Скорость. Назад в СССР 2 - Адам Хлебов
— Если в двух словах, то я узнал, как работают на гонках Махарадзе и купленные ими гонщики.
— Ну это, можно сказать, что все знают.
— Ты слышала про затирщиков?
— Нет.
— А про рации?
— Какие рации?
— Любительские, на гонках. А еще ты слышала, когда-нибудь такое имя Марат?
— Нет. Кто такой этот Марат?
— Вся эта шушера, гопота Махарадзе ходит под неким Маратом.
— Ты его видел?
— Нет, только слышал голос. Эти перед ним на цыпочках ходят, как дрессированные собачки. Но он у них не самый главный.
— Очень интересно, но ничего не понятно. Ты можешь быть не таким таинственным и важным? И вообще как ты оказался в этой самой Малаховке?
— Не язви. Пересаживайся за руль. Если гайцы спросят, рассказывай, что въехали в зад и скрылись. Мы подтвердим.
— Ты бы видел себя со стороны, — она сымитировала мою интонацию, «но он у них не самый главный». И вообще, ты чего тут раскомандовался? Серег скажи…
Серый с улыбкой утвердительно покачал головой и начал перестраиваться, чтобы остановиться в кармане безопасности.
— Серег, я знаю, что она взяла всю твою семью в заложники, иначе ты бы так никогда не поступил с другом, я тебе прощаю. А теперь слушайте.
— Хорошо, я молчу, чтобы не нарушать хрупкое равновесие между нами.
Я рассказал, как случайно увидел Чингачгука передающего сверток Андропову, которому я хотел вернуть кошелек.
Портмоне до сих пор был у меня и я для убедительности продемонстрировал его ребятам.
Потом я отправился следить за Чингачгуком, я его опознал как одного из участвовавшего в потасовке с нами.
Он привел меня в Малаховку, на дачу к Махарадзе. Пришлось через соседский забор лезть и подслушивать.
Мы все и раньше знали, что есть подпольный тотализатор на автогонках, такой же как на скачках, но мало кто понимал, как он работает и управляется изнутри.
Надо отдать должное братьям. Они создали вполне рабочую систему, которая почти не давала сбоев.
— Лично я не представлял, что задействованы три команды. Мне казалось, что Давид Махарадзе просто расталкивает всех и побеждает, а его братец просто ставит на него деньги на тотализаторе.
Но оказалось, что все сложнее. Кроме затирщиков, есть еще мешалы и фавориты. Затирщики в гонках физически выбивают всех непокорных.
А в добавок у Котэ целая армия солдат, готовых выполнять его приказы. Судя по сегодняшнему дню. Любые приказы.
Мешалы тормозят реального лидера, чтобы фаворит вырвался вперед. Координируют все по рации.
— Во время гонки не особо поговоришь. Гонщику не до рации.
— А ему и не надо, у них в машинах стоят приемники. Они просто слушают и неукоснительно выполняют приказы.
— А кто их отдает?
— У них есть человек из клуба радиолюбителей и рации. Формально он передает команды, но я думаю, что ему кто-то подсказывает. Этот кто-то сам гонщик, не имея большого опыта, люди не смогут давать точные распоряжения.
— Черт, а это отличная идея. Правилами рации не запрещены. Если у гонщиков, тренеров и механиков из одной команды есть рации. То это само по себе уже очень усиливает их позиции. Потому что они могут действовать скоординированно.
— Именно, а таких команд в гонке три. Представь какое у них преимущество.
— Ну хорошо. Что ты со всем этим собираешься делать? Я ума не приложу, как использовать эту информацию. Пойдем к Трубецкому или сразу к Юргису Шяудкулису в федерацию.
— Нет. Не пойдем.
— Что значит не пойдем?
Мой авантюрный характер подсказывал мне, что знание схемы работы Махарадзе и синдиката — это самый реальный шанс полностью изменить материальное положение нашей команды.
И, конечно, лично моё.
На эти деньги я смогу исполнить свою мечту. Купить новенькую шестерку и вернуть ее отцу.
Ради того чтобы доказать ему, что он был неправ в отношении меня, я готов поставить все. Или почти все.
— Мы накажем их.Мы узнаем их частоту, поставим в машину такой же приемник. Спутаем планы. Выиграем гонку и заберем их деньги, а потом уже с помощью федерациии накроем и отправим валить лес. Я считаю, что это справедливо. Они обманывают людей лишая денег и победы. Мы же карающий меч. И да, если тебе так хочется, можешь и дальше называть меня Робин Гудом.
Я заулыбался во весь рот, чем разозлил девушку.
— Разве это нормально? Ты не слишком то много на себя берешь, Каменев? Пипку не надорвешь? — Саша уже сидела за рулем и вела машину.
— Нормально. Беру столько, сколько смогу унести.
— Да? У меня один вопрос, точнее два: как ты собираешься ставить на тотализаторе, если тебя после сегодняшнего каждая собака на ипподромах и треках будет знать в лицо? И второе, как и кого ты собираешься арестовывать и отправлять валить лес, если ты даже фамилии не знаешь, у тебя только имя Марат?
— Саш. Я живу у Комбинатора дома. Ты даже представить не можешь, что он за мозг. Это настоящий Эйнштейн, академик Капица по скачкам! Он про тотализатор знает всё. Вообще всё. В том числе и как поставить, и как забрать выигрыш обезличенно.
— Ну хорошо, допустим, хотя лично я сомневаюсь, что они смирятся с проигрышем и отдадут деньги. Но что с арестом?
Серега заерзал и сказал:
— Ну насчет ареста, мы можем мою Светку подтянуть и задействовать ее связи.
— Нет. Ее связи мы пока не будем задействовать, без обид. Здесь нам нужна дальнобойная и крупнокалиберная артиллерия.
— Я так и не поняла, что ты хотел сказать. Можно без вот этих намеков и метафор. Каменев, можешь говорить прямо? Ты уже начинаешь меня бесить.
— Есть, товарищ генерал, без намеков и метафор. Говорю прямо Юргис Шяудкулис наш общий хороший знакомый является чьим закадычным другом?
— И чьим же? — спросила Саша.
— Министра внутренних дел! — за меня ответил Серега.
— Правильно. Я знаю причину вашего гнева, Александра, но теперь, когда вы все знаете, возьмите свои слова про пипку обратно, — я сидел с довольным видом.
Железная леди никак не отреагировала на мои подколы, она промолчала, потом задумчиво ответила:
— Как по мне, так лучше сразу идти с Юргисом к министру внутренних дел. И эта идея с тотализатором…
— И с чем мы
