Сергей Лысак - Одиссея адмирала Кортеса. Тетралогия (СИ)
Никакого вразумительного ответа Леонид не получил и взвинченный покинул очередную посредническую конторку, делающую деньги из ничего. Выйдя на улицу, в сердцах высказал все, что думает о системе российских крюинговых агентств вообще и о новороссийских агентствах в частности. Тут его и услышал случайно один такой же, как и он, посетитель, показавшийся в дверях.
— Что шумишь, братан? Достало?
— Не то слово…
— Да ты не удивляйся. Мы все для них — рабочее быдло. Сейчас уже так нос не дерут, а что тут в начале девяностых творилось! Во всех конторах толпы стояли, чтобы на прием пред их светлые очи попасть и на учет стать. А во всех конторах на дверях аршинными буквами объявы висели: «Рыбакам, речникам, военным морякам и лицам, не работавшим более одного года, просьба не обращаться». Сейчас уже так не выёживаются, как раньше, да и в очереди народ к ним не стоит. Все сливки еще в начале девяностых сняли. Но понты все равно остались.
— Так я тоже из рыбаков. Что же мне тут, вообще ничего не светит?
— О-о-о, коллега?! Могу дать наколку на одну хитрую конторку. «Вэлма» называется. Там подход к людям творческий. И если согласен внести энную сумму на развитие компании, то что-нибудь найдут. Пароходы, конечно, туши свет! В основном — греки. Но с чего-то начинать надо. Я ведь тоже из рыбаков и сам с нее начинал. Думал сейчас что получше найти, да пока не выходит. Поэтому, придется опять в «Вэлму» на поклон идти.
— А раньше где работал?
— Да здесь же, в Новороссе. Была такая шарага — «Новороссийскрыбпром». Все, уже накрылась медным тазом…
Случайная встреча с незнакомцем оказалась судьбоносной. В крюинговой компании «Вэлма», в отличие от тех, где он побывал до этого, нос задирать не стали, и прямо с порога Леонида не наладили. Неожиданным плюсом оказалось знание испанского языка, в котором он поднаторел во время жизни на Кубе, где несколько лет служил его отец, бывший военнослужащим. Дети язык учат быстро, поэтому очень скоро все местные мальчишки и девчонки общались с ним запросто, переделав его имя и фамилию с Леонида Кортнева на Леонардо Кортес. С годами язык не забылся, так как Леонид доставал и читал книги на испанском, чем удивлял всех окружающих. Но испанский испанским, а всем нужен английский. Вот с английским дела обстояли несколько хуже, так как нормальной языковой практики долго не было. Не считать же за таковую непродолжительные заходы в Пусан и Вакканай. Хоть он с грехом пополам и прошел собеседование на английском, но сам понимал — язык надо подтянуть. Прояснили вопрос об оплате «агентского вознаграждения» и о размере оного. Поскольку Леонид не возражал, сразу после этого пошел конструктивный разговор, без кормления «завтраками».
— Леонид Петрович, Вы понимаете, что с Вашим опытом в хороших компаниях рассчитывать не на что? Везде нужны специалисты с опытом работы на конкретных типах судов. А у Вас последние годы — только рыбаки, да и те не очень большие. Плюс диплом капитана с ограничением до трех тысяч тонн. В тех компаниях, с которыми мы работаем, таких судов просто нет.
— И что же мне делать?
— Вы согласны пойти старшим помощником на один контракт? Для снятия ограничения в дипломе этого времени достаточно, а на работу в должности «чифа» у Вас ограничений нет. После контракта официально снимите ограничение по тоннажу. А дальше — как себя зарекомендуете. Откровенно скажу, что ваших коллег рыбаков все недолюбливают из-за пристрастия к «зеленому змию».
— Не все такие. Я, например.
— Речь не о Вас лично, а об общей массе. Так что, работаем?
— Работаем.
— Все, ждите звонка. Как что-то подходящее появится, мы Вам сообщим.
Ждать пришлось недолго. Через две недели Леониду позвонили из «Вэлмы» и предложили вакансию старпома на сухогруз — «дженерал карго», двенадцать тысяч тонн. Хозяева — греки. Судно — немногим моложе его самого. Зарплата — соответствующая «для начинающих». Но выбирать особо не приходилось. Тем более, биографию с требуемым опытом работы на судах данного типа в «Вэлме» ему уже «создали». Чему Леонид был очень удивлен. Оказывается, в стране победившей демократии и такое возможно…
После шестимесячного контракта, растянувшегося на восемь месяцев, Леонид узнал много нового как о себе самом, так и об окружающем его мире. Работая ранее только в русскоязычных экипажах со своими соотечественниками, он впервые столкнулся с «миксом». И с соответствующим менталитетом разных этнических групп, населяющих нашу планету. В частности, он узнал, что в подавляющем большинстве хорошие греки — это мертвые греки. А живые отличаются редкостным «гадством», если ты на них работаешь. Исключения очень редки. Филиппинцы, которые заполонили весь мировой торговый флот, довольно своеобразны. Они исполнительны, не будут «качать права», но только в пределах оговоренного контрактом. В случае нарушения их прав профсоюз поднимает такой вой, что себе дороже. По части профессионализма — будут делать стандартные операции, но если неожиданно работа окажется нестандартной и потребует наличия мыслительной деятельности, то абсолютное большинство филиппинцев впадает в ступор. Бирманцы, индусы, пакистанцы, индонезийцы и всякие разные зулусы из Африки и Кабо Верде — те же филиппинцы, но со значительно меньшей зарплатой и отсутствием воя со стороны профсоюза, если что-то случится. Поляки хороши, когда они в единственном числе. Если их много — ничего хорошего. Румыны и хорваты — то же самое. Хотя, бывают исключения. Выходцы из СНГ и Прибалтики — сложный вопрос с огромным разбросом по категориям. От нормальных людей, и хороших специалистов, до клинических идиотов с купленными документами и прирожденной склонностью к стукачеству и склочничеству, любителей «качать права». Взращенных советской системой с руководящей ролью партии в лице помполита на борту в бывших советских пароходствах. С немцами, французами, голландцами и всякими прочими шведами на этом контракте поработать не удалось, так как лица данной категории граждан Евросоюза обходили данную греческую контору десятой дорогой. О себе Леонид тоже узнал много нового. Что он «крэзи рашен» и нисколько не соответствует высоким греческим стандартам, которые самые высокие в мире. И вообще, эллины — это настоящие моряки. А все прочие — никакие. Разумеется, подобное позволял себе говорить только капитан грек, да и то не прямо в глаза. Но Леонид молчал и тупо делал свою работу, понимая, что грек отчасти прав — специфика работы с грузом для него была новой и кое-какие огрехи он допускал. Не фатальные, но все же. Хорошо, что заранее почитал нужные материалы и поговорил с грамотными людьми. Да и чиф-одессит, которого он менял, оказался нормальным мужиком и оставил ему нужные наработки в виде самостоятельных записей и схем расчетов, собранных за несколько лет, сбросив на «флешку» и посоветовав распечатать на всякий случай на бумаге. Как позже выяснилось, неприязнь греческого капитана распространялась не на Леонида лично, а на всех «не эллинов» вообще. И его работой, в общем и целом, грек был доволен, так как иначе давно бы списал. Зато прибывший в один далеко не прекрасный день второй механик, умудрившийся угробить все топливные насосы на одном из дизель-генераторов, оказался соответствующим высоким греческим стандартам, поскольку был греком. Пришлось движок ремонтировать. А кто ремонтировал? Старший механик из Мариуполя. Как не соответствующий высоким греческим стандартам. А «соответствующий» вместе с мотористом-филиппинцем и вайпером-пакистанцем ему только ключи подавали. Но подобный экстрим продолжался сравнительно недолго — чуть больше трех месяцев. Потом на смену «истинному эллину» приехал нормальный и адекватный капитан из Таллинна. Настоящий профессионал своего дела, работавший еще в Эстонском морском пароходстве во времена СССР. В связи с преклонным возрастом в нормальные европейские компании его уже брать не хотели, ну а греки (особенно эта компания) брали всех подряд, так как желающих работать в соответствии с высокими греческими стандартами на «убитых» судах было немного. И эта встреча все кардинально изменила. Антс Пихл, полностью опровергающий анекдоты об эстонцах, как о «тормозах», оказался невосприимчив к заражению бациллой национализма, «оккупантом» Леонида не считал и русский язык не «забыл». Это был настоящий Моряк и Капитан с большой буквы. У него Леонид научился многому. Узнав, что старпом из рыбаков и работает всего первый контракт на «торгаше» (врать капитану о фальшивом опыте, состряпанным «Вэлмой», лучше не стоило), велел обращаться к нему за помощью в любое время, если возникнет какая-то неясность. Такой резкий контраст по сравнению с «эллином» с его «крэзи рашен» Леонида поначалу даже смутил. Но два капитана быстро нашли общий язык. С этого момента началась новая жизнь. После завершения контракта Леонид вернулся в Ростов, и через три месяца снова в доме прозвучал телефонный звонок из «Вэлмы».
