Анатолий Логинов - Клим Ворошилов -2/2 или три танкиста и собака
25 июня. 1941 год. Украина. Сергей Иванов.
Да здравствует гласность! А также свобода информации и прочие прелести современного… тьфу… будущего мира. Если б не читанная — перечитанная книжка о стрелковом оружии третьего рейха, что бы я сейчас делал? Не, взвести затвор и выстрелить может и смог бы. А ленту перезарядить в случае чего? А ЗИП необходимый прихватить, стволы запасные, коробку с двумя лентами на 50 патронов, запасной магазинчик на 75? Снаряженный, кстати и с переходником в сумке, я проверил. Интересно, это у них боекомплект такой, или просто фриц не сильно запасливый попался? Нигде не читал, поэтому и сказать ничего не могу. Ох, и нагрузился же я. Ладно хоть ДТ, стволы, сумку с ЗИП и коробку с лентами новые знакомые понесут. Один ничего так, судя по габаритам. Силен. Правда без обуви топает, но тут уж ничего не поделаешь. На его ноги не сразу размерчик подберешь. А он видно деревенский, очень так спокойно идет. Я-то наверняка так не смогу. С детства без обуви не ходил.
А лейтенант не прост. Вон как хитро вопросики заворачивает. Так, правильно. Мы с новых земель. Чтооо?… Хотя… Правильно. Молодчина Андрей. Я инженер МТС, Андрей — снабженец, замначальника в районном снабе. Хм, а они были, не проколоться бы? Сема — работник радиостанции, приезжий с города. Радио нам должен был наладить. Так, а говорит он не как мы. Как-то слегка не так воздух выдыхает, что ли… Совсем произношение другое. Ну ладно, заметно не сразу, если бы не Сема, я бы и внимания не обратил. А Сема молодец, на провокации не поддается. Блин, а устал я как… Еще бы, со школьных походов столько не ходил. Да еще таким темпом и полуголодный. Если бы не необходимость, давно бы лежал, задрав ноги в небо.
Часов семь с момента переноса уже бродим, совсем устал. Да и красноармейцы уже шатаются. Главное, опять на запад возвращаемся. О, великолепно. Мы дорогу-то срезали выходит, и прямо к танку вышли. Да, вот его махина торчит.
— А почему бы нам его не использовать? Что ты говоришь, Сема?
— Топлива нет.
— А полевой стан? Там бочек столько, что нам и залить, и с собой прихватить хватит.
— А стрелять чем?
— Снаряды? Да, с этим проблемы. И скорость у него конечно не гоночная. Да и надежность не того. Зато не пешком и броня прикрывает. Да и вид внушительный, не всякий мотоциклист сунется.
— А ехать как?
— Чудики, мы ж как раз на окраинах Полесья. Рванем лесными дорогами, немцы туда особо не совались, точно шеф? Ну вот. С небольшими группами справимся, глядишь, где-нибудь еще и топлива прихватим.
— А он исправен? — сунулся Кузьма.
— Нет таких неисправностей, которые не могли бы устранить… Правильно говоришь, товарищ лейтенант, большевики.
А также зампотехи танкового батальона с соответствующим образованием, но это я уже добавил мысленно.
Колодяжный поколебавшись и еще раз окинув нас взглядом внезапно заявил:
— Снаряды можно найти. Знаю, где они недавно были.
— Лейтенант, и ты скрывал? Сколько говоришь?
— Боекомплект. И недалеко отсюда.
— Боекомплект к орудию, это сколько?
— Восемьдесят снарядов и зарядов. Часть в зарядном ящике, часть в упаковке.
— Понятно. Нам все равно все не взять. К тому же не все подойдет, правильно? Ну, тогда сейчас на поле, берем бочки и на тракторе волочим сюда. Кто может?
— Кузьма. Он механик-водитель.
— Милай, а чего ж молчал то… Оставьте мне Семена с карабином и вперед. Кстати, я там тележку заметил, вот на ней бочки и привозите. А до снарядов на танке доедем.
Слава богу, инструмент в танке был. Повозиться пришлось изрядно, но к моменту, когда матерящиеся на весь лес напарники вручную подкатили тракторный прицеп с бочками, дизель только и ждал топлива.
— Что это вы без трактора? Не завелся?
— Пулями побит.
— Ясно. Ну ладно, предлагаю отдохнуть, вздремнуть, сколько сможем и с утра на свежую голову заняться всем остальным. Тем более что немцы ночью не воюют. Орднунг у них, понимаешь. Откуда знаю? Успел увидеть, товарищ лейтенант. Пока сюда добирался.
Бл… ну я и прокололся! Надо ж такое сказануть было. Сначала про шефа и дороги, теперь про то, что сюда добирались… Лейтенант прямо сбледнул весь. Точно за шпионов принял… Ладно, до утра не убежит, а там разберемся.
26 июня. 1941 год. Украина. В лесу у дороги. Танк КВ-2.
Утром продолжавшему временами недоверчиво коситься лейтенанту, обоим красноармейцам и нашей неразлучной тройке стало не до разборок. Сначала пролетел над дорогой небольшой связной или разведывательный самолетик. Явно не 'Шторх', видимо что-то трофейное. А когда подстегнутые его появлением друзья-товарищи срочно залили баки и прикрутили оставшиеся две бочки к корме заранее прихваченным на полевом стане тросом, заволновался пес. Пришлось срочно заводить танк и максимально возможных в данных обстоятельствах километрах пятнадцати хода быстро рвать к названному вчера лейтенантом, командиром артиллерийского взвода, месту. В лесу, недалеко от дороги, стоял неисправный трактор, по виду мало отличающийся от оставшегося на колхозном поле, 152 мм гаубица без затвора и прицела, а чуть дальше загнанный в кусты автомобиль, с зарядным ящиком. Тут же, отправив в охранение вместе с Ленгом маломощного Сему и страдающего или радикулитом, или острым приступом хитрости Кузьму, друзья-товарищи быстро, насколько позволяли сноровка и наличные силы, практически ничем не подкрепленные со вчерашнего дня, загрузили в танк тридцать пять осколочно-фугасных и бетонобойных снарядов, да тридцать шесть гильз с зарядами. В общем, теперь КВ был почти готов к труду и обороне. Пока было тихо, слегка подкрепились остатками консервов из Сергеева рюкзака. Аборигены с неприкрытым изумлением поглядывали на извлеченные консервы и чтобы отвлечь внимание, Андрей, кивнув в сторону орудия и трактора, спросил — 'Это ваши? Колодяжный тяжело вздохнул и ответил:
— Моего взвода.
— А остались почему? — продолжал спрашивать Андрей.
— Батарея тут стояла, потом приказ пришёл, сменить позиции, немцы прорвались, могли отрезать.
— А вы, значит, в арьергарде?
Лейтенант отрицательно покачал головой:
— Нет. Трактор заглох… Кузьма и Михаил Сидорчук, водитель полуторки, полезли двигатель проверять. Батарея ушла, мне капитан приказал здесь остаться, быстро чинится и догонять… Да я бы и сам остался, мой взвод… Парни час, примерно, провозились, но трактор завели. Вывели из укрытия, орудие цеплять собрались, а тут самолеты, парой, с востока. Думали, наши, а они по нам из пулемётов… и бомбу бросили… Вон там воронка была.
Недалеко от трактора виднелась перекопанная земля, с холмиком посредине.
— Наших ребят мы там схоронили — хрипло сказал Антон.
— Много народу погибло?
— Трое. И двоих ранило, сильно. Меня взрывом в кусты отбросило, контузило…, соображать только на другой день стал — сказал лейтенант — А остальное Антон с Кузьмой рассказали.
Андрей с Сергеем взглянули на Антона. Тот нахмурился.
— А чего рассказывать-то, кого побило, кого осколками поранило. Целыми только я да старшина, Степан Кузьмич, остались… и Ёська Штильман, замковой…
Антон замолчал.
— Ну, а дальше?
— А что дальше. Гната и Мишку перевязали, Кузьма сам руку замотал. Потом товарища лейтенанта нашли, его в кусты закинуло… Сперва решили — убило, гимнастёрка в клочья, сапог разодран. Стали вытаскивать, а он стонет!
Сергей с Андреем посмотрели на гимнастёрку и сапоги Колодяжного. Тот, хмыкнув, повернул левую ногу. Почти через всё голенище, немного не доставая до верха, шёл лохматящийся по краям разрез, стянутый какой-то верёвочкой, наподобие шнуровки футбольного мяча.
— Вот потому и немцы не сняли, кому рвань нужна… — невесело сказал лейтенант.
— Мы с товарища лейтенанта обрывки гимнастёрки и нательной рубахи убрали — продолжил Антон — перевязать хотели. Глянули, а ранений то и нет. Только покарябан шибко, ветками видать. Гимнастёрку, потом, с наводчика сняли, ему она уже не нужна была' — Антон опустил голову и ссутулился.
— А прицел и замок от орудия где? — спросил Сергей.
Антон поднял головы, немного насторожённо, глянул на того правым глазом, потом, покосившись на Колодяжного, произнёс:
— Товарищ старшина в лесу где-то сховал, я не видал. Мы с Ёськой и Кузей наших хоронили.
Антон кивнул на холмик у трактора.
— А чего ж вы, потом, на машине то не уехали? Кузьма то водитель.
— Водитель… трактора! И колёса там побило, а потом немцы по дороге поехали, мы раненых подхватили и в лес… — Антон вздохнул — Только не далеко ушли. Сперва обстреляли, а потом окружили и навалились.
Это там тебя? — Андрей указал на заплывший глаз.
— Там, а старшину убили, он с карабином был, стрелять хотел, и раненых, Гната с Мишкой, добили…, Ёську потом, в скотнике уже, расстреляли… Офицер ихний на нас только посмотрел, сразу Ёске в зубы дал, 'Иуда' — орёт, хвать за пистолет и в Еську.
