!
– Раскуйте, раскуйте нас! – закричали в ответ гребцы. – Снимите цепи!
– Не время сейчас, – Родригес взмахнул саблей, и голова приблизившегося пирата кровавым арбузом покатилась вниз. – Главное, выйти в море!
На корме завязалась схватка. Олег Иваныч, проткнув шпагой очередного мавра, пробился вперед, к пушке. Небольшая кулеврина. Похоже, заряженная… Олег Иваныч снял казенник – точно, заряжена! Он забил клин.
– Гриша, быстро фитиль!
Черт, попробуй найди. А, вон там, на причале, костер. Греют смолу. Ну-ка…
Перепрыгнув через спины гребцов, Гришаня прорвался к костру, растолкав всех, схватил горящую головню, обжигая пальцы. Он не чувствовал боли. Главное, успеть вернуться.
Кромка воды между причалом и кораблем становилась все шире. Гриша прыгнул с разбега. Уцепился за весла левой рукой, правой держал головню. Пущенное ему в спину копье просвистело мимо, воткнулось в куршею. Схватившись за него, Гриша подтянулся, забросил ноги на помост, вскочил и бросился к корме.
Корма была уже в руках христиан, а вот на носу толпились пираты. Олег Иваныч разворачивал пушку.
– А, Гришаня! Пришли с огнем… Крикни Родригесу, пусть возвращается. Ах, ты ж…
К корме пристала пиратская шлюпка. И мавры, зажав в зубах сабли, полезли из нее на палубу.
Однако начеку оказался монах, отец Томас. С криком: «Да поглотит вас ад!», схватил обломок весла и принялся лупить по головам лезущих на корму пиратов. Те градом посыпались в море.
– Зря ты это! – прокричал Олегу Иванычу вернувшийся с куршеи Родригес, кивая на кулеврину. – Снесешь мачту!
– Пустое! Дойдем и на веслах.
Олег Иваныч тщательно навел ствол кулеврины на нос судна. Приложил горящий фитиль к затравке. Чуть повернул ствол и…
Ага!
Ядро со свистом пронеслось над куршеей и ударило в мачту. Та повалилась со страшным треском прямо на головы пиратов, толпящихся на носу галеры.
На стоящем позади «Тимбане» почуяли наконец что-то неладное. Тоже наладили пушку…
– Гриша, заряжай! – крикнул Олег Иваныч. – Где дудка?
Вот дудка. То бишь свисток комита.
– Эй, шиурма! Постоим за святого Яго!
Олег Иваныч поднес свисток к губам. Пронзительная трель!
Он свистнул три раза. Послушно поднялись к небу весла.
– Ну, с Богом! Сеньор Родригес – на руль!
– Давно уже.
И – раз!
Свисток – и вспенили воду весла. Галера дернулась и медленно пошла вперед, постепенно набирая скорость.
Раз… Два… Раз… Два…
Мерно опускались весла. Все дальше оставался причал.
Увидевшие такой поворот дела пираты прыгали с носовой палубы в воду.
Вослед галере раздался выстрел. Не причинив вреда, пущенное с «Тимбана» ядро упало в воду левее, подняв тучу брызг.
Раз… Два…
Джафар на «Тимбане» приказал идти следом.
– Но мы не догоним их, уважаемый! – вскричал плосколицый Керим. – Слишком велики пробоины!
– Нам вовсе не нужно их догонять, Керим. Уже к вечеру здесь будет кастильский флот из Кадиса. А мы спокойно дойдем до Малаги. Как ты, наверное, уже догадался, там нет никакого флота эмира Османа.
– А эти? – Керим кивнул на пиратов, оставшихся на берегу.
– «Тимбан» не выдержит всех. Ты же сам только что вопил о пробоинах.
– Вах, поистине безгранична твоя мудрость!
Кое-как, со скрипом, «Тимбан» выбрался в открытое море и повернул направо, к Малаге, оставив на растерзание испанцев остальных пиратов.
– Ну, Ялныз Эфе, ты опять жестоко обманул меня! – с ненавистью прошипел Джафар. – Впрочем, и ты уже не достанешь меня, на что, верно, надеешься… Да, пусть этот рейд и неудачный, волею Аллаха мы повторим его вскоре. Верно, Керим?
Керим согласно кивнул. Хотя насчет дальнейшей успешной карьеры Джафара у него имелись большие сомнения. Вполне оправданные.
«Астурия», флагман адмирала Гуэрьеса, и остальные корабли кастильского флота, числом около двух десятков, уже поднимали паруса, готовясь идти к побережью. В ту самую, захваченную маврами, деревню.
И отец Томас намеревался вернуться туда, как он выразился, «по делам веры». Он, приор монашеского ордена, основанного более двух столетий назад Домиником Гусманом в Тулузе во время похода французского рыцарства против ереси альбигойцев, не верил ни марранам, ни морискам.
Марраны, «свиньи», – так здесь называли крещеных евреев, по мнению отца Томаса, тайно исповедовали свою веру. Перешедших в католичество мавров так же презрительно именовали морисками.
Да и обычным-то «добрым католикам» отец Томас тоже не верил. Доминиканцы, с соизволения Папы Римского, подмяли под себя практически всю инквизицию – церковный розыск и суд. Потому, конечно, и не верили никому, включая папу. Профессиональная деформация личности. Олег Иваныч частенько сталкивался с такими людьми во время своей прошлой жизни, когда работал в одном из Петроградских РОВД в должности старшего дознавателя.
– А ты неплохо управляешься с саблей, сеньор Родригес, – отец Томас утер пот с тонзуры тонким батистовым платком. Прозвучало у него и как похвала, и как обвинение. Тем самым тоном, характерным для людей с профессиональной деформацией личности.
– Что есть, то есть, – буркнул капитан. В смысле, «только отвяжись».
– Да вы, вероятно, с не меньшей сноровкой, чем саблей, действуете и еще каким-нибудь оружием. Например, крестьянской косой.
Родригес невольно спрятал глаза, как и всякий иной при общении с людьми с профессиональной деформацией личности. Даже если ты ни в чем не виноват, чувствуешь – виноват.
