Игорь Негатин - Экспедитор
Ничего… Это в первый раз страшно. Потом привыкаешь и на десантирование смотришь как на неизбежное зло. Не знаю по какой причине, но мне вдруг вспомнился один психолог из числа столичных светил, подчиненных нашему мирному ведомству, который приезжал собирать материалы для своих исследований. Он был откровенно поражен результатами проведенных бесед. Так искренне удивлялся, что стоило больших усилий не расхохотаться, наблюдая за его гримасами. Не знаю, что он подумал и какие выводы сделал. Что личный состав подкармливают какой-нибудь химией, чтобы не сбрендили от свежего воздуха?
Психолог, похожий на доктора Уотсона, интересовался самочувствием, настроением и даже бытом. Задавал совершенно идиотские вопросы. Не страдаете ли вы от удаленности кинотеатров, клубов и ресторанов? Не хотелось бы продолжить службу поближе к столице? Не хотели бы съездить на какой-нибудь заграничный курорт, чтобы отдохнуть? Упоминал какие-то пафосные рестораны, из-за отсутствия которых мы должны были страдать, и снисходительно кивал, выслушивая наши ответы.
Господи, благослови… Как же ему объяснить-то?
В своих командировках мы побывали в стольких разных эпохах, что он и представить себе не мог! Даже в самых смелых фантазиях! Бывали в средневековых кабаках и трактирах, пробовали блюда, о которых он никогда не слышал и не услышит. Чему нам завидовать? Очередной модели навороченного телефона, который скоро расстанется со своим основным предназначением? Столичной давке? Современному искусству из мусора? Мы видели, как творили титаны Возрождения! Пусть и в параллельных мирах, ну и что с того? Это для нас их жизнь была параллельной, а для их вдохновения существовало божественное наитие! Так что еще надо разобраться, кто и кому завидовать должен.
К чему я это вспомнил? К тому, что опасности ничтожны по сравнению с впечатлениями от службы. Она тяжелая, а подчас и откровенно кровавая. Мы проклинаем командировки, но даже в снах и коротких передышках возвращаемся в иные миры. Как говорит наш штатный психолог старик Крамер – это, мальчики, уже не лечится…
Скажите, кто из вас, читающих эти сухие строки, отказался бы от возможности увидеть параллельную реальность? Миры, в которых живут эпохами наших прошлых столетий или, наоборот, нашим возможным будущим? Откажетесь? Вот именно… Так что собираем вещи и топаем на посадку.
Два техника, одетых в защитные костюмы, помогли нам устроиться и проверили ремни безопасности. Показываю им большой палец и располагаюсь поудобнее. Захлопнулся люк. Через несколько секунд раздался приглушенный звук сирены. Лешка что-то пробормотал и трепыхнулся.
– Не суетись и не дергайся! Перед нами еще две капсулы, так что тронемся только через четыре минуты.
– Да, конечно, – неожиданно хриплым голосом отозвался он. – Мне рассказывали…
– На учебных разве было иначе?
– Нет, но…
– Вот и не переживай. Без нас не уедут.
Не прошло и пяти минут, как наш модуль дернулся и медленно поехал вперед. Я глубоко вздохнул и закрыл глаза. За оболочкой капсулы послышался тяжелый, выматывающий душу гул… Он нарастал, сбивая сердечный ритм и заставляя сжимать кулаки… П-п-поехали!
Хлопок, удар и… тишина. Звенящая, опустошающая душу тишина.
Всего несколько секунд состояния «вне времени и пространства», а затем последовал легкий толчок, скрежет камешков, попавшихся на пути, и шелест травы… По левую сторону от меня зажглась тусклая синяя лампочка. Аккурат чтобы разглядеть кнопки небольшого монитора, закрепленного на внутренней стороне люка. Я не успел дотронуться до панели управления, как с небольшими паузами раздались три оглушительных хлопка – прибыли капсулы, стартовавшие после нас. Внешние видеокамеры, пусть и с небольшими помехами, показали чужой мир… Пусто. Щелчок запоров – и в капсулу ворвались запахи этого мира. Душистый аромат трав и свежий, наполненный вечерней прохладой ветер.
Я выбрался из капсулы и поморщился. Далековато от цели приземлились. Этот луг, поросший чахлым кустарником, и развалины усадьбы, почти сровнявшейся с землей, я уже видел. Километра четыре от лагеря. Вот для этого экспедиторы в Сотке и существуют. Как бы ни старались операторы вывести груз, погрешности все равно неизбежны. Отклонения могут достигать нескольких километров. Это много, но с этим приходится мириться. Метрах в двухстах к северу темнел лес. Чуть левее – река с высокими песчаными берегами. За этим мысом, если мне не изменяет память, останки причала.
Следом за мной выбрался Рогов. Он держал автомат наперевес, хотя прекрасно знал, что первые полчаса нам некого бояться. При десантировании модули появляются в воздухе с таким грохотом, что живность разбегается в разные стороны. Потом, чуть позже, они могут и вернуться… Из любопытства.
– Чисто!
– Пеленгуй лагерь.
На самом деле это лишнее – я прекрасно знаю, где он находится, но Рогову надо учиться. Он склонился над аппаратурой, сканируя эфир и пытаясь поймать сигнал, идущий от лагеря наших археологов.
– Есть сигнал! – Лешка поднял голову и кивнул. – Есть.
– Радируй в Сотку.
– Понял.
После обнаружения и связи с лагерем отсылаем подтверждение в институт. Дожидаемся квитанции на получение нашего РДО. Теперь надо обезопасить точку приземления и ждать гостей. Самое паршивое, что при перемещении есть не только погрешность доставки, но и совершенно не изученная погрешность времени, которая может достигать двенадцати часов. Иными словами – забросили рано утром, а сюда мы прибыли под вечер. То, что для нас представляется одним мгновением, для операторов, ожидающих прибытия, оборачивается долгим и мучительным ожиданием. Ребята из лагеря не пойдут нас искать ночью, а это значит, что ночевать будем здесь…
– Исполнено.
Я не успел ответить, как по рукам прошла легкая дрожь. Такое чувство, что по коже ударили сотнями иголок! В наши предплечья вживлены датчики – чипы, позволяющие запеленговать состояние. Если быть точным – два состояния: живой или мертвый. Судя по гримасе Рогова, он испытал то же самое. Пока парень морщился, я вытащил из капсулы автомат и набросил разгрузку. Теперь можно и оглядеться.
– Что, больно?
– Терпимо, – кивнул он.
– Вот и молодец. С прибытием, Алексей Семенович…
Через полчаса на эту чужую землю начали опускаться мягкие сиреневые сумерки. Скоро совсем стемнеет, и над головой появится звездное небо. Тихо потрескивала рация. Все шесть капсул легли в радиусе тридцати метров, что облегчило нашу задачу. Вдоль периметра мы расставили датчики движения. Если кто-то и появится, то браслеты, надетые на левую руку, дадут нам знать. В развалинах, рядом с местом высадки, развели костер. Где-то неподалеку закричала птица, потревоженная местным хищником. Рогов уселся на обломок мраморной колонны и обвел взглядом окрестности. Как всегда, после десантирования навалилась усталость и лютый голод. Чужой мир не забывал взимать дань с чужаков, потревоживших его покой.
– Непривычно? – спросил я и подбросил в костер несколько веток. Странно, но именно это обыденное занятие поражало новичков больше всего. Параллельный мир, а ты сидишь у огня, словно и не покидал нашу землю.
– Это не похоже на иной мир, – признался Алексей.
– Ты представлял Свалку как-то иначе?
– Немного…
– Когда-то я тоже так думал. После фантастических фильмов, напичканных эффектами, ожидаешь чего-то большего. Дремучих зарослей с гипертрофированной растительностью и мутировавшей живностью. Попадаешь – и видишь обычный, в сущности, мир.
– Только людей нет.
– Нет, – равнодушно согласился я. – Спи, подежурю.
Я знал, что он не уснет. Будет лежать и пялиться в небо, пока не забудется тревожным сном, но это лучше, чем оставлять парня на дежурстве. Из Лешки, переполненного новыми впечатлениями, сейчас хреновый охранник, да и разговаривать желания не было. Подобные беседы с новичками всегда приводят к одному и тому же вопросу – что в нашей работе самое страшное?
Знаете, что самое страшное? Нет, не перестрелки с хищниками и выжившей нелюдью, которых можно встретить в некоторых постапокалиптических мирах. Такие конфликты – это проза нашей профессии. Пусть и не самая приятная, но и не самая ужасная. Страшно другое… Сколько бы миров ни открывали – ни в одном не было всеобщего благоденствия. Все миры – медленнее или быстрее – скатывались в бездну вселенского ужаса. Словно кто-то незримый, но обладающий невиданной властью, разочаровался в этих цивилизациях. Что будет дальше? Не знаю. Библейский Апокалипсис? «Мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся»… Сдается, что и это не самое ужасное.
4
Ночь прошла спокойно. На удивление. Нет, я не нагнетаю обстановку, но хищного зверья здесь много, редкая ночевка обходится без стрельбы. Попадаются такие экземпляры, что поневоле задумаешься о более мощном калибре, чем у «калашникова». Начиная от волков, которые гораздо крупнее наших и достигают восьмидесяти килограммов, до саблезубых кошек, напоминающих давно вымерших смилодонов, и шерстистых носорогов, неизвестно каким образом выживших в этом мире. Ученые только руками разводили, когда получали отчеты побывавших здесь экспедиций. Эти звери, учитывая уровень цивилизации, пусть и погибшей, просто обязаны были исчезнуть.
