Дженнифер Маккуистон - Пламенная нежность
– Готова побиться об заклад: в моих силах заставить его изменить своему вкусу! – огрызнулась она, хотя сейчас искренне желала заставить передумать самого мистера Чаннинга.
С минуту Патрик задумчиво изучал Джулиану, и вот его губы вновь плотно сжались, а лицо теперь хранило то же отстраненное выражение, что и в самом начале вечера.
– Что ж, сдается, у вас еще есть шанс. – Отвесив полупоклон, мистер Чаннинг кивком указал на двери и отступил в сторону. – Мои поздравления, мисс Бакстер. Похоже, ваш план сработал.
Проследив за направлением его взгляда, Джулиана увидела зеленый жилет. Эрик приближался.
– Я… – Она смешалась. – То есть… я не думаю, что…
– Мой брат, очевидно, заинтригован, а я удаляюсь на покой. С утра у меня важное свидание. Терпеть не могу разочаровывать рябчиков.
Джулиана лихорадочно силилась выдумать достойный ответ.
– О да, полагаю, они будут крайне разочарованы, если завтра вы не сумеете разорвать их дробью в клочья!
Линия губ Чаннинга слегка смягчилась. Это, конечно, была далеко не улыбка, но уже куда лучше, нежели хмурая мина. Он отвесил Джулиане церемонный поклон – так, словно минутой ранее его долговязое тело не прижималось к ее телу столь восхитительно… и столь неблагопристойно.
– Было весьма приятно вступить с вами в сговор, мисс Бакстер.
Глядя ему вслед, Джулиана поднесла затянутую в перчатку руку к припухшим после поцелуя губам и ощутила себя необычайно уязвимой. Нет, не может быть, чтобы он проделал все это лишь затем, чтобы пробудить интерес брата к ней! Джулиана все еще трепетала, вспоминая их неожиданный тет-а-тет. Боже милостивый… он ей нравится… притом не на шутку!
Как ужасно осознавать это, глядя в спину уходящему мистеру Чаннингу…
– Мисс Бакстер? – Владелец треклятого зеленого жилета маячил прямо у нее перед глазами: обворожительный, красивый и уже совсем неинтересный ей старший сын графа и его наследник. – Надеюсь, вы окажете мне честь и будете моей партнершей в следующем танце?
– Да, – вздохнула Джулиана, кинув тоскливый взор на лестницу. – Наверное… да.
Позднее, вспоминая этот вечер, Джулиана поняла свою главную ошибку в отношении мистера Чаннинга: ей не следовало тогда танцевать с его братом, но некоторые очевидные вещи понимаешь лишь задним числом.
Если бы кто-нибудь сказал ей тогда, что на следующий день она обвинит Чаннинга в убийстве родного брата, она шлепнула бы шутника веером по губам и от души посмеялась. Но Джулиана не могла знать, что человек, который в данную минуту почтительно предлагал ей опереться на его руку, уже через несколько часов будет лежать бездыханным… и что ее версия происшедшего, поведанная сквозь слезы, стремительно распространится, а ледяное молчание самого Чаннинга лишь подтвердит его вину в глазах людей.
Единственное, о чем Джулиана могла думать сейчас, – это о том, как привлекателен этот мистер Чаннинг, как играют мускулы его бедер, обтянутых бриджами для верховой езды, когда он поднимается по лестнице, шагая через две ступеньки…
И еще о том, что в Йоркшире есть на кого поохотиться помимо рябчиков.
Глава 1
Шотландия,
октябрь 1842 года
Эта мысль должна была прийти ей в голову куда раньше… Но лишь теперь Джулиана Бакстер подумала, что, прежде чем пускаться на поиски человека, разыскиваемого за убийство, возможно, стоило бы перекраситься в брюнетку. Но этим явно следовало озаботиться заблаговременно, до приезда в Шотландию – теперь уже ничего не поделаешь…
Дорога представляла собой сущий кошмар: сперва Джулиана ехала поездом, потом – экипажем, запряженным четверкой лошадей, с остановками в Перте и Ивернессе. И вот сейчас она въезжала в маленький городишко под названием Морег в почтовой карете с никуда не годными рессорами, которая была куда больше приспособлена для доставки посылок, нежели пассажиров. Когда лесные пейзажи за окошком кареты сменились видами улочек с маленькими магазинчиками, Джулиана запоздало подумала о смене цвета волос.
Три дня, проведенных в поезде и экипаже, в застегнутом наглухо жакете и надвинутой на самые глаза шляпке, могли привести в ярость самую что ни на есть кроткую голубку. А мисс Бакстер к роду голубок явно не относилась… К тому же она испытывала настоятельную потребность вымыться.
Симпатичный зеленый шелк ее платья за время пути приобрел грязно-серый оттенок, причем основная порция грязи пристала к платью именно в насквозь пропыленном экипаже. Джулиана мечтала лишь о ванне, полной горячей воды, а после – о пуховой постели и заслуженном безмятежном сне… Однако, совершенно измученная и клюющая носом, она сомневалась, что в ближайшее время доберется до вожделенной ванны. Прежде чем окунуться в теплую воду и обнять мягкую подушку, ей предстояло выполнить в этом захолустном городке необычайно важное дело.
Правда, сейчас ей казалось, что если она хотя бы еще пять минут просидит в пыльной шляпке, то просто-напросто задохнется и умрет.
Джулиана скосила глаза на единственного, кроме нее, пассажира экипажа – полного джентльмена в темном сюртуке. Хвала небу, он проспал почти все восемь часов, что они ехали из Ивернесса. Когда попутчик всхрапнул, подтвердив ее предположение, мисс Бакстер дернула за ленту под подбородком и стащила наконец с головы шляпку. Ей тотчас полегчало. Однако наслаждалась она, увы, не более двух минут, поскольку спутник ее неожиданно пробудился.
Он заморгал со сна, затем его скучающий взгляд устремился на Джулиану. И вдруг джентльмен ухмыльнулся, показав зубы, пожелтевшие от возраста и еще бог знает от чего.
– Что ж, это добрый знак, – изрек он, заполнив пространство экипажа запахом нечистого дыхания: видимо, его зубы нуждались в услугах дантиста. – Нечасто увидишь шевелюру эдакого счастливого цвета. Вижу, вы путешествуете в одиночестве, леди. Буду счастлив стать вашим личным гидом по городку!
Джулиана с трудом подавила желание надерзить в ответ. В конце концов, она прибыла сюда с секретной миссией. Мисс Бакстер многим рисковала, не связавшись предварительно с местными властями, однако шокирующие обстоятельства последней недели – от кончины лорда Хавершема и его погребения до прискорбных событий в его семье, за что Джулиана ощущала личную ответственность, – принудили ее к этому. Посему не было смысла вздорить с попутчиком: он и так уже рассмотрел ее огненные кудри (да что там, он глаз от них не мог отвести!), а если услышит еще и ее голос, то всегда сможет узнать…
Поскольку попутчик продолжал беззастенчиво на нее пялиться, Джулиана вновь водрузила на голову ненавистную соломенную шляпку, правда, не завязав ленты. Лишенный развлечения, толстяк наконец перестал на нее глазеть и уткнулся в газету, которую достал из кармана сюртука. Однако его живейший интерес к ней не выходил у мисс Бакстер из головы. Она совершенно не думала о своих волосах с самого начала путешествия – впрочем, честно говоря, Джулиана вообще мало о чем думала, пускаясь на эту авантюру. Тотчас после погребения графа отец приказал ей незамедлительно отправляться домой, однако, вместо того чтобы послушно уехать в Лондон, Джулиана рассчитала свою горничную, легкомысленную девицу из прислуги Соммерсби, и села на поезд, идущий в противоположном направлении. И вот она здесь, в полнейшем одиночестве, насквозь пропыленная, смертельно уставшая, пытающаяся остаться неузнанной… Чтобы сохранить инкогнито на протяжении всего путешествия, соломенной шляпки, надвинутой на глаза, было явно недостаточно.
Ей не следовало пускаться в путь с такими отчаянно рыжими волосами! Особенно учитывая цель, которую она преследовала. Человек, которого разыскивала мисс Бакстер – а кроме нее еще и добрая половина Англии, – если верить слухам, скрылся в Шотландии. Он всеми силами старался избежать виселицы и вовсе не желал быть обнаруженным. И если вдруг, случайно оглянувшись, заметит в толпе ее огненную шевелюру, то стремглав бросится от нее прочь. Поэтому первое, что она сделает по прибытии в Морег, – это наведается в аптеку за краской…
Утвердившись в этой мысли, Джулиана прокашлялась. Ее попутчик поднял глаза от измятой газеты.
– Извините, – произнесла она, но вспомнив, что желала остаться неузнанной, тотчас заговорила неестественно низким голосом, подавшись вперед с видом заправской заговорщицы: – Возможно, ваша помощь окажется для меня неоценима…
Но тут ее прервал пронзительный звук рожка возницы. За этим последовал глухой удар, и повозка стала заваливаться на бок, увлекая за собой Джулиану и ее спутника. Падая, мисс Бакстер ударилась головой о дверцу с такой силой, что у нее разом заныли все зубы.
Какое-то время экипаж балансировал в устрашающем положении, но наконец выровнялся, проехал по инерции еще несколько футов и остановился. В карете возникла гробовая тишина, которую нарушал лишь звук учащенного дыхания Джулианы, потом раздался резкий стук в окошко. Оба пассажира разом подпрыгнули.
